Стокгольм
Шрифт:
— Почти.
— Благодарю за консультацию, мисс…
— Ана Стил.
— Мисс Стил, — шутливо кланяюсь очаровательной девушке, и Ана дарит мне улыбку, делая вид, будто улыбается Теод… Тедди. — Я кину что-нибудь в рот и поедем. Семейный вечер не удался, конечно…
Я определенно хочу узнать тебя поближе. И я сделаю это, но чуть позже, мисс Ана Стил.
========== Часть 4 ==========
— Мама! Я заждался!
— Что случилось? — Грейс забирает Теодора у меня с рук, и я выдыхаю.
—
Я бизнесмен. Мне тридцать лет. И я разбираюсь в содержимом младенческих подгузников не хуже, чем в слиянии и поглощении разваливающихся компаний.
Спасибо, сынок. Незабываемый опыт.
— Он капризничает? Жара нет?
— Нет, но он квёлый. Вы врач, доктор Тревельян, а только потом недовольная мной мама и бабушка, которую я лишил ланча, помни об этом!
— Ох, Кристиан, — Грейс целует меня в щеку, возвращая Тедди, и я улыбаюсь, приобняв ее. — Я не могу быть недовольна тобой, тем более за то, что ты заботливый отец. Уложи его на стол в детской. Я помою руки и подойду.
Расстелив одеялко на столе, я кладу на него сына, и он тут же начинает требовательно кричать, желая вернуться на руки. Нет уж. Скорее бы он начал перебирать ножками, я куплю ему качели и, наконец, перестану ощущать такую боль в руках. Теодор ненавидит быть не на руках, но с этим нужно бороться.
— На что жалуетесь, мистер Теодор Грей? — Грейс раздевает малыша, и чуть хмуриться, поглаживая его животик. — Достань в моем саквояже полоски. Он горячий, может быть жар.
Мама лепит разноцветную полоску на лоб Тедди и чмокает его в ручку, видимо вспомнив, что это её внук, а не пациент.
— Хорошо, а чем ты кормил его? Не покупал другую смесь?
— Всё стабильно. Бутылочки мою и стерилизую, смесь храню герметично, пустышки каждый день Гейл дезинфицирует, спит он с комфортом… Я не знаю, мам.
— Ты купаешь его?
— Конечно…
— Может, пенной воды хлебнул?
— Нет. Я слежу за этим.
— Тогда просто оставь его в покое, Кристиан. Он развивается. Не всё в жизни идеально.
— Мам!
— Я всё сказала. Без повода не паникуй, я хоть и буду переживать, но чаще буду включать врача, а не бабушку. Как он спит?
— Хорошо. Просыпается всего два раза, в полночь и в пять утра, примерно.
— А что с няней?
— Никого интересного.
— Ему жарко, но температуры нет. Ему скоро пять месяцев, и… дети его развития уже имеют не такой слабый иммунитет, как был раньше. Кстати, обязательно проветривай его спальню.
— Он спит со мной.
У мамы на лице такой шок, будто я сказал что-то из области фантастики.
— Я купил ему колыбель, закрепил к кровати. Когда он начинает хныкать — я просто вытягиваю руку. Я уже высыпаюсь.
— Хорошо, конечно… Ладно. Это твой сын. И это здорово, что ты догадался про колыбель.
— Ана Стил, когда я подвозил её, многому меня научила.
— Та девчушка с кулинарных курсов, — Грейс так загадочно улыбается, что мне становится неловко. Вот черт. — Насколько я знаю, она одинока.
—
— Теодору нужна мама…
— Мы с Тедди и сами справимся!
— Я позже с вами поговорю, молодой человек. Тейлор подвезет меня на работу.
Чёрт.
Грейс обиженно поджимает губы, передает мне сына и, гордо подняв голову, оставляет нас в одиночестве.
Идиот. Мама права, а я вспылил…
— А нам пора гулять и спать, мистер Грей. Я позже извинюсь перед бабушкой.
Я становлюсь мягче с сыном. Я часто называю его „сынок“. Реже срываюсь из-за него, и тем более — на него. Он и его действия — моя ответственность, я сам виноват, если он срыгивает на мою рубашку или я слишком рано меняю ему подгузник, за что получаю струю в лицо.
Я думал, это вымысел киношников…
Но что мне нравится в отцовстве больше всего — внимание женщин. Сделав круг по парку, можно собрать номеров семь. Мы с Тедди отличная команда. И когда мы найдём няню, я воспользуюсь каждым номером в своей коллекции. На проституток я не готов морально.
„Но у тебя же были отношения с Лейлой“.
И мой гадкий разум, как всегда, прав. Сука… Мне казалось, я любил её. Сейчас даже не вспоминаю. Говорят, всё дерьмо кармически возвращается, но я всё равно не могу прекратить желать ей „чистого, доброго сдохнуть“. Она угрожала смертью моего сына. Я не могу простить ей этого.
Я даже инструкциям по эксплуатации лифта следую, всегда беру Тедди на руки, прежде чем зайти в кабину, и укладываю его в коляску только в фойе. Я за него переживаю. Правила писали не просто так.
Наши отношения с Тедди становятся всё лучше и лучше. Эта странная подружка Миа, Ана Стил, дала мне пару хороших советов, пока мы ехали до города. Как укладывать его, как спать нам вместе, чтобы я не просыпался от ужаса, что мог задеть его во сне. Подгузники, оказывается, не такие уж и страшные, если делать всё по инструкции. И задача определенно становится легче, если подмывать его, а не париться с салфетками.
Рассказала, что детей постарше можно отвлекать, если они не хотят есть, что я обязательно учту. Показала позу, которой можно за несколько мгновений угомонить младенца, но я не решаюсь так брать сына. Нужно поддерживать за шею, а я боюсь ранить его, если не придушить.
Я до боли в груди переживаю за Теодора, и мне не нужна лишняя нервотрепка. Я не испытывал доверия к ни одной из кандидаток на должность няни, интуитивно, а мое спокойствие и доверие — это главное.
Я намекнул мисс Ане Стил, что ищу няню, и я бы был не прочь рассмотреть её кандидатуру, ведь она сама ищет работу, но получил вежливый отказ. Вряд ли простая девушка может знать столько о детях. Ана милая, красивая, ответственная, подкованная в вопросах ухода за младенцами… И это то, что мне так нужно. За любые деньги.