Стороны света
Шрифт:
– Простите меня, милорд. Вы понимаете, что я должна была попытаться.
– Конечно. Это очень достойный поступок, поверьте мне.
– Вы отпустите меня сейчас же?
– Да, как я и обещал. Я отдам распоряжение, чтобы к утру все было готово к вашему отъезду.
– Благодарю вас, милорд.
– Не стоит благодарности. Это меньшее, чем я могу загладить грех своего брата перед вами.
Грех своего брата… Этель шла по коридорам Палладиума так быстро, как не ходила никогда. Чертов Мадог, как всегда смылся и даже не намекнул ей, что собирается делать ноги, а она еще удивилась, что это так его задержало прямо на подъезде к Целле. Как всегда разыграл пьесу по нотам, хотя сам уже знал, что его голова будет красоваться на стене Палладиума, если он
– Идиот… – прошипела Этель. – Несчастный идиот!
Не зря говорят – благими намерениями выстлана дорога в ад. Хотя не будем кривить душой – она подозревала, что нечто подобное может произойти. В некотором смысле она даже надеялась на то, что Капитан отнесет подписанный договор Банару. Да, что там говорить: она поэтому его и написала и отдала Капитану – потому что знала, что он его отнесет! Только это было до той ночи с Мадогом на острове Мор. Ладно, теперь она уедет. Но куда?
«Чума идет с Юга вместе с южными рабами». «С Юга вернулся Хранитель Меча Казимир, голова которого наполнена весьма любопытными идеями». «Тогда из далекой южной пустыни пришли духи ноб, принявшие облик великанов с темными глазами». «Грядет война, Эльте. Грядет страшная война».
Казимир свергает Лазаря, а Лазаря не так просто свергнуть. Родор видит знак Морского бога, сообщающий о том, что он должен занять престол Востока, и он не врал, когда говорил об этом. И еще этот Анл на Севере. Что он такое? «Не всегда были те боги, которых ты знаешь сейчас, Эльте». Значит, были какие-то другие боги, такие как Анл, который на Севере. А с Юга идет чума, и Казимир, приехав с Юга, делает что-то с Лазарем, который – в этом Этель готова была поклясться – все еще жив. Морской бог делает Родора, который всецело ему верен, лордом Востока, убирая Мадога, который вообще в существование Морского бога никогда не верил – это Этель помнила еще по временам Штайн. Так что же происходит? И где ответ? Все кричало Этель: Горд, Горд, Горд! Но Горд был для нее закрыт, без сильного покровителя ей не стоит и думать о том, чтобы там показаться. Север? Вряд ли можно ждать чего-то от старого бога, который и так не стал с ней особенно откровенничать, скорее всего, он просто напустит на нее тех тварей, которые ему служат, и пиши-пропало Канцлер Эльте. Действительно найдет свой покой на Севере.
Этель остановилась посреди коридора, рука стиснула морской крест на груди. Ну же! Ты же подсказал мне уже один раз, подскажи еще раз… Крест вдруг раскалился в руке, Этель вскрикнула и посмотрела на обожженную ладонь. След от креста показался ей странным, она подошла к подсвечнику на стене и вытянула руку. Сначала она не поверила своим глазам, несколько раз моргнула, но след на руке был ярким и четким: ожог от морского креста сложился в слово «ЮГ». Этель застыла на месте. Вот и еще одна странность: огонь – территория Багала, и Багал подал ей знак через Морского бога. Юг. Ладно, тогда на Юг. Король Эоганн не испытает особого восторга от ее присутствия, значит она поедет на Юг как частное лицо.
Несмотря ни на что настроение у Этель почему-то поднялось.
Грязные улицы Горда заливали первые осенние дожди, вода смешивалась с помоями и нечистотами и превращала мостовую в зловонное болото. Улицы опустели – горожане спрятались в своих домах, пока еще недоумевая, каким коротким в очередной раз оказалось западное лето.
Высокий человек в мокром насквозь плаще, который когда-то был благородного коричневого цвета, отчаянно пытался преодолеть грязевой поток, перепрыгивая с одного выступающего участка неровной мостовой на другой. Иногда это ему не удавалось, и тогда из-под надвинутого на лицо капюшона раздавались отборные ругательства. Один раз мимо проехала карета и окатила его водой с ног до головы, человек только угрюмо посмотрел ей вслед, вытер грязь с лица и продолжил свое путешествие. Ему пришлось идти несколько часов с одного конца города на другой, можно было бы, конечно, остановиться на каком-нибудь постоялом дворе или попытаться нанять экипаж, но человек не хотел этого делать – ему было важно добраться до своей цели, не привлекая к себе лишнего внимания. Из этих соображений он даже считал неожиданный осенний ливень скорее удачей, чем неприятным событием.
Наконец, он остановился около дома, фасад которого был выполнен из совершенно неуместного в осеннем Горде белого восточного мрамора. Человек постучал в дверь. Никто не ответил, человек постучал еще раз. Из глубины дома послышались шаги.
– Кто? – раздался из-за двери хриплый женский голос.
– Я к Формозу, – ответил человек.
– И че?
Человек у двери удивленно вскинул брови и улыбнулся.
– Вы мне откроете?
– Не-а. Пока не скажешь, кто ты – не открою.
– Скажите Формозу, что у меня для него послание от его очень хорошего друга из Целлы.
– Ну ладно…
Тишина. Минут пять спустя шаги раздались снова, дверь открылась, и на пороге появилась девушка с длинными рыжими волосами, на ней был кое-как запахнутый халат.
– Поднимайся, – она махнула рукой куда-то вверх. – Формоз тебя ждет. Только ноги вытри, не следи тут.
С этими словами она томной неторопливой походкой уплыла в другую комнату. Человек посмотрел ей вслед и покачал головой: видимо, Формоз знал, как развеять тоску осеннего дождя. Человек снял капюшон. На виде ему было лет сорок – сорок пять, темные волосы намокли от дождя, черты лица были острыми, что могло бы придать ему отталкивающее выражение, если бы не задумчивая почти мальчишеская улыбка, с которой он посмотрел вслед уходящей девушке. Человек не стал снимать плащ и поднялся по лестнице. Там было темно, только из полуоткрытой двери одной из комнат падала изломанная полоска света. Человек открыл эту дверь и вошел в комнату.
Верховный жрец бога Огня Формоз преспокойно сидел себе у камина и наслаждался обществом своей личной куртизанки, когда раздался стук во входную дверь. Конечно же, он послал Жанну, а когда та сообщила, что приехал человек с посланием из Целлы, Формоз явственно ощутил, как скручиваются в узел его кишки. Сейчас Целла была не в моде: после переворота лорду Родору ожидаемо не удалось найти общий язык с Регентом Казимиром, так что Восток и Запад находились на самом пороге войны, которая не начиналась только из-за таинственных дел, которые Казимир еще не закончил с ноб. Но не принять человека из Целлы Формоз не мог, потому что понимал: где-то остались письма, которые он писал Мадогу, и эти письма, если попадут не в те руки, могут стоить ему головы. Он как раз думал обо всем этом, когда неожиданно раздавшийся голос заставил его вскочить.
– Мне странно, как многих значимых фигур на Западе я не видел лично. Рад встрече, Формоз, вы выглядите именно так, как я вас себе и представлял.
– Милорд… – Формозу не нужно было долго думать, чтобы понять, кто оказался его неожиданным гостем.
Лорд Мадог снял плащ и бросил его на обитый бархатом диван, под плащом оказался простой камзол западного кроя – тщетная попытка замаскироваться, потому что пришельца в Мадоге было видно за километр.
– Присаживайтесь… – Формоз спешно начал двигать в его сторону кресло.
Мадог позволил ему это сделать и сел. Формоз остался стоять.
– Дрожишь от ужаса? – спросил лорд. – Уже видишь в своем богатом воображении, как сюда идут люди Казимира?
Формоз выжал из себя улыбку.
– Глупо было бы отрицать, милорд, что такие мысли приходят мне в голову.
– Сядь.
Формоз поспешно уселся на подставку для ног, чувствуя, как его объемный живот оказался почти на уровне горла и перекрыл дыхание. Мадог криво улыбнулся.
– Как тебе живется при новом Императоре?