Столетняя война
Шрифт:
Следует отметить, что молодой Эдуард продемонстрировал большую уверенность в себе и в своих людях. Он рассчитал, что его конница легко обгонит тяжеловесную французскую армию, а потому двинулся вдоль русла реки Шер к Роморантену на Луаре, чтобы взять город в осаду. Оставить позади себя вражеский гарнизон принц не мог, к тому же надеялся, что французы попытаются освободить город, и тогда он навяжет им бой. Если Иоанн не заглотит наживку, то Эдуард по крайней мере возьмет город и уйдет, прежде чем французы успеют вмешаться. На покорение Роморантена ушло пять дней. Когда рухнули стены и крепость охватило огнем, город был вынужден сдаться, однако французы так и не предприняли попытки снять осаду. Много времени англичане потеряли на переправу через Луару в районе Тура, хотя, возможно, остановка была продиктована надеждой на то, что войско Ланкастера соединится наконец-то с войском принца.
Французы уничтожили все мосты через Луару – от Тура и далее к северо-востоку, до Блуа. В результате 11 сентября, так и не найдя переправу и не встретившись с герцогом Ланкастером, принц не спеша двинулся на юг, к английской базе в Бордо. Был ли он слишком уверен в себе или
17 сентября сильные английские патрули под командованием гасконских рыцарей д’Обрикура и Гистеля нанесли первые удары по французскому арьергарду, что дало преимущество англичанам. Разведчики обеих армий тоже ненадолго схлестнулись. Англичане попытались перехватить французов, переправлявшихся через Вьенн, однако запоздали. Французская армия заняла позицию на плато к юго-востоку от Пуатье, а английское войско расположилось с южной стороны. Следующий день был воскресный. Английская армия до рассвета искала позицию, удобную для сражения, и остановилась возле Нуайе-Мопертюи, примерно в четырех милях к юго-востоку от Пуатье.
По инициативе Перигора день прошел в переговорах – кардинал носился туда-сюда, пытаясь уговорить противников прийти к соглашению и избежать битвы. Наконец принц Эдуард согласился на встречу. С французской стороны присутствовали два архиепископа, граф Танкарвиль (в Кане он попал в плен, но был выкуплен за 6000 фунтов) и три других аристократа; английскую сторону представляли графы Уорик и Саффолк и старшие командиры, в том числе Одли, Чендос и сэр Бартоломью Бургхерш. Бургхерш также сделал себе имя на войне, хотя по сравнению с другими начинал с более удобной позиции. Он был внучатым племянником лорда Бадлсмера, жена которого в 1322 году отказала в гостеприимстве королеве Изабелле в замке Лидс, а после вторжения оскорбленной Изабеллы и Мортимера семья потеряла свое имение, но через какое-то время обрела его снова. На момент государственного переворота Эдуарда III они снова ненадолго потеряли замок, однако в конце концов восстановили свои права. Отец Бургхерша – первый лорд Бургхерш – нажил много денег (относительно честным путем). Тем не менее сын его, будучи первоклассным военным, добился своего положения сам: он принимал участие в большинстве сражений Эдуарда III и Черного Принца и стал одним из первых рыцарей ордена Подвязки.
Трудно сказать, на что рассчитывала каждая сторона, соглашаясь на переговоры. Неясно также, хотели ли они прийти к мирному соглашению. Речь шла о пленных, находившихся в руках англичан: французы требовали их возвращения, а англичане настаивали на том, что любое соглашение должно быть ратифицировано королем. Ни одно условие не являлось приемлемым, а когда французы сказали, что вопрос может быть разрешен с помощью рыцарского поединка – по сто человек с каждой стороны, – граф Уорик не согласился, заявив, что решить дело должно только сражение между двумя армиями. Даже если французам можно поверить в том, что они сдержат свое слово, англичане не хотели терять преимущество: они знали, что их тактика – использование лучников и спешившихся всадников, вступивших в единоборство, – принесет успех, а в рыцарском поединке они могли бы и потерпеть поражение. Иоанн все еще склонялся к компромиссу, однако сдался перед риторикой двух человек – Уильяма Дугласа и епископа Шалона. Во французской армии Дуглас командовал отрядом из двухсот шотландцев. Точно неизвестно, кто такой был этот Дуглас: у шотландцев, к сожалению, мало фамилий, и они используют лишь несколько христианских имен. Во всяком случае, это был не тот Уильям Дуглас, лорд Лиддесдейл, что все еще томился в Тауэре. Этот Дуглас и в самом деле воевал с англичанами. Сейчас он внушал Иоанну, что Черному Принцу верить нельзя: он может согласиться на что угодно, а сам по-прежнему будет грабить французские земли, так что лучше разделаться с ним немедленно, а не ждать, когда у него будут выигрышные условия. Епископ говорил о стыде и позоре, которые навлекли на короля Франции английские вылазки; к тому же, добавил он, у англичан подходят к концу припасы, они отрезаны от своей базы, да и в численности их войско многократно уступает французской армии. Иоанна он убедил, переговоры прервались, поведение Перигора только усилило подозрения англичан относительно папских миротворцев. Французы вызвали подкрепление – призвали в свои ряды еще тысячу тяжеловооруженных воинов.
Пока весь воскресный день шли переговоры, англичане готовили свою позицию. В соответствии со ставшей теперь стандартной тактикой три баталии должны были спешиться, две пройти вперед, а третья – встать позади; лучники располагались на флангах. Известно было, что авангардом должны командовать графы Уорик и Оксфорд, во главе второй баталии – стоять сам принц, а арьергард возглавлять графы Солсбери и Саффолк. Однако принц встал в тылу, что нормально для командующего операцией, авангард расположился слева, арьергард – справа. Какие установки были даны авангарду и арьергарду, неясно.
Историки так и не договорились о точной дислокации армий, но наиболее вероятно, что англичане, занимавшие оборонительную позицию, расположились на низком холме, тянувшемся вдоль старинного тракта у излучины реки Муасон к западу от деревни Ле-Бор. Линия фронта составляла примерно 800 ярдов, фланги защищали крутые спуски к реке, а тылы находились под защитой самой реки. Согласно французским хронистам, армия Иоанна выступила из Пуатье и добиралась до Мопертюи (это название означает «плохая дорога»). Здесь сейчас сельский тракт, идущий на юго-восток: из Жибодри в Кадрусс через Мопа и Бру-де-Шевр; тропа очень старая, так что, вполне возможно, это та самая дорога. Где-то здесь должны были находиться английские баталии, лучники стояли на правом фланге к югу от Кадрусса, а левый фланг возле Ле-Плана. Резерв должен был расположиться позади, в нескольких сотнях ярдов, а всадниками, отряд которых насчитывал двести человек, командовал капталь де Буш.
Англичане заняли отличную позицию: с одной стороны их фланги были защищены густым лесом, с другой – крутым откосом, а посредине подход преграждали болотистая местность и кустарник. В англо-гасконской армии было около двух тысяч тяжеловооруженных бойцов и три тысячи лучников, три баталии примерно равной численности. Отряды лучников, как обычно, выступали в форме квадрата, ромба или клина. Черного Принца беспокоило не само сражение: он готов был выступить против войска, состоявшего из 3000 лучников и 16 000 конных, а то, что французы займут выжидательную позицию, дождутся, пока у англичан закончится скудное продовольствие, и тогда Эдуарду придется отступить в поиске припасов. Принц, конечно же, мог атаковать французов, но делать это против численно превосходящего войска противника там, где нельзя наилучшим образом использовать английское оружие, означало потерпеть поражение. Требовалось вызвать французов на бой, но они, похоже, не собирались наступать, потому что заметили, что у англичан выгодная оборонительная позиция. Французы усвоили урок из своего поражения при Креси и пошли бы в атаку, если б думали, что смогут перехватить англичан на марше или в момент отступления. Принц учел это и приказал Солсбери, стоявшему на правом фланге, совершить маневр – сделать вид, что отступает.
Несмотря на многие присущие ему недостатки, Иоанн научился прислушиваться к здравым советам. Многие командиры имели дело с англичанами – если не при Креси, то в Нормандии или Бретани. Сэр Уильям Дуглас воевал с ними в Шотландии, случалось, что и во Франции. Командиры сказали королю, что послать тяжеловооруженных всадников против спешившихся англичан все равно что совершить самоубийство; единственный выход для французов – тоже спешиться. Знали они не понаслышке и о меткости английских лучников, стало быть, требовалось наслать на них конницу, только следовало прежде надеть броню на всадников и лошадей, чтобы не поразили стрелы. Вняв этому мудрому совету, Иоанн приказал пятистам рыцарям должным образом подготовить своих лошадей. Они послушались и полностью прикрыли тела животных, в том числе голову и шею. Это замедлило их движения, но в таком виде они, по крайней мере, могли добраться до ненавистных лучников. Конницу разделили на два отряда, каждым из которых командовал один из французских маршалов, а остальная армия состояла из трех баталий. Авангард возглавил дофин, сын Иоанна [53] , вторую баталию – брат Иоанна герцог Орлеанский, а третью – сам Иоанн; впереди короля ехал всадник с орифламмой. Черный Принц держался стойко, несмотря на то что солдат во французском войске было в три или в четыре раза больше, чем у него; впрочем, численное преимущество противника до какой-то степени нивелировалось болотами, ручьями и небольшими оврагами, следовательно, одновременно на англичан могло наступать ограниченное количество солдат.
53
Сына Иоанна Карла впервые назвали дофином, впоследствии так стали называть всех наследников французского престола. Термин этот пришел из Дофине, территории, включенной в состав Франции дедом Карла, Филиппом Валуа.
Французы полагали, что, если уж не удалось извести Черного Принца голодом, стоит послать на его лучников кавалерию, а когда она с ней расправится, в рукопашную схватку с противником вступит первая баталия, а потом, в случае необходимости, ее поддержат две другие. Кустарник и деревья затрудняли обзор, и французы не видели, что намерены сделать англичане, однако командир правого фланга маршал Арно д’Одреем, ободренный Уильямом Дугласом, уверился в том, что видит трепетание знамен графа Уорика (возможно, это был спланированный маневр Черного Принца). Не посоветовавшись ни с кем, д’Одреем приказал своим людям идти в наступление. Французы стали подниматься на холм, и поначалу град английских стрел не оказывал должного воздействия, поскольку стрелы отскакивали от брони. Для англичан это могло иметь серьезные последствия, если бы не заместитель Уорика граф Оксфорд: он спешился, побежал к лучникам, приказал им сдвинуться подальше к флангу и стрелять по не защищенным броней ногам лошадей. Все тотчас переменилось – стрелы пронзали ноги и животы лошадей. Животные не падали, но делались неуправляемыми: вставали на дыбы и сбрасывали даже самых ловких всадников, – а потом скакали назад и подминали под себя спешившихся рыцарей. Д’Одреем был взят в плен, Дуглас – тяжело ранен, однако избежал пленения (а возможно, и казни) – с поля его унесли личные слуги.