Сто сорок писем Василия Белова
Шрифт:
2
По-черному топится баня Белова,Но пахнет березово, дышит сосново.На вид она, может быть, и неказиста,Зато в ней светло, и уютно, и чисто.Когда в ее недрах всколышется жар,Она обретает целительный дар.Она забирает и тело, и душу,Все недуги их извлекает наружу.Любую усталость, любой твой кошмарВбирает в себя обжигающий пар.И, весь разомлев, ты паришь невесомо,Забыв, что творится3
И светлая взору предстала деревня,Живая деревня в краю этом древнем.Из сказки забытой, казалось, возникЕе отуманенный временем лик.Темнели на избах высоких узоры,И окна синели, как жителей взоры.Распахнутый миру – входи на порог! —Под небом пустынным жилой островок.Казалось, один он остался на светеЗатем лишь, чтоб путника в мире приветить.Хоть много чего сохранить не смогла,Но душу деревня еще сберегла.Наверно, вовеки она не иссякнет,Раз вынесла столько погибели всякой.Наверно, вовеки она не исчезнет,Раз столько еще и добра в ней, и чести.Раз детская чья-то головка однаС таким любопытством глядит из окна.И сразу просторы исполнились смысла,И небо иначе над ними нависло.И дали, что с новой встречаются далью,Уже не дышали такою печалью.Все сделалось радостней, стало прочней —Земля при деревне и небо при ней!И мир не казался уже сиротоюСо всей необъятной своей широтою.К деревне ведет и тропа, и дорога.Еще так богата земля, и так многоИ сил, и красы у земли этой древней…Доколе лежать ей, как спящей царевне,Доколе копить ей в полях свою грусть,Пора собирать деревенскую Русь!Пора возродить ее силу на свете —Так пели и травы, и листья, и ветер.Так думали поле, и речка, и лес,И даль, что смыкается с далью небес.Так думал, наверно, Василий Белов,Что вел нас по отчему краю без слов.Пора! – это Времени слышно веленье —Увидеть деревне свое возрожденье.А все, что в душе и в судьбе наболело, —Привычное дело, привычное дело…Стихотворение Анатолий Передреев написал в 1985 году. Оно включено в замечательный сборник стихов этого поистине народного поэта с русской отзывчивой душой, который вышел в 1992 году в московском издательстве «ЕВРОРОСС». Подарив книгу мне, Белов посоветовал никому ее не давать, иначе умыкнут, зачитают. Стихотворение о бане было отмечено им закладкой и искрометным напутствием. Я не послушал писателя, прочитав в компании друзей знаковые и душераздирающие стихи об исчезающей Тимонихе на безмолвных просторах, кто-то попросил их переписать… Увы, обратно книгу мне не вернули. Выручил Анатолий Заболоцкий, он отксерокопировал стихотворение «Баня Белова» и подарил его мне.
Передреев видел запустение Тимонихи в середине 80-х годов еще задолго до Горбачева и Ельцина, ввергнувших страну в пучину разрушительных реформ. Поэт жалел ее, называл то сиротой, то «спящей царевной». В сияющих полях, в бескрайних далях, в заколдованной тишине, и, конечно же, в согревающей душу бане по-черному его посещала надежда на возрождение, ему о том «так пели и травы, и листья, и ветер». Однако к власти в России пришли не богатыри – будить «спящую красавицу» и собирать деревенскую Русь, в Кремль пробрались западники и либералы, и Русская деревня окончательно была приговорена… И мне в Тимонихе в 2002 году было уже яснее ясного: весь традиционный русский крестьянский мир уходит, будто Атлантида, в бесконечность, в бездну.
Русофобская команда Ельцина с особым рвением и безмозглостью внедряла в жизнь программу обезлюдивания деревни, раскрестьянивания сельской местности. И эта жизнь уходила в города и там грубела, серела, мельчала, спивалась, тосковала.
Мне интересно было знать мнение самого Белова, а возродится ли когда русская деревня? Он без раздумий отвечал: «Деревни больше нет». Я поругивал его за пессимизм, пытался выжать хоть одно малюсенькое слово надежды, а он оставался категоричен: «Деревня загублена». По инерции мы посылали с ним депутатские запросы, дабы сохранить островки сосновых лесов, подсыпать разбитую дорогу, но уже сама власть давала пустые ответы, расписываясь в своей беспомощности.
И все-таки я уезжал из Тимонихи со светлыми чувствами. Целых два дня мы говорили с Василием Ивановичем о чем хотели, о чем просила душа, ели речную рыбу со сковородки и пили чай из родительского пузатого самовара. Я исписал там несколько блокнотов.
О том богатом общении с щедрым и мудрым старожилом деревни Василием Беловым я написал очерк «Корни», который вошел в книгу «Хранитель русского лада». Иногда я его перечитываю, как стихотворение Передреева, и ко мне почему-то приходит уверенность: наступит время и деревня возродится, прорастет корнями… Ну как может быть Россия великой без деревни-матушки?!
Письмо двадцать восьмое
Дорогой Анатолий Николаевич!
Всему твоему семейству желаю здравствовать!
Все письма и все фотографии мной получены. Ради Бога, ты не тревожься. Выбирай время и приезжай хотя бы на час-два и можешь сразу уехать. Посмотришь, что есть у Страхова, и шпарь далее. А официальный мой вечер будет 23 октября у нас в Драмтеатре, если будет у тебя время – милости прошу! Не будет время – уезжай! Яне обижусь, тем более, мне все это жутко надоело.
Никаких выпивок и банкетов я для себя не планирую, алкоголь исключаю на этом самом «ужине», но исключаю для себя, а не для гостей… Они-то пускай и пьют, и едят, что Бог пошлет. И пляшут пусть.
Если приедешь, подари мне две пачки книги моей публицистики и более ничего не надо. (Можно и почтой, но почтой сколько ты сможешь выслать?)
Хотел я еще повлиять с твоей и лукьяновской помощью на наше начальство городское и областное. По финансам – на областное. По архитектуре и экологии – на городское. Но бумагу на все это сделаем при встрече в Москве, и я соберу подписи: Шафаревича, Распутина и, может, еще кого.
А ты разгребай свои проблемы, разгребай по одной, глядишь, и клубок распутаешь. Поверь моему опыту – по одной! И береги здоровье – это самое главное. Здоровье! От здоровья и «клубки» распутываются..
Господь с тобой, Толя. Обнимаю. Белов. 5 октября 2002 г. из Вологды.
В 2002 году Белова настигла внушительная дата – 70 лет со дня рождения! Юбилей. Круглый. Государственно важный. К нему готовился не только именинник, но и его многочисленные друзья. Мне Василий Иванович прислал приглашение с поручением найти и подарить иголки к его патефону. Письмо то оказалось утерянным… Да и поиск иголок тоже увенчался полным провалом. На все мои звонки и запросы звучал один и тот же ответ: «Ни патефоны, ни иголки не производим!».
Так как времени до юбилейного торжества было достаточно много, то я продолжал отчаянно искать на рынках и в антикварных магазинах нужные иголки.
Еще ко мне пришла мысль побеспокоить-расшевелить правительственных чиновников, чтобы они к юбилею знаменитого писателя издали пару его книг. Одно дело, я выпустил публицистику Белова за собственные средства, другое дело, государство участвует в торжествах.
Направлять депутатские запросы в правительство и встречаться с министрами я начал с начала года. 15 февраля 2002 года, например, за моей подписью ушло письмо министру по делам печати, телерадиовещания и средств массовых коммуникаций М.Ю. Лесину: