Стопроцентный американец (Исторический портрет генерала Макартура)
Шрифт:
Одним из них стал Дуглас Макартур. В августе 1930 года рассматривается вопрос о кандидатуре на пост начальника генерального штаба. И надо же случиться такому! Если Луиз, благодаря близкому знакомству с Першингом, смогла ускорить карьеру своего мужа, то она же невольно чуть-чуть не зажгла перед бывшим супругом красный свет. Когда начали обсуждать назначение Макартура, военный министр Патрик Харлей сказал, что кандидат не годится в начальники штаба, добавив при этом: "У нас в Оклахоме говорят: мужик, который не может удержать свою жену, мало чего стоит". Один из недоброжелателей вспомнил, какой разнос устроил во Франции в присутствии офицеров генерал Першинг, увидев солдат Макартура. "Ваша дивизия,отчитывал он,- это позор. Плохо обучены, дисциплина отсутствует, обмундирование,
Никто не сомневается в храбрости и мужестве хлопкоробов и плугарей. И под командованием Д. Макартура они наносили удары по германской армии. Но это были второстепенные удары на третьестепенных участках фронта. Поэтому капитал, заработанный во время первой мировой войны, был все-таки не той гирей, которая могла бы стать решающей для определения чаши весов.
Однако более могучие руки отвели опасность. И прежде всего сам президент. Э. Гувер симпатизировал Макартуру еще и потому, что сам долгое время провел на Востоке (в Китае сколотил солидное состояние, работая на английскую горнорудную компанию).
В "Воспоминаниях" Д. Макартур кокетничает: он-де пребывал в великих сомнениях, покидать ли Манилу, соглашаться ли на столь высокий пост. Но как раз в тот момент филиппинский почтальон доставил телеграмму от матери, которая, обладая по всей вероятности, телепатией, иначе как узнаешь о настроениях, тем более сомнениях сына, снова пришла ему на выручку. В телеграмме говорилось: "Твой отец испытал бы чувство стыда, если бы ты проявил колебания". Депеша, мол, и решила дело. Но во всем этом больше рисовки. Те, кто хотя бы чуть-чуть знал Макартура, даже и не допускали мысли о другом решении. Сразу две новых звезды! И отказаться?! Не мог он этого сделать!
Начальник штаба сухопутных войск - высшее должностное лицо в армии США, фактически главнокомандующий. Он полностью ответствен за вопросы боевой подготовки и применения сухопутных войск, их, говоря нашим языком, моральной подготовки и материально-технического обеспечения, является членом Объединенного комитета начальников штабов и в качестве такового советником президента США по сухопутным силам.
21 ноября 1930 года американские вооруженные силы услышали голос нового начальника штаба. В "Воспоминаниях" Д. Макартур по этому случаю написал:
"Я прослужил в вооруженных силах 31 год. Все эти годы я получал приказы и проводил политику, которую вырабатывали другие, следуя девизу своего старого шотландского клана: "Прислушайся! О, слушай!" Теперь ответственность принимать решения и отдавать приказы легла на меня".
Д. Эйзенхауэр однажды так сказал о Д. Макартуре:
"Большинство высших офицеров, которых я знал, всегда четко проводили линию между военными делами и политикой. Вне службы, между собой и близкими друзьями среди гражданских они могли рьяно выступать против всего того, что, по их мнению, делалось Вашингтоном неправильно. В цивильной обстановке они предлагали свои собственные методы лечения зла. Но на службе ничто не могло их заставить пересечь грань - это старая, давно установившаяся армейская традиция. Что касается Макартура, то если он когда-либо и признавал существование указанной грани, то для того, чтобы игнорировать ее".
Подобно большинству служащих в консервативном военном ведомстве, Д. Макартур считал, что коммунисты и пацифисты - угроза национальной безопасности, он при этом не делал различия между "пацифизмом и его дружком по постели коммунизмом". Они рассматривались им как препятствия, которые следовало устранить. Этим и руководствовался Д. Макартур, вступив в высокую должность начальника генштаба.
Д. Макартур перебрался в форт Мейер, апартаменты, в которых жили его предшественники,- кирпичное здание на реке Потомак. Вместе с ремонтом кое-что перестроили (естественно, за казенный счет): установили лифт, появилась веранда для матери. В новом качестве Д. Макартур дал волю некоторым слабостям (о девушке из Шанхая уже рассказывалось). В армейских апартаментах генерал вел себя подобно радже или императору. Вот что пишут очевидцы: "Он сидел за своим рабочим столом в кимоно, обмахиваясь ярким восточным веером, сигареты он вкладывал в мундштуки, инкрустированные драгоценными камнями. Генерал стал говорить о себе в третьем лице: "Макартур теперь поедет в штаб... Макартур желает получить сведения о том-то... Макартур гневается..." Он приказал соорудить за своей спиной зеркало высотой 15 футов (4 метра 57,5 сантиметра), чтобы радовать себя, а главное - производить впечатление на посетителей. Во время заграничных поездок он требовал, подобно царственным особам, отдельный вагон с соответствующим, то есть роскошным интерьером и все с теми же расшитыми халатами, веерами, дорогими напитками, сигарами.
Осенью 1931 года Д. Макартур посетил Францию, где его наградили Большим крестом Почетного легиона и пригласили на маневры. Именно тогда генерал пришел к выводу, что следующая война будет войной маневров и массовых передвижений, а победа немыслима без господства в воздухе (конечно, было бы по-джентльменски вспомнить при этом Билли Митчелла). Во время визита в Югославию король Александер показал Д. Макартуру свои войска и на что они способны (самодержец весьма угодил ему, ибо американский генерал на маневрах был единственным иностранцем).
Пришла весть о вторжении Японии в Маньчжурию. В Германии нацисты набирали силы. Наступала для Соединенных Штатов пора определять свои позиции.
С самого начала такого определения политика правящих кругов пошла по рельсам умиротворения агрессоров, хотя лидеры Японии и Германии быстро развеяли сомнения в том, что не будут действовать методами грубого нарушения международных соглашений, методами агрессии. Тем не менее когда Г. Гуверу предложили применить по отношению к Японии экономические санкции в ответ на агрессию в Китае, чтобы упредить вооруженный конфликт со Страной восходящего солнца, президент сказал "Нет!", аргументируя нежеланием провоцировать Страну восходящего солнца на возможные ответные акции. То же самое с Германией. Д. Макартур отказался от приглашения гитлеровских генералов посетить Германию и присутствовать на маневрах.
"Но не потому,- подчеркивает У. Манчестер,- что не одобрял новый (фашистский, гитлеровский.- Л. К.) режим в Берлине..."
Конечно, забот по армии было много. Однако порой они, как это ни покажется парадоксальным, отходили у Д. Макартура на второй план. Новый начальник генштаба занимался больше решением политических, нежели военных проблем.
Конечно же, не сам "Американский кесарь" определил себе такую в общем необычную, уникальную роль. Этого требовали обстановка в обществе, процессы, происходящие в нем. И кто знает, если бы правящие круги США были встревожены укреплением германского фашизма, обеспокоены ростом японского милитаризма, то выбор бы пал на другого генерала. С другими наклонностями. В Макартуре же разглядели именно те черты и способности, которые были как раз нужнее в данный момент, в разгар экономического кризиса.
На самом деле, Д. Макартур не только не в тягость себе, а в удовольствие занялся решением вопросов, находящихся за "границами генеральского погона", но на "грани войны и мира". Так, например, даже его требования щедрее ассигновать вооруженные силы, увеличить численность офицерского корпуса носили прежде всего "печать политика" и предлагались в русле мероприятий по подавлению левых сил США. А под флагом борьбы с пацифизмом, антипатриотизмом укреплялась реакция. Нет, не о Германии или Японии прежде всего думали Гувер с Макартуром (вспомните процесс над Митчеллом), стремясь выделить из бюджета новые суммы для вооруженных сил, а о "враге внутреннем".