Стон и шепот
Шрифт:
Руки смело скользили все выше и выше, но, достигнув середины бедра, я сразу перешел на чуть вздрогнувший от прикосновения живот и, вскинув голову, посмотрел на девушку. Она часто дышала, облизывала розовые губки и смотрела на меня ничего не соображающим взглядом. Как понимаю, малышку еще и возбуждающими накачали? Очень похоже. А по хер. Я купил – я имею. Ей же лучше, что ни черта не соображает и не сопротивляется, потому что нет никакой гарантии того, что я смог бы отступить, если бы она была против.
Вернее, как раз есть четкая уверенность, что не смог бы. Слишком…
Мои ладони накрыли маленькие груди с тугими острыми сосками, и она выгнулась навстречу, чуть слышно простонав, а меня как плетью протянули вдоль позвоночника, кидая к ней ближе.
Руки на теле, губы на ее шее, а там, в горле, под нежной кожей, вибрация звука… и меня трясет, накрывает. Су-у-ука…
Она дышит… неглубоко и часто, а после кладет мне руки на плечи, словно в поисках опоры, и я одним движением подхватываю на руки, несу на огромную кровать, по которой буду валять всю ночь.
Положил на гладкое покрывало, а она вновь подняла ресницы и смотрит на меня бездонным карим взглядом, в котором отражается лишь дальний свет бра.
– Кто-о-о ты-ы-ы? – вновь на выдохе произносит она, и я закрываю ладонью ее глаза, чтобы не смотрела. Потому что слишком много оказалось. Потому что почему-то захотелось ласкать, а не просто поставить раком и трахать.
А сам жадно смотрю на этот округлый розовый рот, и член просто разрывает от потребности ощутить его на себе. Но сначала… сначала сам. Я жадно целую ее. Это не поцелуй-знакомство, это даже не поцелуй-приглашение к дальнейшим играм. Я не спрашиваю, я сразу беру, жадно впиваясь в нежные губы.
А она подается навстречу, неумело отвечая, и я веду руками все ниже, пока не обхватываю груди. И снова ниже… еще ниже… до складочек, которые уже давно влажные. О да, девочка совершенно бесстыже течет. Подхватываю ее под коленку, заставляя раскинуть ноги в стороны, и вновь накрываю мокрые лепестки, обводя вход в девственное тело, а после безошибочно находя горошинку клитора.
И в этот момент она вновь постанывает мне в губы, но поет уже не о боли, как раньше, а о наслаждении. Я слышу различие этих эмоций, чувствую каждой порой своего тела и схожу с ума окончательно.
Все. Нет сдержанности, нет контроля, есть только бесстыдные ласки и жадные поцелуи. Я оставил в покое ее рот, чтобы не мешать издавать столь сказочные звуки, и теперь дотрагивался до ее тела с фанатичным восторгом и диким желанием узнать, как же она кричит во время оргазма. А до него надо довести до того, как я ее трахну, потому что, какой бы обдолбанной она не была, девственница есть девственница, и да, ей будет больно. Член ныл так, что уже мне хотелось взвыть от неприятных ощущений, но нет… сначала она. Ее стоны, крики, нежные вздохи. Ее оргазм. Хочу ее оргазм.
Нырнул пальцами в жаркое тело, и внутренние мышцы так крепко их стиснули, что я вслух выругался матом, сдерживаясь из последних сил. Вынул пальцы, мягко, нежно обвел вокруг лона и скользнул чуть выше, находя клитор и чуть сжимая его. Девочку выгнуло на постели, и она тихо застонала. Бессвязные слова, шепот… Я совсем поехал.
– Я…
Она шептала, запускала пальчики мне в волосы, то пытаясь отодрать от себя, то прижать ближе, изгибалась, разводила ноги в сторону, чтобы было удобнее ласкать, а в следующий момент крепко-крепко сжимала коленки и бессвязно требовала отпустить.
Реально? Сейчас? В тот момент, когда я от похоти даже имени своего не помню, и отпустить?
Сильная дрожь сотрясла тонкое тело, мышцы стиснули мои пальцы в лихорадочном сокращении, и она хрипло застонала. Длинно, томно, с беспорядочными вздохами, и все…
Я – все.
Качаясь, ходил по грани и подумал, что еще немного – и тупо кончу в штаны только от звуков ее наслаждения. Я, блять, ничего лучше в жизни не слышал.
Мне было по хер, что она голая, а я по-прежнему в рубашке и брюках, мне было по хер, что надо бы раздеться и сделать все как следует. Мне хотелось лишь рывком войти в это тело и вбивать ее в кровать, остервенело рыча и кусая нежную кожу.
Накрыл ее сверху, раздвигая ноги шире, быстро расстегнул ширинку, приспустил трусы и обхватил рукой уже давно мокрый от смазки член. Провел по нему ладонью и сжал у основания, чтобы остановить уже зарождающуюся в глубине тела дрожь наслаждения. Провел головкой по влажным горячим складкам и, хрипло рыкнув от кайфа, который подобно наркоте полетел по венам, чуть нажал, входя в тугое лоно. Едва-едва… Я хочу медленно. В первый раз, первое движение – медленно, чтобы прочувствовать каждую ее реакцию, чтобы ощутить, как она сжимается вокруг напряженного до боли члена. Впился поцелуем в губы и… ничего.
Она не ответила.
Обвел языком нижнюю и прикусил до боли, снова надавливая бедрами… и опять ничего. Отстранившись, я потряс девочку за плечи, а она лишь выдохнула и отвернулась.
Дышала глубоко и ровно. Здоровый, мать его, сон.
В тот, блять, момент, когда я с приспущенными штанами собираюсь ее трахнуть. Какого ляда?!
Я потряс ее за плечи, стараясь разбудить, но хрен. Видимо, действие наркоты так сказывается: получила оргазм, сняла напряжение и вырубилась.
Еще пять минут прошли в попытках реанимировать так хорошо начавшуюся ночь, но я не преуспел, а еще через десять сидел в том самом кресле, в котором нашел девчонку, когда пришел. Сидел с адским стояком в штанах и методично выпивал уже второй бокал вискаря.
Был, конечно, вариант плюнуть на все и таки поиметь малышку, но я понимал, что не стану так поступать. И вовсе не из-за соображений этики, а просто потому, что ебать неподвижно лежащее бревно нет никакого удовольствия.
Несколько секунд пристально смотрел на “блюдо”, которое уже распробовал, но еще и близко не наелся, а после пошел к кровати, на ходу стягивая с себя вещи.
Спать.
Утром поимею. Никуда она, в конце концов, не денется. Плохо то, что кроватей больше нет. Люблю спать один и не люблю тела рядом. Они как минимум дышат, как максимум – шевелятся.