Столкновение
Шрифт:
— Что предлагаете?
— Нам проще сказать, чем недовольны гости — некоторые члены исполкома из Европы. Им кажется, что наблюдается слишком массированная атака «латиноамериканской части» писателей.
Пауза. Через минуту:
— Ну, хорошо! Завтра председательствовать на заседании будет канадец Эрик Райт.
Райт — высокий седовласый профессор из Торонто — нынче президент канадской организации писателей детектива. Чаще молчал, лишь изредка вставлял короткие, но всегда существенные замечания.
И вот — следующий день. Батюшки! Под остроумным руководством Эрика заседание уложилось в два часа, все вопросы — разрешили так или иначе; у людей — впервые! — появилось свободное время!
Западная школа демократии
Ю. С.Чтобы попасть в Ялту, ты одолел тысячи километров. Столь же длинным был путь наших друзей из Латинской Америки, Японии. Да и европейским коллегам пришлось отложить все дела и мчаться на нашу встречу. Зачем?
Р. С.Попробую сформулировать. Мы работаем в жанре, который испытывает на себе мощное влияние самых противоречивых сил. С одной стороны, огромная популярность у многомиллионного читателя. С другой — обвинение, подчас справедливое, в принадлежности к «массовой культуре», то есть, попросту, в примитивности, безвкусице, пошлости. Несметно число пишущих детективы! А вершин, подлинных явлений литературы не очень-то много… Вот почему так важно собраться вместе представителям различных национальных школ, создающих книги этого любимейшего читателями жанра, и поговорить об общих проблемах. Прежде всего о престижности жанра…
Ю. С.Я бы сказал иначе: о поощрении, стимулировании, поддержке произведений такого уровня, который только и может сделать его престижным. Поднять планку! И все время ее повышать! Своим авторитетом наша международная ассоциация могла бы определять маяки, образцы, эталоны — называй это как хочешь, — отвергая тем самым халтуру, которая есть в любом жанре. Просто в нашем она виднее…
Р. С.Поэтому столь важным мне представляется присуждение ежегодных премий. В общем-то, премиями сегодня никого не удивишь, их раздают повсюду с завидной щедростью. Но в жанре детектива это большая редкость, международных же премий такого рода не было вовсе.
Ю. С.У нас в стране лучшие детективы премируются. Это, как правило, ведомственные премии, поддерживающие такие книги, где воспеваются успехи именно данного ведомства. Для нас же важен художественный уровень прежде всего. Принадлежность к литературе! Причем — к большой литературе. И в международном масштабе.
Кстати, как ты относишься к мысли нашего коллеги из Уругвая Даниеля Чаваррия, который считает, что традиция детектива идет от Эдипа к Шекспиру и далее, в наши дни?
Р. С.Для меня это непреложно. «Гамлет» — самое великое детективное произведение, которое я знаю. Высокие и низкие страсти, толкающие на преступление, возмездие, постижение тайны, противоборство добра и зла на откровенно криминальном сюжете… И какие характеры, какая психологическая глубина!.. Но шекспироведы, наверное, содрогнутся от такого унижения их кумира: Шекспир — и детектив! Не стыкуется…
Ю. С.Сегодня для уважающего себя писателя и для элитарного читателя само словосочетание «детективная литература» несовместимо: если литература, то не детективная, если детективная, то не литература. Вот как славно потрудились для дискредитации жанра халтурщики, а вместе с ними — иные критики, смешавшие в одну кучу литературу и халтуру.
Р.
Я подчеркиваю — все эти три элемента в их неразрывном единстве, потому что многих удовлетворяет в детективе занимательность, развлекательность. Меня ничуть не шокирует книга для развлечения (уметь развлечь — это ведь тоже искусство), но от детектива я жду гораздо большего. Социальной критики и прежде всего…
К сожалению, среди детективов, выходящих в Америке, да и не только в Америке, есть книги с расистским и шовинистическим душком, книги если и не воспевающие террористов, то во всяком случае любующиеся их «смелостью» и «самоотверженностью», книги, где каратели и жертвы как бы меняются местами… Случается, что написаны такие книги с профессиональной точки зрения довольно ловко, они занимательны, увлекательны… Это очень опасно… Социальный компас совершенно необходим.
Ю. С.Смею тебя уверить, Роджер, что в детективной литературе социалистических стран даже самые плохие авторы никогда не позволяют себе ничего подобного. Это не значит, что у нас нет своих проблем. Априорная заданность, схематизм, бегство от сложностей жизни, упрощенное представление о преступнике и корнях его преступлений, унылая назидательность, чрезмерный пиетет перед теми «идеальными героями», которые преступнику противостоят, конформизм, хотя, казалось бы, нет ничего более чуждого самой сути детективного жанра, чем конформизм, — словом, если я начну только перечислять все наши проблемы этого рода, места не хватит… Графоманство неизбежно отражается не только в слове, но и в позиции. Чем может подкупить графоман? Тем, что его творение имеет якобы какое-то «воспитательное значение» — воспевает то, что «нужно», призывает к тому, «к чему нужно», осуждает то, что действительно достойно осуждения. Литературная убогость и социальный примитив неразлучны.
Р. С.Ты надеешься поставить этому заслон с помощью журнала?
Ю. С.И с помощью журнала тоже… В планах ассоциации — русское издание. Если мечта сбудется, то мы получим международный литературный журнал, где объединятся писатели различных идеологических установок, солидарные в главном: в необходимости средствами популярнейшего из жанров бороться с общими для всего человечества недугами — агрессивностью и жестокостью, фашизмом в любых его проявлениях, человеконенавистничеством, расовой и национальной нетерпимостью, терроризмом.
Р. С.Добавь сюда, Джулиан, обязательно борьбу с коррупцией, злоупотреблением властью, ограничением и унижением индивидуальной свободы. И конечно, с такой общей бедой, как наркомания, торговля наркотиками, ставшая опаснейшим преступлением века.
Я придаю большое значение созданному в Ялте постоянному международному комитету «Писатели — за гражданские права». Человек, в отношении которого допущен судебный произвол, или жертва расовых гонений нуждается в прямой, немедленной защите, а не только в том, чтобы беззаконие или расизм были осуждены вообще, в принципе. Вот почему борьба за гражданские права во всем мире, которую мы бы хотели развернуть, представляется мне важнейшим делом, возвышающим, кстати сказать, и наш жанр. Ведь сюжеты его, почерпнутые из жизни, замешены в буквальном смысле слова на крови, и смотреть на них просто как на литературный материал недостойно. Строго говоря, день, когда в жизни исчезнут сюжеты для детективных произведений, должен стать счастливейшим днем нашей жизни. Боюсь только, что наступит он очень не скоро. Во всяком случае, на наш век сюжетов, увы, хватит…