Сторож
Шрифт:
– От кого это они так прятались?.. – насторожился Вадин.
Володя опять пожалел, что у него в руках нет никакого оружия, даже монтировка на станции нашлась только одна.
– Наверное, от людей… – сказал Обуй.
– Идем на лестницу, – позвал Володя, стараясь не думать о том, что их ждет наверху.
– Пацаны, – с тяжестью на сердце обратился ко всем Гребень, – у меня к вам просьба… Про Вальку никому не говорите. Мы ее не видели…
– Само собой, – вздохнув, ответил Обуй.
Лестница вывела к площадке перед выходом на станцию. Володя осторожно взялся за ручку двери, находящейся в угловой нише рядом с затвором.
– Ну? – почему-то шепотом спросил Гребень.
– Страшно, – честно признался Володя.
Прошли три дня после атаки, и что сейчас творится на поверхности, действительно было страшно представить.
Володя опасливо повернул ключ в замочной скважине, и звук движения внутреннего механизма в полнейшей тишине, оглушил.
Все замерли. Ни звука.
Выдохнув, Володя надавил на дверь, и та легко открылась, выпуская его к не полностью закрытому гермозатвору. Тишина не мерещилась, она окружала все пространство. И первыми звуками были шаги обрезиненной обуви защитных костюмов. Никто даже не обратил внимания, что их дозиметры еле слышно пощелкивают.
Закрыв за собой дверь на ключ, напарники обошли весь верхний вестибюль перед гермозатворами, наткнувшись еще на несколько трупов внизу эскалатора, но к ним спускаться не стали, лишь прощупали лучами фонарей. Служебные помещения работников метрополитена были закрыты на кодовый замок, а Володя уже не помнил комбинацию цифр, поэтому их решили оставить на потом.
В полицейском пикете не нашлось ничего интересного, кроме лежавшего сверху шкафа бронежилета, чему очень обрадовался Вадин, заметив находку первым.
– Ну, хоть что-то!
Парни помогли ему надеть, так как в защитном комбинезоне одному справляться оказалось не очень удобно.
Настала очередь выхода за гермозатвор, который придавил покореженный ящик из-под песка.
Глава 7
В подземном переходе с обширным увеличенным холлом к станции метро Спортивная-1 было пустынно и темно. Мотающийся ветром мусор не издавал никаких звуков. Подсвечивая дорогу фонарями, курсанты направились к дальнему левому выходу, так как цель их экспедиции была академия.
Осторожно ступая, подошли к лестнице наверх и замерли: с верхней ступени на них смотрели глаза – мертвые глаза. Самого мертвеца не было видно целиком, с верхней площадки лестницы виднелась лишь склонившаяся на бок голова, а его безжизненный взгляд смотрел с упрёком.
Все разом поежились. Вадин крепче сжал монтировку. Город молчал. Видневшееся над выходом из перехода небо нисколько не напоминало Белые ночи Петербурга. На улице стояла полнейшая темнота.
Опасливо обернувшись, искатели приключений медленно двинулись вверх по ступеням, и с каждым шагом им открывалась ужасающая картина непоправимой катастрофы. Счетчик Гейгера в карманных дозиметрах увеличил тембр звучания. Володя достал свой измеритель ионизирующего излучения и в очередной раз поежился, дозиметр показывал девять зивертов.
Не успели парни выйти на поверхность, как все замерли не сговариваясь. Слева у почти свернутого ограждения дороги было столпотворение машин, в некоторых из них виднелись неподвижные силуэты. Почти все пространство до Большого проспекта П. С. было завалено трупами. Мертвые лежали повсюду.
По всему телу пробежали мурашки, и Володя представил какой на улице стоит смрад. Его вновь затошнило, и он присел, прижимая маску противогаза плотнее к лицу.
Здесь погибшие выглядели ужасней, чем те, внизу. У многих кожные покровы чернели лоскутами ожогов. От такой картины захотелось убежать вниз и забиться в самый дальний и глубокий угол.
Сидевший на корточках Гребень тяжело дышал, но все же повернулся к Володе.
– Надо идти, ничего не поделаешь. Такое будет везде…
Володя и сам это понимал. Он с трудом выпрямился, от чего закружилась голова, дышать стало труднее, не смотря на то, что ПМК-7Ш 18 был оснащен двумя фильтрующе-поглощающими коробками к данной модели противогаза, который оказался совершенно новым.
Безмолвие города пугало. Такой тишины Володя никогда не слышал. Питер был мертв, мертв по-настоящему и безвозвратно. Счетчик Гейгера трещал, и казалось, что радиация проходит сквозь защитный слой костюма, поражая органы, нарушая все биохимические процессы. Гнетущая обстановка сковывала рассудок, загоняя сознание в панический ужас. Но в этот момент Володя вдруг вспомнил о своем спасителе, кто уберег его от такой участи, о Стасе.
18
ПМК-7Ш, – противогаз модернизированной конструкции, широкообзорный
«Я обещал помочь!» – Владимир зло заскрипел зубами и сделал первый шаг.
Все как один двинулись следом в сторону Большого проспекта, обходя и перешагивая через тела, освещая дорогу фонарями.
Огибая уцелевшую часовню Александра Невского, Володя машинально отметил, что стало с растущим рядом деревом. Оно почернело и почти лишилось листвы. Луч фонаря тут же скользнул назад. Князь-Владимирский сквер выглядел также. Четыре луча рассекали черноту Белых ночей, выхватывая из мрака всю атмосферу ядерной смерти.
В этой части города здания практически уцелели, не было в них разве что стекол. Хотя крыши оказались сорваны, а вон там, на доме №4 Большого проспекта когда-то возвышались пирамидки. Сейчас весь карниз вместе с пирамидами грудой обломков лежал внизу на тротуаре, при падении обрушив и балконы.
Луч скользнул к Петровскому спортивному комплексу. «Лапы» прожекторов над ним больше не нависали.
К голове Володи придвинулся Гребень и тихо предложил:
– Пойдем по центру Ждановской?
Гребень опасливо покосился на верхние этажи домов, чернильные провалы окон которых, наблюдали за ними, словно обвиняя в том, что они выжили. Володя понял причину и отошел от зданий. Чем сильнее они отдалялись от станции метро, тем свободней становилась дорога, хотя и машин с распахнутыми дверями и мертвых тел на асфальте было в избытке.
Странно, даже когда в Белые ночи приходили циклоны с Финского залива, затягивая город черно-свинцовыми тучами, все равно было светло и видно, но сейчас… Так темно бывает далеко за городом, где нет центрального освещения, нет цивилизации, в ночь без луны и звезд. Но здесь… Была не простая темнота: в воздухе роились непонятные завихрения, то формируя парящий горизонтальный смерч, то в хаотичном движении разлетаясь, создавая беспорядочные облака пыли. А может это была не пыль, а какие-нибудь насекомые? Что-то случилось с атмосферой, с озоновым слоем? Не может быть так темно. Мы как будто в замкнутом небольшом пространстве, вроде шахты. Чем по нам ударили?