Столетняя война
Шрифт:
Во всей этой ситуации крайне мало интересовались мнением наваррцев. А ведь столицей Наварры была Памплона, а не Париж. Наваррцам надоело, что за них все решают в Париже, им прежде всего хотелось снова получить полноправного правителя. Они не могли считать Наварру придатком Франции.
В то время как где-то сговаривались без них, наваррские бароны заявили, что не признают ни одного из договоров о наследовании, заключенных после 1316 г. И, мол, во всяком случае принесут оммаж лишь дочери старшего сына своей прежней королевы. Все наваррцы без исключения стояли за Жанну и ее мужа Филиппа д'Эврё.
Едва ли они могли задаваться вопросом о принципе женского наследования. Наварру Франции принесла королева. Если даже наследницей может стать только девушка, то что в этом такого? Жанна младшая настолько же к этому способна, как и ее бабушка Жанна. Наварре уже было нечего бояться того, что пугало французов и толкало их к признанию мужского наследования, — вдруг корона случайного перейдет неведомо к какому роду. Франция не хочет короля-иностранца? Наварра же за век побывала в руках сначала шампанцев, затем Капетингов…
Впрочем, это не все. Королева Франции Жанна Наваррская продолжала заниматься шампанскими делами, но почти не уделяла времени Наварре. Жена Филиппа Красивого из Парижа могла управлять Труа, но не Памплоной. Ее сын Людовик X унаследовал оба королевства, но интересовала его прежде всего Франция. Наваррским баронам надоела зависимость от французской короны. Шампанцы все же жили в своем королевстве по ту сторону Пиренеев. А с французской династией во главе Наварре грозила опасность превратиться просто в кусочек Франции. Заявляя о выборе в пользу Эврё, наваррцы хотели получить короля, который был бы только их королем, только королем Наварры и больше никаким.
Филипп VI мог отказаться от Наварры, но не от Шампани. Всего век назад графы Шампанские создали серьезнейшую угрозу королевскому домену, и союз шампанцев с кем бы то ни было был опасен для короны. Новый король Франции не мог допустить, чтобы один и тот же принц был графом Шампанским и одновременно первым из нормандских баронов. Это стало вопросом безопасности Парижа — тем хуже было для Наварры.
Поэтому Большой совет, созванный в апреле 1328 г. в Сен-Жермен-ан-Ле, разделил наваррское наследство: Наварра достанется роду Эврё — вместе с королевской короной в утешение тем, кто едва не ухватил корону французскую, а Валуа сохранят Шампань и Бри, обязавшись дать за это компенсацию.
Филипп VI избавился от угрозы со стороны опасного восточного соседа. Но до сих пор существовал лишь один вассал короля Франции, чей вассалитет был проблематичен, потому что он сам был королем, хотя и не во Франции, — Эдуард III. А теперь появился еще один такой. Крупнейший из нормандских баронов сам стал королем.
Что касается семейства Эврё, оно совершило большую ошибку, не потребовав компенсации немедленно. Оно обменяло Шампань и Бри неизвестно на что. Когда в 1336 г. выяснится содержание этой компенсации, обнаружится, что это только нормандское баронство Мортен и, всего на время, графство Ангулемское. Сын Филиппа д'Эврё и Жанны Наваррской еще вспомнит, что его обокрали. Сын этот будет жалеть о том, что родился слишком поздно, чтобы получить долю в наследстве Капетингов, и войдет в историю под именем Карл Злой.
Родившись в 1332 г., Карл д'Эврё станет графом д'Эврё после смерти отца — по отцовской линии он был внучатым племянником Филиппа Красивого. После смерти матери он станет королем Наварры — по материнской линии он приходился внуком Людовику X. Потомок Филиппа III по мужской линии, как и Филипп VI Валуа, по женской линии он был ближе всех к последним Капетингам. Пока преимущество в наследовании будет отдаваться мужской линии, ему будет нечего сказать. Если же англичанин поставит этот принцип под сомнение, то Карл д'Эврё, он же Карл Наваррский, сможет проскользнуть в брешь.
Однако дело Артуа принесло Филиппу VI нового врага, совершенно далекого от борьбы за французскую корону, но готового вмешаться в эту борьбу, чтобы отомстить за ущемление собственных прав.
Погибший в битве при Куртре в 1302 г. Робер II д'Артуа, племянник Людовика Святого, оставил после себя спорное наследство по единственной причине: его сын Филипп сошел в могилу раньше него. Вместо этого сына, погибшего в 1298 г. при Фюрне, чье первенство перед сестрой Маго никто бы не оспорил, у Робера оставался теперь лишь один наследник мужского пола — внук, которого тоже звали Робер. Кандидатуру этого пятнадцатилетнего мальчика при дворе короля никто не поддержал.
Зато Маго была женой Оттона IV Бургундского — очень ценного человека, того самого разочаровавшегося во всем принца, который позволит Капетингу почти без труда присвоить имперскую землю, какую тот и не надеялся получить, — графство Бургундское, иначе говоря, Франш-Конте. В Оттоне нуждались, Маго была уже влиятельной персоной, а Людовик Святой, отдав в свое время апанаж Артуа брату Роберту, никак не оговорил, что его могут наследовать только мужчины. Известно, что во французском династическом праве такая оговорка появилась лишь в отношении Пуату в день смерти Филиппа Красивого.
Похоже, само право было на стороне Маго. Кутюмы [8] Артуа не позволяли внуку наследовать сыну по праву представления. Наследство получал тот из детей, кто пережил другого, будь то мальчик или девочка. Поэтому король и пэры графство Артуа единогласно отдали Маго, а ее племяннику Роберу было предложено удовлетвориться графством, которое едва можно было считать таковым, — Бомон-ле-Роже.
С тех пор Робер д'Артуа не упускал ни одного случая заявить, что его обокрали. В 1316 г., во время больших феодальных волнений, он возглавил баронов Артуа в борьбе против графини. От Филиппа V, заключив с ним мир, он даже добился проведения расследования, результаты которого, к его досаде, подтвердили решение 1302 г.: суд пэров в мае 1318 г. снова отказал Роберу в притязаниях на графство.
8
Правовые обычаи отдельных провинций или городов в средневековой Франции (прим. ред.).
Племянник Маго пока еще был всего лишь недовольным. В основном он вел себя как французский принц и верный вассал своих капетингских кузенов. Филипп V, даром что был зятем Маго, поручал Роберу д'Артуа разные миссии. Карл IV в свою очередь осыпал его милостями и подарками. Благодаря блестящей женитьбе он стал зятем Карла Валуа и покойной Екатерины де Куртене, наследницы титула константинопольских императоров. Так Робер д'Артуа сделался свояком Филиппа Валуа, взошедшего на престол в 1328 г.