Стоя под радугой
Шрифт:
Он направился в кухню и вручил Дороти сладкую трость:
– Хо-хо-хо!
– И тебе хо-хо-хо, – засмеялась Дороти.
После ужина Дороти заставила Бобби надеть кожаную кепку с ушами, и всей семьей, включая Бетти Рэй и Джимми, они пошли на пустырь за церковью. Клуб «Цивитан» натянул вокруг пустыря гирлянду с белыми лампочками и устроил ежегодный елочный базар. Пахло хвоей, и знакомый запах Рождества еще больше воодушевил Дока. Джин Одри пела «Рудольф, олень красноносый»: Мерил приладила на стойку навеса маленький радиоприемник. Док ходил по рядам, искал подходящее дерево. Останавливался, встряхивал очередную елку и шел дальше.
– Как считаешь,
Бобби попросил:
– Давайте большую.
– А ты как думаешь, Мама Смит? – спросила Дороти.
– Я думаю, раз возвращается Анна Ли, было бы неплохо в этом году разориться на большую.
Они шли дальше, рассматривая елки. Некоторые были покрашены в странные цвета. Док услышал, как Мама Смит в соседнем ряду говорит с Дороти:
– Какой человек в своем уме купит розовую елку?
– Ну, это, наверное, современно. Может, кто-то жаждет перемен в жизни, – предположила Дороти.
– По мне, так скорее уродливо, чем современно.
Поиски продолжались, Док тщательно обследовал каждую более-менее подходящую елку. Он отвергал недостойных одну за другой, пока не углядел лежащую на земле голубую ель-великаншу, до сих пор не освобожденную от веревочных пут. Подошел Фред Хейгуд, работник «Цивитан», и спросил: «Хотите, развяжу?» Док хотел. Фред перерезал веревку и потряс елку, чтобы распушить. Дерево было около восьми футов высотой, пушистое и ровное. Док сказал:
– По-моему, хорошая, а?
Фред выдал мнение эксперта:
– Ага, красавица.
– Что скажешь, Джимми? – спросил Док.
– Мне нравится, – кивнул Джимми.
– Сколько? – спросил Док.
Фред крикнул в сторону навеса:
– Мерил, сколько за голубую ель, которую только что привезли?
Мерил крикнула в ответ:
– Полтора доллара – и она ваша.
Док сказал:
– Пусть ребята доставят ее к нашему крыльцу.
Далее все двинулись к универмагу «Морган бразерс» посмотреть на украшенные к Рождеству витрины. Когда проходили мимо парикмахерской, несколько человек, включая Джеймса Хутена, мужа Тот, еще сидели там, и помахали им. Из магазинов доносилась музыка. Перри Комо пел «Похоже, очень скоро Рождество», и во всех витринах красовалась красная, белая или зеленая надпись ВЕСЕЛОГО РОЖДЕСТВА! У Бобби было ощущение, что за одну ночь здесь вырос другой город. Две бутылки, наполненные красной и синей подкрашенной водой, что давным-давно стояли в окне аптеки, вдруг представились ему двумя светящимися елочными украшениями. Сегодня даже бетонная площадка перед кинотеатром, казалось, сверкала серебряными блестками. Перед универмагом уже толпился народ – и дети, и взрослые с восхищением разглядывали инсталляцию «Зимняя сказка», где одновременно двигались сотни механических фигурок. Эльфы с Санта-Клаусом, поезда с игрушечными пассажирами бегали вверх и вниз по белой горе, исчезали в тоннелях. К вершине горы поднимались лыжники, чтобы скатиться к подножию. Качающие головами северные олени, запряженные лошадьми экипажи, крошечные машинки двигались по миниатюрной деревеньке. Собачки виляли хвостами, фигурки мужчин, женщин и детей катались на коньках по замерзшему пруду из круглого зеркала, а вокруг пруда сверкал снег, росли зеленые деревья. Целый мир за стеклом. Бобби часами стоял бы, прижавшись к стеклу, если бы ему разрешили.
Домой шли снова мимо «Цивитан» и встретили Норму и Мака Уоррен, выходящих с елочного базара с розовой елкой.
– Здравствуйте, – радостно сказала Норма. – Глядите, что мы купили. Ничего прелестней не видела, а вы?
Мама Смит на миг лишилась дара речи, но Дороти быстро ответила:
– Да, прелесть. Мы на нее и сами засмотрелись. – И, в принципе, не соврала.
– Попросите, пожалуйста, Анну Ли позвонить мне, как только приедет.
– Обязательно.
Когда они разошлись в разные стороны, Мама Смит заметила:
– Дала бы миллион долларов, чтобы увидеть лицо Иды Дженкинс, когда она обнаружит эту «прелесть» в гостиной Нормы.
Вернулись все уставшие и сразу отправились спать, а Бобби всю ночь снилась рождественская витрина. Он катался на коньках по зеркальному пруду, кружился с красивой девочкой в короткой красной юбке и на белых коньках, но во сне она подозрительно напоминала Клодию Альбетту, сидевшую в классе как раз впереди него.
За три дня до этого Джимми бродил по универмагу «Морган бразерс» в поисках подарков, но выбрать что-то оказалось труднее некуда – он брал очередную безделушку и тут же клал обратно. Продавщица глядела, глядела на это дело и наконец не выдержала:
– Джимми, давай-ка ты мне скажешь, что ты ищешь, – сказала она. – Вдруг я смогу помочь.
– Ну…
– Кому ты выбираешь подарок?
Джимми совсем засмущался, но от помощи не отказался:
– Для девушки.
– Понятно. Может, красивый шарфик? Шарфик всегда кстати. Какие у нее волосы?
– Каштановые, – пробормотал он и поплелся следом за ней к стойке с шарфами.
Рождественское представление
На следующий день, после школы, Бетти Рэй и Бобби разворачивали рождественские украшения, а Док принес три новые гирлянды. Мигающие лампочки у них уже были, а эти меняли цвет.
Когда пришел Джимми, они с Доком повесили на дверь новый рождественский венок, присланный одним из спонсоров Дороти, Сесилом Фиггзом. После обеда все украшали гостиную, а Мама Смит руководила: сидела на диване и командовала, что куда приладить. К вечеру на каждом окне красовались картонные подсвечники с синими лампочками, красные бумажные буквы на дверях желали всем прохожим ВЕСЕЛОГО РОЖДЕСТВА, а на елке в углу висели атласные шарики – красно-зеленые и красно-синие с белым налетом изморози. На ветках была рассыпана серебристая мишура, а на верхушке красовался ангел в виде кокер-спаниеля с крылышками, подаренный одним радиослушателем в честь Принцессы Мэри Маргарет.
Наутро, в 8.54, Дикси Кэхилл и все шестнадцать ее учеников в гриме и в костюмах спустились с крыльца школы танцев. Дикси построила их в шеренгу на улице, дунула в свисток и повела через весь город на программу Соседки Дороти. Они выступали каждый год. Поскольку на танцевальных туфлях у всех было по колокольчику, шум на улице они подняли приличный. «Будто стадо оленей мимо прогнали», – сказал парикмахер Эд. Таким макаром они взошли на веранду Дороти и выстроились в гостиной в ожидании, когда настанет их черед.
Дом был полон людей. Оркестр колокольчиков построился перед входом в гостиную – они выступали следующие, а Эрнест Кунитц оказался зажатым в углу: ему, как всегда, исполнять соло на трубе. Соседка Дороти в прекрасном настроении вышла в прихожую в зеленом рождественском платье с серебряными колокольчиками на корсаже. У нее был двойной праздник. Ей нравилось вести рождественские передачи, это во-первых, а во-вторых, сегодня приезжает Анна Ли. Поздоровавшись с гостями, она протиснулась сквозь толпу, переступила через сидевших на полу детей, заняла свое место, разложила рекламные объявления, и передача началась словами: