Сто рентген за удачу!
Шрифт:
– И что?
– Ничего. – Генетик улыбнулся и отошел от двери. – Просто хочу, чтобы ты знал: мутацию можно выявить на ранней стадии. Человек еще и сам не знает, что становится меченосцем или упырем, а приборы – раз, и показали.
– И что? – повторил я.
– Есть одна сыворотка… Она на стадии разработки, официально пока не признана, да и вообще о ней мало кто знает… Но тебе, конечно, это все неинтересно. Иди, ты же пообедать хотел.
Я вернулся к столу, сел на стул.
– Поговорим начистоту, Алекс.
– Если начистоту, то ты не мог побывать под действием ка-излучения и не измениться. Не мог, понимаешь?
– Думаешь, я стал мутантом? – Фраза далась мне с трудом. Но нельзя же бесконечно прятаться от правды. Пришла пора выяснить ее.
Разенков в ответ неопределенно повел плечами:
– Могу тебя обследовать, Бедуин. Конечно, неофициально – так, что никто, включая Вишневского, ни о чем не будет знать. Поставлю точный диагноз: идет ли у тебя мутация, и если да, то какая именно. Естественно, это не бесплатно… Ты же понимаешь… Зато полную сохранность тайны гарантирую.
– У меня при себе ничего нет.
– Сделаю в долг, – пообещал генетик. – У нас с тобой сейчас общие секреты, поэтому придется научиться доверять друг другу.
Оказывается, Алекс, когда надо, тоже умел улыбаться весьма обаятельно. Белозубая голливудская улыбка. Ну, просто рубаха-парень!
– Во сколько мне обойдется такое исследование? – уточнил я.
Разенков назвал сумму. У меня прямо-таки челюсть отвисла. Вот тебе и «ботаники-умники-очкарики»! Обдерут как липку, даже глазом не успеешь моргнуть. Пожалуй, я предпочту встретиться на узкой тропинке с толпой мародеров, чем с одним из них.
– Две новости, – объявил Разенков на следующий день, когда я вновь пришел в лабораторию. Накануне он долго изучал меня, брал анализы, снимал энцефалограмму, томограмму и черт знает что еще.
– Давай хорошую.
– Лучше по порядку, – возразил он. – Итак, ты мутант. Скорее всего мутант-псионик.
– Это хорошая новость? – мрачно спросил я.
– Плохая, – поправил Алекс. – А хорошая… Помнишь, я говорил тебе о сыворотке?
– Ну?
– Она не сможет вылечить тебя…
– И это ты называешь хорошей новостью? – возмутился я.
– Дослушай до конца! Вылечить она не вылечит, но развитие мутации затормозит.
– Насколько долго?
– За год ручаюсь. А там видно будет. – Алекс замялся. – Не хотел говорить тебе сразу… У меня на Большой земле в Штатах есть один знакомый. Он… э… как бы это сказать… экстремальный хирург.
– То есть?
– Делает такие операции, за которые не берется больше никто.
– Он сможет мне помочь?
– Не сразу. У тебя же изменения на генном уровне. Нужны исследования, оборудование, деньги… К тому же теперь тебе официальный проход на Большую землю закрыт – всех, выезжающих из АТРИ, обязательно проверяют на предмет мутаций. А ребята-проверяющие там дотошные, я их знаю, учились вместе. Короче, я этот вопрос улажу, договорюсь, чтобы тебя выпустили без медосмотра, но мне понадобится время и опять-таки деньги…
– Сколько? – перебил я.
– Пока об этом говорить рано. Давай-ка для начала попробуем сыворотку. Поделаем тебе инъекции пару месяцев и понаблюдаем за результатом.
– Согласен… Алекс, скажи-ка ты мне вот что… Получается, Потап всю дорогу делал то, что ему подсознательно приказывал я?
– Нет. Ты лишь удерживал его разум от деградации, поэтому он оставался самим собой и поступал так, как считал нужным. По крайней мере, большую часть пути.
Полчаса спустя я шел к связистам и считал про себя. Недельное содержание Потапа – двадцать тысяч. Еженедельная инъекция для меня – еще столько же. Итого сто шестьдесят тысяч в месяц. Мое жалование инструктора покрывает одну треть. А ведь я еще задолжал Алексу за исследование. К тому же деньги понадобятся на поездку в Штаты и на саму операцию. Разенков туманно намекнул, что сумма будет выражаться семизначным числом, причем в долларах.
– Но не пугайся, – тут же «успокоил» он меня, – у тебя будет год-полтора, чтобы ее собрать.
Не слабо, да? Мне придется за год стать миллионером, потому что от этого теперь зависит моя жизнь!
Моя и Потапа…
Как это часто случается в АТРИ, связь с Ванаварой работала из рук вон плохо. И все же я сумел поговорить с моим прямым начальством – руководителем Учебного Центра подполковником Подбельским. Правду, естественно, ему не рассказал. Сделал вид, будто история с Потапом надломила меня, и попросил принять мою отставку. Подбельский заикнулся было о моем возвращении на Большую землю, но я замял этот вопрос, а подполковник не стал настаивать. Умный мужик, он понял, что я собираюсь податься в вольные бродяги, и спросил только:
– Помощь нужна?
– Нет, – отказался я. Помочь себе сейчас мог только я сам.
– Ну, тогда… удачи, Бедуин! Может, еще и свидимся. – Подбельский прервал связь.
Со Стрелки я отправился прямиком в Муторай – непризнанную столицу вольных бродяг АТРИ. Там частенько нанимали исполнителей для разных темных дел, к тому же можно было снять жилье, купить еду и снаряжение, а также продать хабар жохам.
Я посчитал, что, перейдя на «вольные хлеба», сумею заработать намного больше, чем оставаясь военным егерем. Конечно, придется практически не вылезать из тайги, проникать в поисках хабара в такие места, куда не сунется и хуги, браться за любые заказы, даже самые гнусные, и экономить буквально на всем – еде, оружии, снаряжении.
И все же я решился на это пойти, потому что выбор у меня был невелик: либо раздобыть за полтора года миллион долларов, либо пресловутый «выстрел милосердия»…
Часть 2
Глава 1
Байки, подслушанные у костра:
Ночь. Холод. Голод. Тайга. Две палатки.
Из первой кричат:
– Мужики, вы колбасу с водкой будете?
Мужики из второй выскакивают из теплых спальников и, стуча зубами, бегут к первой, крича:
– Будем, будем!
В первой отзываются:
– Когда будете, нас позовите!
Нынешним вечером в кабаке под названием «Козья морда» посетителей оказалось на удивление много. Бармен Сеня по прозвищу Хорек сбился с ног. А народ все шел и шел…
Заведение нельзя было назвать очень уж маленьким – в общем зале располагалось десять столов, за каждым из которых умещалось по четыре человека, а если потесниться, то и все восемь. Кроме того, желающие могли устроиться прямо возле барной стойки на высоких крутящихся табуретах.
В обычные дни кабак заполнялся примерно наполовину, но сегодня был забит до отказа. Это означало, что у хозяина заведения Петровича есть для вольных бродяг прибыльная работенка…