Столичная красота против сибирского Валенка
Шрифт:
7.8 Штаны
— Перестань. — Шлепаю Сережку по плечу.
— Побороться хочешь? — Корчит он забавную рожицу.
— С тобой-то?
— Что страшно?
— Да в легкую, чтобы неповадно было над девичьими чувствами насмехаться! — Делаю подсечку, и на удивление Сережа заваливается на диван, утягивая следом и меня.
— Есть сейчас будете, или после того, как закончите то, чем занимаетесь.
— Сейчас. — Победно улыбнувшись слезаю с Сережи и отвечаю Максу. — Следующий раз еще и уши надеру. —
— Есть будем сейчас. — Объявляет Сережа, поднимаясь следом. — Тем более что расправу над негодяем, Валя уже завершила.
— Ведете себя как дети. — Говорит Макс, усаживаясь за стол.
— Кто бы говорил. — Смеющийся взгляд Сережи направлен на меня.
— Что с машиной. — Спрашивает Макс.
— Вот лучше бы ты на нее маячок поставил. Я бы не чувствовал себя таким идиотом, сначала распинаясь в милиции, а потом выслушивая от отца слова о его превосходстве. — Став неожиданно Серьезным, ответил Сережа.
— Попросишь, поставлю. Так, это опять отец.
— Да. Мы с Валей ездили, но машину не вернули.
— Отказался отдавать?
— Валя им великодушно ее подарила, как малоимущим. Сказал себе новую купим. — Засмеялся Сережа, снова вернув себе доброе расположение духа. — А еще грозилась в деревню меня забрать, если не отстанут. — Еще в более приподнятом настроении поделился Сережа. — Там уж у отца рычагов давления точно не будет.
— Хочешь уехать? — Спросил у меня Макс.
— Нет, конечно! Но они об этом не знают. Понимаешь, уже душа рвется смотреть на то, как они Сереже житься не дают. Я их и припугнула. Можно же и по-другому с сыном договорится.
— Давайте не будем об этом за столом. — Попросил Сережа и мы, не сговариваясь просто замолчали, думая каждый о своем.
Я ела и будто чувствовала, что на меня смотрят. Я резко подняла голову и встретилась взглядом с Максом.
От неожиданности у меня перехватило дыхание. Хорошо, что я только что успела проглотить отправленный в рот кусочек мяса. Какже хорош Макс в этом простом домашнем свитере крупной вязки, а от его темного взгляда совсем нет сил оторваться, но я, сделав усилие, все же это делаю, опустив взгляд на его руки.
Похоже, я совсем свихнулась, потому что во мне вызывает трепет даже то, как он держит вилку, иногда чуть поглаживая ее указательным пальцем… Этот мягкий жест совершенно выбивается из бесчувственного образа Макса.
Я как ненормальная обвожу взглядом его руки, несмело скольжу им изучая рельефы по кофте наверх и, снова сталкиваюсь взглядом с Максом, моментально краснея до ушей. Этот его взгляд настолько ко мне безразличен, он буквально кричит о том, что Макс для меня недоступен. — Отвожу глаза в сторону, пытаясь не выдать своей боли, еще слез не хватало. Макс совсем не обязан меня любить.
— Валя, твоя мама написала сообщение. Спрашивает, как устроилась Модинка и как у нас дела? — Будто не замечая наших переглядываний, говорит Сережа, а по глазам вижу, что забавляется с нас с Максом. Неужели так хорошо получается скрыть, что я расстроена? Делаю глубокий вдох и на выдохе стараюсь улыбнуться. Сидеть перед Максом с кислой миной, тоже не дело.
— Напиши, что все хорошо. Удивлять маму, что Модинка с первой секунды себе суженого определила и осталась у него на ночь, лучше не стоит.
— Кстати, где твоя подруга. — Спрашивает Макс. — Ты же хотела, чтобы она некоторое время пожила с тобой в комнате.
Голос Макса пробрал до мурашек. Так как же ж такое терпеть? Стараюсь представить, что говорю с Сережей, нет, лучше с Новеньким! Даже образ довольно ярко представить получается и меня немного отпускает. Стараюсь ответить, как можно непринужденнее смотря поверх головы Макса.
— Ой, помнишь, я говорила, что одного моего друга уволили? Так вот, они с Сережей заходят, а она с порога к этому другу.
— Я был в шоке. Минуты не прошло, а она его своим женихом объявила! — Добавляет Сережа и я перевожу взгляд на него и мне как-то легче продолжать разговор.
— А когда мы собрались уходить, объявила, что остается с ним жить. — Подхватила я, увлеченная яркими воспоминаниями ненарочно поворачиваясь к Максу. Он смотрит в чашку.
— Даже не знаю радоваться за беднягу или сочувствовать. — Продолжает мою мысль Сережа.
— Мы бы, конечно, могли Модинку силой домой утянуть, но я подумала, что у тебя от нее волосы дыбом встанут. Она ну очень шумная и непоследовательная. Думаю, суженый с ней как-нибудь справится. — Улыбнулась я, понимая, что Модинка после запала обычно отходит и часто начинает сомневаться в сказанном, а потом просто продолжает действовать на чистом упрямстве.
— Может, стоит им позвонить? — Спрашивает Сережа.
— Даже боюсь представить, что там у них происходит. Лучше напишу.
«Степаш, как у вас там дела?»
«Плохо, подруга. Первый раз в жизни проигрываю в карты»
«Модинка?»
«Она самая»
«А Степан где?»
«Штаны снимает»
«Чего?» — Не выдержав, тыкаю по быстрому набору Степашку.
7.9 За кролика страшно
— Модинка, что там у вас происходит? — Чуть ли не кричу в трубку.
— Чего ты переполошилась, в карты мы играем.
— А почему он штаны снимает?
— Так, на раздевание! Знаешь, как весело?
— Ты что, пьяная?
— Непьяная я… Мы тут оба! Зато весело! И это…, не вздумай сейчас лететь и все веселье нам портить, мы это…, тебя не простим! Вот! Степаш, подтверди. Слышишь Валька, он тебе кивает!
— А ну-ка дай мне своего стриптизера, быстро! — Командую я и она на удивление подчиняется.
— Валя? — Слышу немного растерянный и такой пьяненький голос в трубке.
— Ты, стриптизер недоделанный! Если у тебя хватит мозгов испортить мою подругу, я тебе твою портику чикну и съесть заставлю, понял?