Сторонний взгляд
Шрифт:
— Дамарис управляет нашим медицинским пунктом, — сообщает нам Марианна, пока мы идем. — За эти годы она прошла онлайн подготовку докторов и медсестёр и даже закончила курсы в сети, что позволяет ей легально практиковать.
Чем больше я слышу об этой женщине, тем больше уверяюсь в том, что это моя сестра. Дамарис заботилась и защищала меня на протяжении стольких лет, и это так похоже на неё — делать тоже самое для других. Моё тело гудит от предвкушения, сердце колотится так громко, что я едва могу расслышать следующие слова Марианны.
— Вот
После непродолжительной прогулки мы доходим до места, Фей объясняет мне, что это маленькое одноэтажное красное кирпичное здание. Марианна ещё раз просит нас подождать снаружи и оставляет нас возле низкой стены, граничащей с небольшим садом.
— Если это не она… — начинает Фей, но я прерываю её, прежде чем у неё появляется шанс закончить.
— Это она, Фей. Я знаю, что это — она.
Мы ждем в тишине, тишина более оглушающая, чем любой другой звук. Я не смогла бы избежать этого, даже если бы попыталась, поскольку все мои чувства вышли из-под контроля. Я не могу чувствовать, я не могу слышать, я не могу обонять. Всё, что я могу делать, — ждать.
Вечность спустя, когда я уже готова поползти на карачках по грязи, чтобы обеспечить себе доступ в то здание, я слышу, как Марианна прочищает горло. Секундой позже она мягко кладёт свою руку на мою, и я вздрагиваю от неожиданного прикосновения.
— Она готова увидеть вас, — произносит она мягким голосом, наполненным эмоциями. — Позвольте мне отвести вас к ней, я не думаю, что вы должны идти одна.
— Я пойду с ней, — быстро отвечает Фей, её рука всё ещё переплетена с моей, её пальцы сжимают мою руку в знак поддержки.
— Тогда хорошо, — отвечает Марианна. — В таком случае, вы обе следуйте за мной.
Тревожный звоночек слышится в мрачном тоне Марианны, но я пропускаю его мимо ушей, поскольку не могу сосредоточиться ни на чём, кроме Дамарис.
Мы заходим в прохладное с кондиционированным воздухом здание, которое воняет хлоркой. Плитки линолеума скрипят под подошвами моих туфель и вторят эхом в пустынном пространстве.
— Сегодня здесь тихо, — заверяет меня Марианна. — Так что у вас будет много времени, чтобы поговорить. Вас не прервут.
Фей ведет меня дальше по широкой прихожей, мы сворачиваем налево и входим в меньшее пространство, возможно, в комнату ожидания или какой-то офис.
— Присаживайтесь, я скажу Дамарис, что вы ожидаете её, — спокойно произносит Марианна, прежде чем выскальзывает из комнаты. Я и Фей сидим в тишине, моя нервозность, вероятно, достаточно очевидна для неё, чтобы не высказывать любые опасения или предположения, слабую банальную поддержку. И я благодарна ей за этот факт, что после такого короткого времени, что она знает меня и понимает мои механизмы психологической адаптации и не пытается заполнить тишину
Где-то на стене позади нас тикают часы, каждая секунда отмечена их стрелками, обратный счет до того, о чём я даже не мечтала и представить не могла, что когда-нибудь произойдёт.
«Я думала, что я потеряла её навсегда».
Дверь открывается — Фей и я обе встаём. Я задаюсь вопросом: когда она войдёт, моментально ли я её почувствую, но нет. Я ощущаю кого-то, но моё сознание смешалось с неустойчивым гулом моего пульса и торнадо, крутящимся в моём животе.
— Каллия? — спрашивает голос с небольшим акцентом из дверного проёма.
Не тот голос. Я знаю Дамарис, и даже с учетом всех разделяющих нас лет, этот голос не принадлежит ей.
— Дамарис не придёт? — в отчаянье спрашиваю я. — Я могу вернуться позже, если она не готова, просто скажите ей, что я буду здесь в любое время, когда она будет готова, я буду здесь.
Даже для моих ушей слова, срывающиеся с губ, звучат неправильно. Ничто не смогло бы удержать Дамарис от меня, также как ничто никогда не удержит меня от неё.
Дверь закрывается с тихим щелчком, и женщина с неправильным голосом заходит внутрь комнаты.
— Мы можем с вами присесть? — спокойно спрашивает она.
Я киваю, но в течение нескольких секунд продолжаю стоять, вопреки всему надеясь, что Дамарис прячется позади неё и сейчас в любую минуту броситься мне в объятья.
Но нет.
Я сажусь.
Фей прерывает некомфортную тишину.
— Откуда Вы знаете Дамарис? — спрашивает она, и другая женщина неловко ерзает на своём стуле.
— Это может показаться немного странным, но я попробую объяснить, — мягко отвечает она. — Я — Дамарис.
Эти два слова поражают меня прямо в живот.
«Я — Дамарис».
— Нет, нет, нет. Вы не можете быть ей. Вы не ощущаетесь, как она, не пахнете, как она, не звучите, как она. Вы не можете быть Дамарис, — обвиняю её я, мои слова решительно вылетают друг за другом, желая, чтобы она ушла. Я хочу, чтобы она ушла отсюда и вернула мне Дамарис, и я хочу, чтобы она прекратила играть в эту болезненную и жестокую игру.
Фей берёт меня за руку, но я яростно вырываю её, не задумываясь, отмахиваюсь от неё. Мой стул шатается, когда я внезапно встаю и начинаю расхаживать по комнате.
Вперёд-назад, вперёд-назад.
«Я не должна рассыпаться на части. Это ошибка».
— Кал, пожалуйста, сядь, — просит Фей, также встав. Её голос становится отчетливее в моих ушах, когда она подходит ближе.
Тиканье часов становится громче, непрерывно стуча внутри моей головы, когда я теряю контроль.
— Просто скажите мне, где моя сестра! — в расстройстве выкрикиваю я, позволяя смятению, замешательству и гневу вырваться из меня, надеясь уничтожить всё на моём пути к Дамарис.