Столичный миф
Шрифт:
Следом за Ольгой из машины вылез Макс:
— Здравствуйте. Меня зовут Макс. — И нагло и самоуверенно улыбнулся. Леха запихнул его обратно, пока осатаневшие родичи не успели набить ему морду, и повез домой.
Через пять минут, позевывая, они пожали друг другу руки и разошлись по домам спать.
Сладкая ночь кончилась; рассвет, свет, звезд уже нет. Наверное, стоило бы выспаться здесь, воздух так вкусно пахнет. Но не до сна. Не до сна этой ночью. Как Макс на нее смотрел… Господи, как он ей улыбался… Отчего одиночество на холодной веранде струится по крашеным доскам? И льнет к ногам? Как плохо, когда никто не сопит едва слышно на соседней
Максу Ольга понравилась. Он в июне десять раз пытался ее отловить, но она холодно его отшивала. Он связан был в ее памяти с ночным побегом из дома. Это плохая связь. Но на одиннадцатый раз Максим смог ее уговорить; и как мягка душистая трава под кустом, он дал ей попробовать. К концу лета она забеременела, и Максим на ней женился и был счастлив. И никогда больше не волочился за окрестными барышнями, и думать не думал, что под юбкой у них кое-что есть.
Леха знал, что так будет. Он притормозил у дома Катерины. Она стояла посреди участка со шлангом в руке. Шшых, шшых — плескалась вода на заблеванные дорожки. Леха помахал ей рукой; она не заметила. Рассудив, что в таком состоянии она неважный собеседник, Леха отпустил тормоз и двинулся дальше.
Леха проехал пол-Москвы, и ни один гаишник его не остановил. Да он уже и не был пьян. Уже совсем светло было, когда он подобрался к своему дому. На стоянке, на темном от моросящего теплого дождя асфальте, увидел сухое пятно. Туда и поставил свою машину.
Кого это понесло из дому в такую рань? Не те у Лехи были соседи, не те. Даже худенькая девчушка из «United press», что по пять раз на дню летает из дому и обратно на своем темно-зеленом «Чероки» и бросает его где попало, то у подъезда, то поперек стоянки — женщина, что с нее взять — и та, должно быть, сейчас спит и видит во сне свою зеленую Канаду. Странно. Очень странно. Но Леха хотел спать, тревожная мысль не додумалась и расплылась между усталостью и похмельем.
Сухое пятно осталось от машины Доброго Дня. Они с Колей ждали Леху всю ночь, курили, нервничали, выпили литр крепкого кофе из термоса. И сняли засаду ровно в семь утра. За одну минуту тридцать секунд до того, как Леха вернулся.
28
Колдун остановился у «Интуриста». Еще рано подниматься наверх. Присел на лавочку у Театра Ермоловой. Оглянулся вокруг. Много в центре красивых женщин. Что можно сказать о них одним словом? «Худеют».
Эта странная мода пришла в мир недавно. Если кто здесь для привлечения человеческого вниманья использует женщин, значит, это обязательно жилистая костлявая барышня со злым, волевым лицом.
Может, в рекламных агентствах сидят одни извращенцы? Вряд ли. Рекламщики зарабатывают большие деньги. Поэтому про них никак не скажешь, что они всем скопом рехнулись. Нет, они люди ушлые. Они люди умные. Они не ошибаются. Они постоянно опрашивают народ, чтобы сладить для него наживку послаще. Отчего-то действительно в последние дни мужики желают видеть рядом с собой худых, плоских дам.
Раньше было не так. Чтобы рекламировать Венецию, Рубенс рисовал женщин, которые его современникам нравились. Они притягивали взгляд. Но сейчас его моделей не возьмут в манекенщицы — слишком толсты. Даже античные статуи и те великоваты. Им бы всем пришлось похудеть.
Конечно, на заднем плане всю историю парил эфемерный образ принцессы. Что такое сказочная принцесса? Идеальный секс-символ. Приз, предельно понятный для мужика всех времен и народов, — красота, намертво вписанная в институт государственной власти (полцарства в придачу, без этого принцесса не в кайф). Образ как образ, был и был, но массовым стал только сейчас.
С точки зрения гуманистов, это не так уж и плохо. Стремление человека уйти подальше от своей животной природы всегда заслуживает уважения. Там, в мире зверей, ничего хорошего нет. Звери мало живут. Звери плохо живут. Да разве ж это жизнь? Вечные поиски корма, отсутствие всякого родства и полная беззащитность перед внешней средой. Раз в год немного секса. Мир зверей — это мир, где старики умирают с голода и родители могут съесть своих же детей.
Некоторые религии похудание поощряют. В отрицании животной натуры они заходят очень далеко: их последователи портят маленьких мальчиков, чтобы они нечеловечески прекрасными голосами пели хвалу их Господу. Отрицая жизнь, так близко к смерти подошел их лидер, что приходится теперь ему являться своей пастве в специальном автомобиле со стеклянными пуленепробиваемыми стенками. Потому что иначе его за это убьют. Для этих религий аскеза — отречение от жизни — благо.
Другие церкви смотрят на похудание отрицательно. Господь, в своей милости, снабдил людей вполне приличным телом. Заботься о его здоровье, а красота придет сама собой. И наносить вред механизму-носителю души для того, чтобы он какое-то время выглядел красивее, — безумие и грех.
Атеист-реалист заметит, что похудание и печально, и грустно. На те деньги, что каждый год тратят на диеты, курсы и таблетки для похудания одни только американцы, весь этот длинный год можно кормить всю голодную Африку. Небольшой обмен — и на одном континенте люди немного потолстеют, а на другом перестанут умирать с голода. Но голод голодных и сытость сытых остаются при них. Каждому свое.
Врач скажет, что излишняя худоба мешает женщинам беременеть, да и потомство у краснощеких пышек будет жизнеспособнее, чем у их бледнолицых сестер — им же своих детей выкармливать просто нечем, грудь мала.
Большая часть мужиков-жизнелюбов согласится, что похудание — это бред. Хотя, при прочих равных условиях, предпочтет женщин худеньких. И, желая понравиться им, приличные женщины в благополучных странах еще долго будут худеть.
Потому что, с тех пор как люди спустились с пальм и вышли из пещер, они живут обществом. А в обществе люди делятся на три типа: крестьяне, воины и горожане.
Не от хорошей жизни доктора Римской империи придумали эту классификацию. У них просто мало было лекарств и инструментов. Основное средство — диета. Чтобы лечить людей правильнее и быстрее, врачи пациентов разделили на типы — каждому свой тип диеты. Норма-то у каждого своя…
Крестьяне. Крестьянство — это даже не образ жизни. Это просто религия. Брошенное в землю зерно даст урожай через полгода, а то и позже. Посаженный сад плодоносит через много-много лет. Причинно-следственная связь настолько неочевидна, что ни о каком расчете говорить не приходится. Людей движет Вера. Они верят в сумму традиций, обрядов и предрассудков, и это позволяет поддерживать необходимый для выживания уровень прагматизма. Православный церковный календарь — это же просто агрономический устав для средней полосы.