Столп огненный
Шрифт:
Нед кивнул:
– Конечно.
Почему-то он заподозрил, что на самом деле Сесил предлагает эту работу ему.
А сэр Уильям продолжил:
– Моему помощнику придется принять терпимость Елизаветы к вероисповеданию.
Нед снова кивнул. Королева Мария Тюдор сожгла на кострах сотни протестантов. А Сесил наверняка вывел из спора о престолонаследии в графской библиотеке, что он, Нед, разделяет чувства Елизаветы. И с ним согласны миллионы англичан: не важно, католик ты или протестант, нужно положить конец смертям.
– Елизавета повторяла мне много раз, что, если станет королевой, постарается сделать так, чтобы ни один англичанин впредь не лишался жизни за свою веру, – прибавил Сесил. – Сдается мне, это достойная цель.
Элис неодобрительно повела плечом.
– Что ж, как вы сами сказали, сэр Уильям, моим сыновьям предстоит продолжить семейное дело. Ступай, Нед.
Юноша послушно повернулся и стал высматривать Марджери.
Граф Суизин нанял компанию бродячих актеров, и те возводили у стены длинной залы, под картиной с распятием, высокий помост для выступлений. Марджери наблюдала за суетой актеров, и тем же занималась вставшая рядом с девушкой леди Брекнок. Привлекательная и улыбчивая дама лет сорока, Сюзанна Брекнок приходилась графу Суизину двоюродной сестрой и часто бывала в Кингсбридже, где у нее имелся собственный дом. Марджери встречалась с нею раньше и поняла, что эта женщина дружелюбна и не кичится своей знатностью.
Помост строили, накладывая доски на бочки.
– Выглядит как-то ненадежно, – заметила Марджери.
– И я о том же подумала! – воскликнула Сюзанна.
– Вы знаете, какую пьесу будут ставить?
– Жизнь Марии Магдалины.
– Ой! – Мария Магдалина считалась покровительницей блудниц. Священники всякий раз, когда слышали такое, поправляли: «раскаявшихся блудниц», но от того фигура святой не становилась менее притягательной. – А они справятся? Все актеры ведь мужчины.
– Ты не видела других пьес?
– Таких, чтобы со сценой и настоящими актерами, – никогда. Я видела только процессии и мистерии.
– Женские роли всегда играют мужчины. Женщины на сцену не допускаются.
– Почему же?
– Думаю, потому, что мы низшие существа, слабые физически и скорбные умом.
Леди явно насмешничала. Сюзанна нравилась Марджери своей прямотой. Большинство взрослых склонны отвечать на неприятные вопросы расхожими банальностями, а вот Сюзанна всегда высказывалась откровенно. Осмелев, Марджери поделилась обуревавшими ее мыслями.
– А вас насильно выдали за лорда Брекнока?
Сюзанна вопросительно приподняла бровь.
Марджери и сама сообразила, что ляпнула что-то не то.
– Прошу прощения, – поспешила извиниться она. – Я не должна была спрашивать о таком, это неприлично.
На глаза девушки навернулись слезы.
Сюзанна пожала плечами.
– Конечно, ты не должна была спрашивать, но я еще помню, каково это – быть пятнадцатилетней. – Она понизила голос. – За кого тебя хотят выдать?
– За Барта Ширинга.
– Бедняжка. – В ее голосе прозвучало неподдельное сочувствие, хотя Барт был родственником Сюзанны. От такой доброжелательности леди Брекнок тяжесть на сердце Марджери сделалась весомее прежнего. Между тем Сюзанна подумала и прибавила: – Да, о моем браке договаривались родители, но меня никто не вынуждал. Лорд мне понравился.
– Вы его любите?
Сюзанна помедлила с ответом, колеблясь между сочувствием и нежеланием делиться сокровенным.
– Наверное, я не стану отвечать.
– Да-да, я снова не подумала… Простите, пожалуйста.
– Но я вижу, что ты в смятении, а потому кое в чем тебе признаюсь, если ты пообещаешь никому не повторять моих слов.
– Обещаю.
– Мы с Брекноком друзья. Он добр ко мне, а я делаю все, что в моих силах, чтобы доставить ему удовольствие. И у нас четверо замечательных детей. Я счастлива. – Сюзанна опять помолчала, посмотрела на Марджери, дожидавшуюся ответа. – Однако мне известно, что бывает другое счастье. Когда ты обожаешь кого-то до безумия, а этот кто-то обожает тебя.
– Да! – воскликнула Марджери, обрадованная тем, что ее наконец поняли.
– Увы, это счастье доступно далеко не всем, – торжественно изрекла леди Брекнок.
– Но это несправедливо! – Марджери возмутила сама мысль о том, что человека можно лишить любви.
– Может быть. – На мгновение взор Сюзанны словно затуманился. – Может быть.
За спиной леди Брекнок появился Нед в своем зеленом французском дублете. Сюзанна, заметив взгляд Марджери, обернулась и спросила:
– Так ты положила глаз на Неда Уилларда?
– Да.
– Хороший выбор. Он милый.
– Он чудесный!
В улыбке Сюзанны была толика печали.
– Надеюсь, у тебя все сложится.
Нед поклонился леди Брекнок, та ответила ему кивком головы и удалилась.
Актеры между тем стали вешать занавес в углу залы.
– Как думаешь, для чего он нужен? – справилась Марджери у Неда.
– Они будут переодеваться за этим занавесом, – сказал юноша, огляделся и прибавил негромко: – Мы можем поговорить? Я весь как на иголках.
– Игра вот-вот начнется. Просто следи за мной.
Охотником выбрали Донала Глостера, пригожего помощника Филберта Кобли. У него были темные вьющиеся волосы и выразительное лицо. Марджери он казался рохлей и слабаком, но она не сомневалась, что некоторые другие девушки сильно обрадуются, когда он их отыщет.
Новый замок отлично подходил для этой игры. Укромных местечек в нем имелось больше, чем в кроличьей норе. Те помещения, где новый дом сходился со старым замком, в особенности изобиловали диковинными стенными шкафами, неожиданными лесенками, нишами и комнатами странных форм. На самом деле игра была детской, и Марджери маленькой девочкой часто гадала, почему девятнадцатилетние столь охотно присоединяются к играющим. Теперь она понимала, что игра позволяла вдосталь нацеловаться и потискаться.