Столконовение цивилизаций: крестовые походы, джихад и современность
Шрифт:
Если отвлечься от их способности завоевывать народную поддержку, исламский джихад против светских националистов и марксистов имеет еще одну очевидную причину: это были сугубо материалистические организации в мусульманской стране. Чего именно Хасан аль-Банна, «Братья» и их многочисленные преемники в наши дни не принимают в принципе, так это материализм: ни как школу мысли, ни как доктрину в узком смысле этого слова, ни как случайность. Материализм — нечто, чему не может быть альтернативы, независимо от того, кто правит государством. Всеобщий материализм — животных, банкиров с Уолл-Стрит, политиков, священников, монахинь, мулл и раввинов — питается одними и теми же подсознательными инстинктами. Мыслящие люди ищут истину в материи потому, что инстинктивно осознают, что больше искать ее негде.
На последних свободных всеобщих выборах в Египте, проведенных в январе 1950 года, либеральные националисты во главе с партией «Вафд» получили большинство, однако британская военная оккупация страны вызвала острые разногласия в лагере националистов. Когда новый премьер-министр сообщил народу, что собирается возобновить переговоры с Британией и подписать договор «о дружбе, торговле и навигации» с США, страна восстала. Только в 1950 году в крупных городах было проведено сорок девять забастовок и массовых демонстраций. Настроение народных масс было очевидно. Британцам пришлось уйти из Египта. Напрасно министр иностранных дел умолял британцев понять, что их продолжительное присутствие в стране создало ситуацию, при которой народ больше не может отличить «патриотизм от коммунистической пропаганды».
Самое радикальное в британской истории лейбористское правительство поступило с имперским высокомерием, которое вызвало восхищенный шепот у их консервативных предшественников. Оно отказалось уйти из Египта до тех пор, пока избранное правительство не согласиться вступить в финансируемый Вашингтоном международный альянс. Боясь революционного взрыва, египетское правительство отвергло предложение о вступлении в НАТО; другими членами этого альянса должны были стать США, Великобритания, Франция и Турция. Объявление об этом в Палате депутатов вызвало взрывы радости во всех крупных городах. В Исмаилии британские войска открыли огонь по мирным демонстрантам.
В течение тех нескольких недель, когда развивались эти события, специальный комитет, состоящий из студентов, рабочих и крестьян, организовывал партизанские отряды и направлял их в зону Суэцкого канала. Не все комитетчики принадлежали к националистам или левым организациям. В этом приняли участие и подразделения, созданные «Братьями-мусульманами», и представители ультранационалистической партии «Молодой Египет». Кто возглавил эту борьбу? Светские националисты и левые силы или религиозные националисты в союзе с правыми? Добровольческие подразделения египетской армии обучали пользоваться оружием и способами сражения. Когда была проведена массовая мобилизация крестьян, сражения стали более интенсивными, и в ряде случаев британцам пришлось отступить.
Тут британское правительство столкнулось с мятежом в своей армии. Солдаты, присланные в Египет с Маврикия, ясно дали понять, что если им прикажут открыть огонь по египтянам, они откажутся это сделать. Несколько сотен человек были арестованы. Те солдаты, которые участвовали в сражениях, были деморализованы, и даже «Таймс» вынуждена была отметить в своей краткой редакционной заметке от 26 декабря 1951 года, что «нервы британских солдат подвергаются тяжкому испытанию. Солдаты задаются вопросом о том, какой смысл сохранять военную базу, которая стала совершенно бесполезной из-за враждебных чувств националистов…»
Шестьсот волонтеров, представители всех больших городов Египта, погибли в ходе этой борьбы. Правительство Египта осознавало, что если останется в бездействии, то народ попросту лишит его власти. Поэтому оно приняло ряд мер: отозвало из Лондона своего посла; объявило, что с любым гражданином, сотрудничающим с иностранными войсками, обращение будет самым суровым; разрешило каждому гражданину носить оружие; пригрозило полностью порвать с Британией и начало прощупывать почву для сближения с Москвой; а также публично обсуждало возможности создания в арабском мире антиимпериалистического фронта. Даже правая пресса требовала выдворения британцев из страны.
Британское правительство в Лондоне не сдало своих позиций. 25 октября египетская полиция в Исмаилии сражалась против британских танков и артиллерии, и вся страна поняла, что египетская армия вскоре будет попросту стерта в порошок. На следующий день весь народ вышел на всеобщую забастовку. Студенты и рабочие промаршировали к центру города, и к ним обратился премьер-министр, который клятвенно пообещал немедленно порвать с Британией и заключить договор с Советским Союзом. Сообщения с выражением солидарности прибыли из Москвы и Пекина, а также Белграда, Джакарты и Нью-Дели.
Переоценив угрозу со стороны левых, монархисты и их советники из британской разведки решили спровоцировать гражданскую войну. В бой были брошены ярые исламисты. «Братья-мусульмане» и их союзники предали деловой район Каира огню. Позднее они начали подстреливать любовников в темных парковых аллеях и пьяниц, возвращавшихся из многочисленных баров Каира. Правительство запаниковало и объявило чрезвычайное положение. На следующий день король распустил правительство. Тысячи добровольцев, которые раньше сражались против британцев и левых, были арестованы. Пожар в Каире тоже имел серьезное значение. Когда лидеров «Братьев-мусульман» попросили объяснить, за что они выступают, те ответили: «…аль-салафийя (фундаментализм), суннизм, истины суфизма, сильную политическую организацию, экономическое предпринимательство и социальную программу».
Через шесть месяцев страну захватили «Свободные офицеры». Из восемнадцати главных полковников и майоров, принявших участие в «военной революции», четверо были членами «Братьев-мусульман» (Садат, Амер, Хусейн, Механна), трое — марксистами (Халед Мохиедин, Рифаат, Саддик), а остальные — националистами. Насер по природе своей был эклектиком. Он начинал в партии «Вафд», затем перешел в «Братья-мусульмане», а закончил как сочувствующий левым. Общим у большинства этих офицеров-интеллектуалов было мелкобуржуазное происхождение, принадлежность к среднему классу. Они много читали, спорили друг с другом и проводили занятия для офицеров с таким же умонастроением, как у них [48] .
48
Эта особенность египетской, сирийской и иракской армий в 1950—1960-е годы находилась в резком контрасте с колониальными военными формированиями, усердно создававшимися в Юго-Восточной Азии и некоторых областях Африки. Колониальное присутствие в арабском мире было относительно недолгим и, за исключением бедуинов, которых в Трансиордании муштровал генерал Глубб-паша, британцы и французы не смогли создать надежных натренированных подразделений в Египте, Сирии, Ираке и даже в Саудовской Аравии. В Сирии и Ираке молодые курсанты, которые становились офицерами, находились под сильным влиянием разного рода антиимпериалистических идеологий.
Профессор истории в военной академии, Гамаль Абдель Насер оказывал прямое влияние на новых рекрутов. Он часто читал слушателям лекции о былых военных победах арабов и о том «чудесном свете», который исходил от науки и цивилизации раннего ислама в те времена, когда Европа еще блуждала в потемках. Он рассказывал им о том, что когда засияла заря Возрождения, ислам вручил свое наследие Западной Европе, в то время как сам погрузился во тьму и апатию, истощив себя. Слава прошлого замечательна, но ее не вернуть. Теперь нужно вновь созидать и думать о том, как пробудить национальное самосознание арабского мира и модернизировать его. Этот долгий марш невозможен без научных знаний и самых новых идей.