Столичная красота против сибирского Валенка
Шрифт:
Все молчат, внимательно глядя на нас, будто чего-то ждут.
Самый ошарашенный вид у Сережи. Братик явно не ожидал такого от нашего одиночки Макса. Братик! Хм… как это легко вырвалось, интересно звучит, мне нравится! Мысли о братике помогли мне относительно прийти в себя, потому что в объятиях Макса сейчас я буквально таяла, в то же время все мое нутро будто ошалело от радости, билось, колотилось, рвалось наружу криком радости, который я едва сдерживала!
Как мы попрощались с моими старыми-новыми родственниками толком даже не помню. Я оправилась от
Более-менее в себя я пришла на морозном воздухе набережной, уже недалеко от дома. Кажется, Сережа предложил всем нам погулять и проветрится, а сейчас почему-то извиняется и убегает по каким-то срочным делам. Опускаю взгляд и понимаю, что Макс крепко держит мою руку.
Мы просто стоим рядом и молчим, смотря на заснеженную реку.
— Середина января. — Первая нарушаю молчание и его взгляд устремляется с заснеженной реки на меня. — Скоро твой день рождения, а я до сих пор не могу придумать для тебя достойный подарок. Может быть ты что-то хочешь? — С трудом справляюсь со сладким волнением и пытаюсь завязать разговор.
— Думаешь, сможешь мне это подарить? — Он загадочно, в то же время с ожиданием смотрит на меня своим янтарно-медовым взглядом. Пронизанный ярким зимним солнцем темный цвет его глаз стал гораздо светлее, снова заиграв неповторимыми оттенками. С любовью заправляю упавшую, задевающую его ресницы прядь волос под шапку.
— Смогу… что угодно! В любой момент в нашу жизнь могут ворваться чудеса, веришь? — Улыбаюсь и начинаю перебирать самые волшебные, приходившие мне в голову ранее, варианты подарков!
— Я уже это понял, когда в нее ворвалась ты… — Отвечает Макс слегка хриплым от морозного воздуха голосом.
Не успела я осознать сказанных слов, как всего одним уверенным движением Макс молниеносно притянул меня к себе с такой силой, что у меня выбило воздух, который я выдохнула прямо ему в губы… Он не медлит, задержавшись лишь на секунду, чтобы встретиться со мной своим вновь потемневшим взглядом, в котором как звезды отражаются сотни огней набережной.
Его маняще губы… так близко…, что я чувствую их тепло.
Кажется, у меня кружится голова, и я оседаю в его руках. Заботливые руки, будто почувствовав, дают необходимую опору, прижимая к себе, вместе с тем, мои губы накрывает, требовательный, полный страсти поцелуй. В ответ во мне прорывается доселе неведомая сила… я тоже не собираюсь церемониться, вкладывая в поцелуй все то, что накопилось в моей душе за эти томительные два с половиной месяца!
Мы еще долго не могли прийти в себя, совершенно не отстраняясь, стоя так, соприкоснувшись лбами — друг напротив друга, и пытаясь отдышаться от самого сумасшедшего поцелуя за всю историю человечества.
Притяжение Макса, действовало на меня как магнит. Казалось, если сделаю шаг от него, то этот шаг, разорвет мою душу на части, оставив одну рядом с ним.
Я осмелела и смотрела на Макса со всей любовью, которая давно во мне таилась. Я гладила его лицо, проводила пальцами по кончикам ресниц, исследуя, и пытаясь запомнить каждую черточку. Неожиданно его теплая рука накрыла мою ладонь, прижав к прохладной от морозного ветра щеке.
— Сегодня ты заставила меня поверить в чудеса. — Улыбнулся Макс, самой прекрасной улыбкой которую я когда-либо видела в жизни и на которую не смогла не расцвести в ответ, заметив веселых бесят в глазах Макса. Легкий хитрый прищур, и мои губы снова во власти самого идеального мужчины в мире!
На задворках сознания мелькает мысль: "Да какая разница какой у него характер, если он так целуется"!
Глава 9
9.1 Совсем неопытные
Заходим домой. Кто бы сомневался! Этот проказник не где-то по срочным делам, а дома! Смотрит на нас изучающе, не скрывая любопытства, а улыбка аж до ушей натянулась.
— Если оба не хотите завтра лишних вопросов на работе, советую побыстрее намазать губы бальзамом. — Смеется бывший. Нет, теперь — братик. Да не суть, кто! Важно, что слова этой наглой моськи смущают не только Меня. — Совсем неопытные, ветер же на улице. — Подливает масла в огонь, цокая языком.
Я нахожусь быстрее, чем Макс.
— Братик, — от моего обращения Сережа еле заметно, но дергается, — помнишь, что я тебе обещала? Иди ближе. — Маню пальцем. — Уши драть буду!
— Ничего-се заявочки! Значит, целовались на ветру до посинения они, а уши будут драть мне?! — Быстро нашелся братик, после чего пригляделся к до сих пор молчавшему Максу. — Макс, ты серьезно? Смущаться умеешь? — Спрашивает, буквально упиваясь тем, что наконец увидел хоть какие-то эмоции друга. Но вместо того чтобы поддержать, почему-то поддевает?
— Он много чего умеет, а в отличие от тебя и промолчать вовремя. — Одергиваю я братика и смотрю на него так требовательно и многозначительно, что он… А, что он? Он прыскает от смеха и ржет как конь в стойле! — Да вы проходите, что столпились как неродные. — Сквозь смех указывает в сторону дивана.
Мы проходим, но где он сказал располагаться не спешим. Молчим терпеливо ожидая, когда у Сережи истерика закончится. Под следящим взглядом Сережи я отхожу к обеденному столу и опираюсь на спинку стула. Смотрю на стоящих рядом парней: серьезного и вообще никак!
Божечки!!! Какой же Макс все-таки милашка! Стоит, молчит и чего-то там думает, глядя на Сережу, а тот под его взглядом похоже в норму приходит!
— Теперь я понял, что с вами двумя было не так. — Наконец, говорит Макс. — Даже во время спора у вас идиллия.
Конечно, огорчает, что в присутствии Сережи мой любимый все-таки снова закрылся. Его тон снова такой же бескрасочный, без той самой нотки, которая заставляла меня трепетать, лишь слушая его обволакивающий своим теплом голос. На лице Макса больше и намека на эмоции нет. Странно, но теперь это кажется непривычным. Но смущение, промелькнувшее на его лице, которое приметил Сережа — я тоже заметила.