Столетняя война: леопард против лилии
Шрифт:
Придворные группировки французских феодалов в конце 30-х гг. XV в. прекратили свою непримиримую вражду. Представители бургундского и орлеанского домов объединились в оппозиции к королю. Их первое выступление под видом защиты интересов дофина Людовика в 1439–1440 гг. окончилось неудачей. Условия договора в Туре также не могли способствовать ослаблению центральной власти. Поэтому в середине 40-х гг. феодальная оппозиция предприняла новые шаги, чтобы помешать Карлу VII добиться окончательной победы в войне. Под сильным давлением придворного окружения французский король вмешался в борьбу между итальянскими государствами. Он оказал помощь Милану против Венеции, с тем чтобы Милан помог орлеанскому дому захватить власть в Генуе на основе династических прав (1446–1447). Итальянская политика Франции шла вразрез с государственными интересами, отражая только личную заинтересованность знати. Она отвлекала
Англия активно стремилась использовать мирную передышку, чтобы попытаться избежать военного разгрома и выйти из войны с честью. Основной ее ставкой теперь были переговоры, династические браки, интриги при французском дворе. Условиями перемирия в Туре была предусмотрена женитьба английского короля Генриха VI на племяннице Карла VII Маргарите Анжуйской. Англичане серьезно рассчитывали, что ее влияние на французского короля поможет сохранению мира на длительный срок. Письма королевы Маргариты Карлу VII действительно говорят о ее попытках способствовать продлению перемирия и завершению войны за столом переговоров [142].
Однако королева-француженка не приобрела популярности в Англии. В атмосфере обостренного войной растущего национального чувства ее посредническая роль воспринималась общественным мнением как предательство, хотя на деле ее действия соответствовали английским интересам [143].
В 1445 г. в Англию прибыло французское посольство для переговоров об «окончательном мире». Опубликованный в собрании писем и бумаг Генриха VI дневник переговоров показывает дипломатические и психологические ухищрения, к которым прибегали англичане с целью добиться приемлемых условий мирного договора. Генрих VI заявил, что он любит французского короля больше всех в мире, не считая своей жены (но она — племянница Карла VII). Ближайший советник английского короля граф Саффолк произнес восторженную речь о Карле VII и сказал, что, если бы не обязательства перед своим государем, он мечтал бы служить только французскому королю. Английские представители говорили о стремлении прекратить кровопролитие, о том, что «войны никогда не были такими долгими» и поэтому необходимо заключить мир и т. п.
Весь этот словесный фейерверк прикрывал стремление английской короны сохранить за собой во Франции права на Нормандию и Гиень — основные территории, еще находившиеся под английской властью. Французские послы проводили политическую линию Карла VII, сформулированную им еще в конце 30-х гг. как невозможность существования во Франции каких-либо владений, не находящихся под сюзеренитетом короля. Переговоры зашли в тупик. Их единственным результатом стало продление перемирия.
Столь же безрезультатными были и последующие многочисленные встречи английских и французских представителей в 1446–1448 гг. К концу 1448 г. стало ясно, что для Карла VII переговоры были способом выиграть время перед решающими сражениями. Между тем английские войска во Франции не получали средств и подкреплений и находились под угрозой возобновления французами военных действий. Поэтому они были вынуждены постепенно сокращать размеры оккупированных территорий. В 1448 г. англичане оставили Мен. Под английской властью реально оставались Нормандия и юго-западные земли. Приближался последний акт драматической истории англо-французской войны.
В июле 1449 г. Карл VII воспользовался пограничными конфликтами в Нормандии и Бретани и, нарушив перемирие, направил войска на освобождение многострадальной Северной Франции. Кампания была тщательно подготовлена. Французы имели на этот раз полное военное преимущество. Их тридцатитысячная армия была наконец армией в подлинном смысле слова: дисциплинированная, хорошо экипированная, обеспеченная сильной артиллерией, строго подчиненная единому командованию короля.
Карл VII обеспечил себе традиционную поддержку Шотландии. Начиная с 1447 г. он вел активную переписку с королём Джеймсом II, постоянно подчеркивая мысль о незыблемости франко-шотландского союза. В этом контексте не случайным выглядит очередное нападение шотландцев на северную английскую границу в конце 1448 г., т. е. в преддверии возобновления войны во Франции. Англии в тяжелейший для нее момент был нанесен чувствительный удар, вынудивший англичан, как и прежде, отвлечь большие силы (по данным хроники, 30 тыс. человек).
Дипломатия Карла. VII накануне возобновления войны добилась важного успеха. Герцог Бретани, традиционно занимавший неопределенную позицию в англо-французском конфликте, признал себя вассалом французского короля и принес ему клятву верности. Карл VII заручился поддержкой всегда опасного герцога Бургундского, получив от него письменное одобрение своей кампании в Нормандии.
Наконец Карл VII позаботился о подготовке общественного мнения. Возобновление Францией войны в условиях не истекшего перемирия преподносилось как акт высшей справедливости, вызванный коварством англичан. Весной 1449 г. английскому наместнику в Нормандии графу Сомерсету был направлен подписанный французским королем документ о многочисленных фактах нарушения англичанами условий перемирия. В нем говорилось об убийствах, поджогах, разбое английских солдат на французской территории. При вручении письма Сомерсету представители Карла VII в высокопарных выражениях противопоставили поведение французского короля, признающего незыблемость законов и строго соблюдающего перемирие, поведению короля Англии, не придерживающегося этих благородных принципов [144].
Ответом на целенаправленное усиление и без того острых антианглийских настроений во Франции стала яркая вспышка патриотических чувств и новый подъем массового освободительного движения. Под этим знаком прошли последние годы Столетней войны, которая завершилась как бесспорно освободительная со стороны Франции. Высокий патриотический подъем 1449–1450 гг. ярко отразили французские хроники и мемуары современников освобождения Нормандии — Блонделля и Берри (последний — участник событий). Хронист Базен писал, что «англичане — самые древние и страшные враги Французского королевства» и все население Нормандии решительно настроено против них [145]. Блонделль, еще в 1420 г. призывавший Карла VII изгнать англичан из Северной Франции, в воспоминаниях о событиях 1449–1450 гг. так выразил свое негодование: «О, неистовый англичанин! Зачем ты сеешь безумие?» В его мировоззрении слились воедино неприязнь к завоевателям и глубокая преданность французскому королю — законному правителю страны по воле Бога и рождению. Эта естественная для той эпохи форма зарождающегося национального самосознания проявляется у Блонделля в страстном одобрении возобновленной Карлом VII войны: «Существует ли деяние, более достойное величия короля, чем справедливая война?» [146]
Нормандская кампания Карла VII была проведена для той эпохи стремительно: север Франции, исключая Кале, был освобожден за один год и шесть дней. Основой этого успеха было соединение действий армии с партизанской войной. Освободительное движение в Нормандии практически не прекращалось со времени оккупации в начале XV в. В 1449–1450 гг. оно впервые получило возможность опереться на наступательные действия армии и оказать ей неоценимую помощь.
По мере продвижения войск Карла VII по Нормандии к ним присоединялись отряды и отдельные лица, горевшие желанием участвовать в освобождении Франции. Давно миновали времена, когда французские короли отвергали помощь городского ополчения и рассчитывали на рыцарские победы в запланированных и напоминающих турниры сражениях. В нормандской кампании 1449–1450 гг. французская армия активно использовала помощь партизанских отрядов и отдельных патриотов, выступавших в роли разведчиков и лазутчиков в английском тылу.
Как только в Нормандии весной 1449 г. распространились слухи о готовящемся французском наступлении, жители области начали партизанские действия, направленные на то, чтобы помочь Карлу VII овладеть столицей Нормандии Руаном. До подхода королевской армии были захвачены стратегически важные пункты — крепость Понт-дель-Арш и город Вернейль. В обоих случаях использовались чисто партизанские методы войны. В Понт-дель-Арше повозка некоего торговца сыграла роль троянского коня. Благодаря этой древней, как мир, хитрости, французский отряд захватил на рассвете мост и ворвался в крепость. В Вернейле ловкий и предприимчивый мельник по договоренности с французским отрядом ухитрился уговорить нескольких английских часовых покинуть свой пост, помог французам забросить на стену лестницы и проникнуть в город. В разгар развернувшегося штурма Вернейля он сумел спустить часть воды из рвов и оказать тем самым неоценимую помощь штурмующим.
Таким образом, еще до появления армии Карла VII в Нормандии англичанам был нанесен чувствительный и в военном и в моральном отношении удар. Захвативший Вернейль отряд присоединился к французскому войску, двигавшемуся на Руан. После нескольких военных успехов французской армии английские гарнизоны стали сдаваться без боя. В течение августа пали Лизьё, Мант, Верной и другие города, население которых с восторгом встречало Карла VII. Основные силы англичан во главе с Тальботом были вынуждены отступить до самого Руана.