Стокгольмский синдром
Шрифт:
Чарли и я сидели дома на террасе, свесив ноги вниз с небольшого бортика. Я качала ногами и пила молочный коктейль с клубничным вкусом. Лето было жарким и солнечным, но я совсем не загорела. А вот братик, напротив, приобрёл шоколадный загар. Теперь от него тащились все девчонки в нашем городе.
Но только не Сара. Эта самонадеянная девушка с длинными ногами и белыми от хлорки волосами была местной пловчихой. Она свысока смотрела на меня и презирала тех, кто не занимается спортом. Сара могла часами любоваться своим накачанным телом, глядя в огромное винтажное зеркало
Я сразу невзлюбила Сару. Мне всегда казалось, что она не по-настоящему любит Чарли, а только ради имиджа. Ведь это престижно - иметь красавчика-парня, который от тебя без ума и будет выполнять все твои приказания, словно верный пёс!
– Ты по-настоящему любил её?
– спросила я тихим голосом, не отрывая взгляда от большой сосны, росшей посередине нашего двора.
– Да. И как её можно не любить?
– О чём ты? Её, самонадеянную Сару? Я ненавидела её. И продолжаю ненавидеть.
– Я знаю и всегда знал, как ты к ней относишься. Это трудно не заметить, Мел.
Чарли усмехнулся и отпил из своего бокала с изображением крутой тачки, который я подарила ему на день рождения. Какое-то непонятное чувство терзало меня, но я не могла понять какое. Что-то было не так в братике, что-то изменилось. Сегодня весь день он был мрачный и неразговорчивый. Когда я попросила у него объяснения, Чарли только грустно улыбнулся и заперся в своей комнате. Но потом сам же пошёл за мной, купил мой любимый молочный коктейль в магазинчике напротив и предложил посидеть немного на террасе и поговорить.
– Не то, чтобы у меня были какие-то предрассудки по поводу таких девушек, как она... Просто мне не нравится, как Сара к тебе относится. Вот и всё.
– Ты слишком заботишься обо мне, Мел!
– Вот именно! Она ничего для тебя не делала! Ты был для Сары просто игрушкой, псом, который исполнит любое её поручение! А я и мама любим тебя. Мы твоя семья, Чарли. И желаем тебе только добра.
– Я знаю. Я всё знаю. Но... я любил её.
Это заявление так шокировало меня, что я чуть не подавилась коктейлем. Резко повернувшись, я пристально вгляделась в лицо братика, чтобы понять, говорит он правду или лжёт. Но он не врал. Чарли выглядел таким несчастным, словно весь свет для него рухнул из-за расставания с Сарой. Мне стало так жаль его, что захотелось плакать.
– Чарли! Ты только не переживай! Она ещё поймёт, что потеряла!
Я прижалась к брату и обхватила его руками. Я не могла ещё тогда понять, что такое разбитое сердце. Да я и сейчас не понимаю. Я никогда ни в кого не влюблялась. Всем это казалось очень странным. Мои подруги сменили не одного парня, а я ещё в девках ходила... Хотя и была очень красива.
– Мел, никогда не влюбляйся. Это очень больно и тяжело... Ничто не будет иметь для тебя значения, кроме желаний твоего возлюбленного... А мужики ещё те козлы. Я не могу позволить, чтобы моя сестрёнка плакала по ночам в подушку из-за какого-то подонка!
– Этого никогда не будет, братик! Я буду любить только вас с мамой! Мужчины - дети. А мне не хочется с ними нянчиться.
– Ахах. Ты говоришь, как тётя Маргарет!
– Да она мне каждый день свои любовные похождения рассказывает! Аж мутит при виде красивого парня!
Чарли засмеялся и отстранился от меня. В глазах его заплясали весёлые огоньки. Я смогла победить его грусть, смогла залечить разбитое сердце!
– Даже от меня тебя тошнит?
– Конечно, нет! Ты не больно уж красив! К тому же приходишься мне братом. Ты мой самый любимый мужчина во всём мире!
– Правильно! Я твой старший брат!
Мы засмеялись и обнялись. Тогда-то я и почувствовала, что братик - самый дорогой человек для меня. Я готова была исполнить любую его волю, как верный пёс... Любовь - оковы, которые делают из человека преданную собачонку. Но без неё ни один человек не сможет существовать...
***
Я снова попыталась встать. Разбитое сердце... Я не могу судить об этом, не зная, что это такое... Я не могу обвинять Алекса, ведь не понимаю, что он чувствует. Одно я знаю точно: это больно. Чарли тогда выглядел таким несчастным, разбитым и подавленным!
Но как можно бросить такого красавчика, как Алекс? Может, из-за его характера? Но и Джессика была не сахар! Ах, почему всё так сложно!
Голова разболелась от бурной мозговой деятельности. Я закрыла глаза и попыталась ни о чём не думать. Но в голове, словно метеоры, проносились мысли, обрывки воспоминаний, ощущений. В основном это была боль. Я видела горящие ярким огнём глаза Алекса, чувствовала холод стали на своём боку и жгучий удар по щеке...
Когда я снова очнулась, то первое, что я увидела, это край клетчатой рубашки. Приподнявшись на локте, я смогла полностью разглядеть Алекса, сидящего рядом со мной и вновь перевязывающего мой больной бок. Парень сразу заметил, что я проснулась. Он отодвинулся подальше и начал пожирать меня глазами. Мне стало неловко, стыдно и страшно. Этот парень может изнасиловать меня и не получит за это никакого наказания!
От подобных мыслей я вся скукожилась и попыталась оттянуть край юбки. Одним резким движением Алекс перехватил мою руку. Глаза широко раскрылись от удивления, а рука, сжимающая край юбки, задрожала. Пальцы маньяка были длинные и холодные, словно пальцы вампира... Эта мысль, промелькнувшая в голове, заставила меня трястись от страха. Может, кумиром Алекса была кровавая леди Батори и он решит искупаться в моей кровушке или снять скальп с лица?!
– Нет, - прошептала я тихо, но разборчиво.
– Я не хочу мараться в твоей крови, поэтому подожду, пока рана на боку заживёт.
Его голос напоминал сверкающую сталь, хорошо заточенный клинок. Холодная усмешка исказила бледное лицо парня.
– Не убивай меня...
– Ты думаешь, что я стал бы держать тебя здесь и залечивать рану, если бы хотел убить? Ты мне нужна живой!
Но это отнюдь не обрадовало и меня. Лучше умереть, чем быть жестоко избитой и изнасилованной этим парнем!
– Мама... Чарли...
– прошептала я и залилась слезами.