Стон березы (сборник)
Шрифт:
Она открыла глаза и, пронизывая взглядом стоящую перед ней девушку, спросила:
— Фамилия твоего деда Козлов?
— Да. И моя тоже.
— Он жив?
— Нет, пять лет как умер.
— Будь он проклят! — зло прохрипела Екатерина Петровна и подняла руки над головой, словно обращалась к Всевышнему.
Девушка взмолилась:
— Вера Сергеевна, ради Бога, объясните, что все это значит? Что происходит? Какое отношение эти серьги имеют к вам?
Вера Сергеевна, зажав рот рукой, раскачиваясь,
— Я объясню, — глухо прохрипела Екатерина Петровна.
— Мама, умоляю тебя, ради внука, не надо! Он любит ее. Она же не виновата! Не губи их.
— Молчи! — прикрикнула она на дочь, а Олесе приказала: — Наклонись ко мне!
Олеся наклонилась.
— Смотри! — она показала шрам на кончике уха. — Это кровавый след твоего деда. Это он с меня их сорвал. Это он убил моего брата. Он. Ненавижу ваш род. Будьте вы прокляты! Кровопийцы!
— Мама, остановись! — вскричала Вера Сергеевна. Олеся, опустив голову, молчала. В висках отбойным молотком бился пульс.
— Я проклинаю тебя! Уходи из моего дома! Забудь моего внука!
— Мама, она же не виновата. О Господи! — поворачиваясь к иконе, взмолилась Вера Сергеевна. — Да помоги ТЫ!
Олеся повернулась, направилась в комнату. Следом за ней пошла Вера Сергеевна. Олеся молча стала укладывать вещи.
— Доченька, милая, умоляю тебя, выслушай меня…
— Вера Сергеевна, не надо. Я ее ни в чем не виню. Я ухожу.
— Да куда же ты одна пойдешь? Погоди, скоро Олег вернется. Мама отойдет. Все образуется. Ты же не виновата.
Олеся собрала вещи, молча пошла к выходу, но на пороге остановилась, повернулась. Вера Сергеевна плакала.
— Я никогда не верила своему счастью. Мне все казалось, что моя любовь — сон. Так оно и оказалось… Передайте ему: я люблю его.
Проходя через зал, она остановилась напротив Екатерины Петровны. Та, лежа на диване, неподвижно смотрела в потолок.
— Простите, — тихо произнесла она и вышла.
На улице ее догнала Вера Сергеевна. Она шла рядом и все умоляла ее вернуться. Олеся остановилась и как-то очень строго попросила:
— Прошу вас, оставьте меня!
Вера Сергеевна стояла и смотрела ей вслед. Девушка все дальше и дальше удалялась от нее. Предчувствуя беду, она побежала туда, где обычно рыбачили муж и сын. Там их не было.
— Оле-е-г! — пронзительно закричала она.
Ее крик эхом отозвался в тайге. Она с замиранием сердца, в надежде услышать ответ, прислушалась. Но тайга молчала. Выскочив на берег, она побежала домой, в надежде, что они уже дома. Но и дома их не было. Мать по-прежнему неподвижно лежала на диване.
— Мама, что же ты наделала? Ты бы Олега пожалела. Он же любит ее.
Мать молчала. Через час она услышала веселые голоса. Во двор въехала телега. Вера Сергеевна
— Мама, смотри какого сома поймали!
И, не дожидаясь реакции матери, он вошел в комнату к Олесе, чтобы похвастаться уловом.
— Мама, а где Олеся?
Мать, не поднимая головы, плача, произнесла:
— Ушла она.
— Как ушла? Куда?
Она продолжала плакать.
— Мама, куда она ушла?
В дом вошел отец. Увидев плачущую жену и неподвижно лежащую мать, спросил:
— Что случилось?
Вера Сергеевна, не переставая плакать, рассказала, что произошло.
Муж хмуро посмотрел на жену.
— Надо было удержать ее. Тайга же.
— Пыталась, следом бежала, но она — ни в какую.
Олег, выскочив на улицу, побежал по дороге. Валерий Дмитриевич сердито посмотрел на мать.
— Эх, мама, мама, ты бы хоть внука пожалела.
Он вышел на улицу, запряг лошадей. Сына он догнал далеко за селом. Километр за километром они неслись по проселочной дороге тайги в надежде догнать девушку, но ее не было. Выезжая из тайги, на перекрестке дорог они увидели одинокую женскую фигуру.
— Слава Богу! Она, — облегченно произнес Валерий Дмитриевич и посмотрел на сына. На том лица не было.
Но, подъезжая ближе, они поняли, что это не Олеся. Женщина была их односельчанкой. Валерий Дмитриевич, натянув вожжи, остановил телегу.
— Марина, ты случайно не видела молодую девушку?
— Не-е, — протяжно произнесла она. — Дмитрий, ты случайно не в Молчаново?
— Нет. Ты давно стоишь?
— Часа два. Думала на рейсовый автобус успеть, да, видно, опоздала.
Валерий Дмитриевич повернул лошадей назад.
— Не могла же она улететь? — озабоченно произнес он. — А может, она, увидев нас, в лес вошла?
— Папа, ну зачем бабушка так поступила? Неужели ей трудно было молчать? Олеся ведь ни при чем.
— Видно, не могла промолчать. Это для нас ее трагедия в прошлом, а для нее прошлого нет, оно вечно живое, пока жива она. Ничего, сынок, найдем ее, и все образуется. Бабушка… — Не договорив, он так резко натянул вожжи, что лошади поднялись на дыбы.
— Господи! — простонал он и, спрыгнув на землю, побежал к березе, одиноко стоявшей на поляне.
Олег тоже ее увидел.
— Не-е-т! — громко закричал он и, обгоняя отца, помчался к березе, на которой висела Олеся.
Не добежав до березы, он споткнулся, упал, но, вскочив, снова побежал. И когда схватился за ствол березы, чтобы взобраться на нее, отец руками обхватил сына.
— Пус-ти! — закричал сын.
— Олег, нельзя. Ей уже ничем не поможешь. Надо в милицию сообщить.