Сторож
Шрифт:
Володю передернуло.
«Лучше об этом не думать…»
С опаской косясь на набережную и стараясь не всматриваться в то, что у него под ногами, Володя шел дальше, переступая через трупы. Хотя и здесь были странности: одни тела оказались скрюченными, одежда частично почерневшая, будто они попали под высокую температуру, другие, напротив, выглядели нормально, если можно применить это слово в данной ситуации. Лишь их кожный покров имел черные лоскуты ожогов и язвы. Но все-таки покореженных и съежившихся тел было больше.
Володе вновь стало страшно,
«Не внушать! – потребовал сам у себя Володя. – Костюмы защитят!»
Вот только, сколько можно находиться под таким излучением?
«А зачем мы брали с собой дозиметр-радиометр? Или он должен засекать все виды излучения, альфа, бета, гамма – частиц?»
Володя покрутил головой, обшарив лучом света окружающую территорию.
Из-за того, что их обступала безжизненная темнота, Володя почему-то ощущал чье-то присутствие. Вот только город был мертв. Тишину нарушал, и именно сейчас Владимир стал это улавливать, отходя от перенесенного шока увиденного, ветер. Он мотал по дорогам мусор, терзал одежду на трупах, трепал мертвые деревья. Из некоторых разбитых окон выдергивал шторы, и они как белые флаги капитуляции развивались на фасадах изуродованных домов. А сам город замер, будто остановилось время. Хотя время и так остановилось, забрав жизнь у колыбели революции навсегда.
Ощупывая дорогу лучом фонаря, глаза неожиданно зацепились за труп полицейского. Володя остановил всех и, перебарывая отвращение и боязнь прикосновения к мертвому телу, все же перевернул труп. Пистолета не было! Кобура открыта, запасного магазина то же нет. Кто-то все забрал, оставив только протирку – шомпол к пистолету. Володя вытянул ее из боковых петель кобуры и только хотел убрать находку в карман, как тут же вспомнил о том, что предметы, попавшие под проникающую радиацию, находящиеся на открытом воздухе на зараженной территории, «напитываются» той самой радиацией под завязку, и как бы ты их не обрабатывай, они будут фонить. Володя положил заостренную с прорезью под ветошь железяку на асфальт и разочарованно последовал за курсантами, заметив, как в окружении что-то изменилось.
Не успели они выйти на Ждановскую улицу, им стали попадаться явные разрушения домов.
– Досадно, – сокрушенно проговорил Володя, увидев, что арка, выводившая на Офицерский переулок, обрушилась, как и левая часть фасада дома.
– Что? – спросил Вадин, осматриваясь.
– Я хотел по нему до Чкаловской добраться.
– А смысл? – спросил Гребень: – Обходить академию ближе по Гимназическому переулку, но если центральный корпус не обрушен, то через него можно выйти на Чкаловский проспект.
Парни так и продолжали говорить шепотом, словно боясь разбудить «заснувших» вечным сном людей на дороге.
– А если обвалился? – поинтересовался Володя, не веря в такую удачу.
– Тогда вообще нет никакого смысла туда лезть, убежище
– А оружейка? – задал Володя так ожидавший вопрос.
– Оружейка? – почти в голос переспросили курсанты, остановившись.
– Да. Комната для хранения оружия.
– А ведь мы даже не подумали! – обалдел от догадки Гребень. – Ты ведь за оружием шел с самого начала? У тебя там, на «Чикалихе», что-то произошло. Ты ведь кому-то помочь хотел, да?
– Ну, так что с оружейкой?!
Володя начинал злиться, несмотря на то, что втихушку перед выходом выпил успокоительного, дабы легче перенести увиденное на поверхности.
– Сторож, ты не заводись, – примирительно попросил Вадин, – мы же не против. Просто сами недопёрли, что можно там вооружиться и вооружить станцию.
– Если повезет и доберемся до нее, – поддержал Обуев, – тогда лучше все перепрятать, а то, думаю, не мы одни такие умные будем.
– Истину говоришь, Обуй! – оценил Гребнев.
Разговоры об оружии немного отвлекли от гнетущей атмосферы катастрофы. В этот момент Володя резко посмотрел в сторону здания.
– Что?! – испуганно спросили курсанты, так было неожиданно движение Сторожа.
– У меня такое ощущение, что за нами кто-то следит… – тихо проговорил Володя и, немного успокоившиеся за разговором нервы взорвались паническим адреналином, подняв волосы по всему телу. – Пойдем, а? – попросил он, попятившись, но неожиданно за что-то запнулся.
Рухнув на неприятно-мягкое, брезгливо и достаточно нервно попытался вскочить, цепляясь за лежавшие трупы. Как оказалось, именно об них он и споткнулся.
– О черт! – вскочил с криком Володя, шаря по дороге фонарем, и его вновь чуть не вырвало, когда он увидел посмертные, перекошенные маски лиц.
– Пойдем, пойдем! – потащил его за руку Обуй.
И четверо парней побежали.
Глава 8
Так как Наталью дежурную по станции Чкаловской блюстители порядка во главе со старшим сержантом Культурой не воспринимали, руководство хозяйством и внутренним обеспечением проживания, и распределением продовольствия, на себя взял старший инспектор службы транспортной безопасности – Дмитрий. Ему на помощь пришли Стас и постовой станции Дима.
Стас, Дима – старший инспектор СТБ, ныне начальник станции, Алексей – электрик и Игорь – эскалаторщик, начали собираться, проверяя дозиметры на скамейке, на виду у караульного, наблюдавшего из круглого окна над входом.
– Куда собрались? – крикнул полицейский со второго этажа.
– На разведку, – ответил Стас.
Полицейский обвел взглядом станцию, на которой был приглушен свет до минимума. В вагонах составов еще раньше отключили освещение, и кто размещался в них, уже давно спал. На платформе на разложенных носилках, расстеленных плащ-палатках и раскатанных термоизоляционных ковриках, оказавшихся в стратегическом запасе станции, еще были заметные шевеления.