Сто рассказов из русской истории. Жизнь Эрнста Шаталова. Навеки — девятнадцатилетние. Я вижу солнце. Там, вдали, за рекой

Думбадзе Нодар Владимирович

В книге «Сто рассказов из русской истории» особое внимание уделено тому, как была одержана победа в Великой Октябрьской социалистической революции. «Красное знамя труда», «Царя скинули», «Рассказы о Владимире Ильиче Ленине» — эти разделы объединены последовательным изображением первых выступлений рабочего класса как новой силы на дорогах Истории, утверждением и становлением Российской Республики, образом Ленина — нашего великого вождя, всей своей жизнью и титаническим трудом служившего трудовому народу.

Многие из рассказов о Ленине, включенных писателем в эту книгу, хорошо известны читателям: «Старшой», «Раз-два-три», «Новые валенки», «Баламут» и другие. После

их первой публикации прошло почти четверть века, выросли поколения юных, для которых они стали подлинно хрестоматийными, их читают детям до школы, и сами дети читают их в школьные годы.

Невыдуманные герои живут в памяти многих поколений, те, в ком воплотилось время, живые непридуманные люди, которых литература подняла до социально-художественного обобщения.

Повесть Владимира Амлинского «Жизнь Эрнста Шаталова» — необычное произведение. В нем говорится не о подвигах и свершениях, а может быть, о самом трудном мужестве — быть человеком на краю жизни. Характер Шаталова интересен не силою поступков, а силой духа, интеллекта, масштабом личности.

Драма Шаталова позволяет писателю сказать о столь важных и когда-то ушедших на второй план вещах, таких, как человечность, милосердие, доброта… Как их не хватает порой сегодняшней молодежи.

В повести автор и герой мучительно задумываются о том, как жить, во имя чего, как сохранить душу и совесть в тяжелых обстоятельствах. И эти вечные темы на конкретном человеческом материале оказываются особенно современными и актуальными.

Литературную работу Владимир Амлинский начал, когда учился на сценарном факультете ВГИКа. Он, как принято говорить, принадлежит к послевоенному поколению писателей, и с конца 50-х — начала 60-х годов его рассказы стали появляться в печати. Читателям запомнились его рассказы, отмеченные, как писал в свое время Ю. Бондарев, «особой прозрачностью лирического я» рассказчика, свежестью языка, художественной правдой. Одним из первых он начал писать о трудных подростках, сбившихся с пути. Мог ли предполагать писатель, что пройдет совсем немного времени — и литературные дороги приведут его к человеку, близкому ему по возрасту, и с судьбою, перекликающейся с судьбою Павла Корчагина?

Да, все началось иначе. Вражеская пуля не подкосила коня на всем скаку, и героя не вынесли с поля боя. Все оказалось проще, обыденнее. Но не менее трагично. Во время игры в хоккей кто-то из игроков нечаянно, в азарте борьбы, ударил клюшкой по колену. А месяца через два снова удар по тому же колену, только уже во время футбольной игры. Неточный диагноз, лечение в клиниках и санаториях и с двадцати пяти лет — полная неподвижность.

И вот с этим человеком знакомится писатель, становится его другом. В повести о его судьбе с необыкновенной силой и убедительностью раскрывается история мужания подростка, мужания духа, обостренного страданием. Но в повести не только скорбь, а юношеская жизнь с любовью, юмором, поиском себя.

В повести все просматривается авторским взглядом, как бы осердечено проникновенным отношением к Эрнсту Шаталову. Можно сказать, что сам автор тоже становится действующим лицом повествования, вернее даже, своеобразного слова-диалога автора-рассказчика с человеком героического склада.

Быть может, кто-то усомнится: «Ну какой он герой, в чем его героизм? Он ведь только болел и болел!»

Значительность повести «Жизнь Эрнста Шаталова» заключается прежде всего в том, что писатель показывает истинный героизм молодого человека, сумевшего выстоять в поединке с болезнью, во всем и постоянно остаться человеком — и не просто

человеком живущим, но необходимым окружающим. Подумать только: все, что людям здоровым легко и просто, для Эрнста Шаталова — трудная проблема. Куда-нибудь поехать, чтобы отвлечься от мучительной болезни, да и от самих постоянных болей, он не может. Пойти в театр, в кино, сходить за книгой в библиотеку — невозможно. Коньки, лыжи, тот же хоккей или футбол, которыми он увлекался в детстве, — все теперь не для него. Он пристально вглядывается в себя, в людей. В повести есть интересные и важные отступления, новелла о парне с его безмотивной жестокостью… Тема жестокости подростков все время волнует писателя.

Не удивительно, что Шаталову приходят всякие искушения: не замкнуться ли в собственной боли, враждебно воспринимая людей здоровых, не оборвать ли жизнь окончательно самому? Через все прошел этот человек. И писатель создает повесть-исповедь, откровенно рассказывающую о каждом этапе страданий, о немощи и ее преодолении. Преодоление того, что кажется непреодолимым, — вот основная черта героизма Эрнста Шаталова, роднящая его с героями всемогущего духа, в каких бы условиях они ни действовали.

Он тоже действует. Он тоже активен. Активен в отрицании всесилия мелочей, каждодневных царапин, приносимых не только болезнью, но и неустроенным бытом: семья долго жила в коммунальной квартире, бок о бок с людьми нравственно глухими, не испытывающими сострадания к чужой боли. Как будто они навек застрахованы от непредвиденной травмы! Подняться над мелочной склокой, не встать на один уровень с подобным нравственным убожеством, не потерять доброго отношения к людям вообще — через это испытание прошел герой повести.

Было испытание, о котором уже говорилось. Не поискать ли точку опоры в мистике, не довериться ли невидимому, неосязаемому, нечто иллюзорному. Это означало бы отказ от веры в собственные человеческие возможности, от активной борьбы за жизнь. А. что в итоге? Не только уход от людей, но и своего рода дурман, растление сознания. Герой повести преодолел малодушное стремление выдумать «нечто», в тенеты которого он мог бы уйти…

Казалось бы, хватит испытаний: Шаталов понимает, что силы нужно искать в земном, и прежде всего в самом себе. Но, как и былинных и сказочных героев, его ждало третье, пожалуй главное, испытание. Какой-то голос малодушно подсказывал мысль уйти из жизни совсем, ведь порою она была столь безрадостной, что впору кричать… И тут на помощь пришла мать. Она не умоляла, не плакала, но гневно назвала его предателем, дезертиром. И сын понял, что он необходим родным, что они живут им, его борьбой с болезнью, своей борьбой за него. И он выстоял. А потом стал работать — да, по-настоящему работать! Писал рецензии, статьи, стихи. Стал помогать брату в учебе, в преодолении его трудностей.

Три испытания выдержал герой повести (пусть они названы здесь не в том порядке, как шли, — не в этом суть). Психологически самым тяжелым было победить мысль о готовности к добровольной смерти. Три основных испытания, а сколько их было не основных, дополнительных, постоянных!

Закалялся, выковывался мужской характер, героический характер, родственный и в то же время непохожий на Павку. Не случайно писатель создает свой мир: это поиски атмосферы, искания шестидесятых годов. Но они остры и сегодня. У Эрнста Шаталова собственный мир, имеющий смысл не только для него, но и для тех, кто ему близок. О том, что мир нужен ему, а он нужен миру, и говорить нечего, хотя бы потому, что герой повести знает из-за своей болезни то, чего не знают другие, и может рассказать об этом людям…