Стоя в тени
Шрифт:
— Почему? — спросил Шон.
Коннор ощутил тягостную боль в затылке и поморщился.
— Потому что в последнее время я чувствую себя так, будто очутился на стремнине в ялике без весел. Рассуди сам: сперва я вижу в подозрительной машине на магистрали Габора, потом слышу в телефонной трубке голос Новака, затем зверски убивают Билли Бегу и в то же самое время из багажника моего автомобиля пропадает трость. У меня скверное предчувствие, что вскоре она найдется, перепачканная кровью этого мерзавца и с отпечатками моих пальцев.
— Убийство
— А вот я — нет. Меня могут объявить сумасшедшим, как когда-то нашего отца, обвинить в том, что я в припадке ярости прикончил тростью своего врага. Либо в лучшем случае потребовать проведения дополнительного медицинского обследования, в результате которого у меня обнаружится скрытая черепно-мозговая травма.
— Типун тебе на язык! Ты вполне здоровый человек! — сказал севшим голосом Шон.
— А вдруг я действительно забил до смерти Билли и забыл об этом? Ничего нельзя исключить, — хмуро заявил Коннор. — Ведь наш папаша страдал провалами памяти. Я мог унаследовать эту болезнь.
— Ты ведь не знал, где живет Бега, идиот! — заорал Шон. — Мы же не сообщали тебе его адрес. Ты во время убийства успокаивал мамочку своей подружки. У тебя железное алиби!
— Если мне очень повезет, — сказал Коннор, — то меня пожизненно упекут в камеру для умалишенных. В противном случае меня поджарят на электрическом стуле.
Шон схватил его за грудки, рывком поднял на ноги и приложил спиной об стену. Висевшая на ней фотография Кевина упала на пол, стекло треснуло.
— Этому не бывать! — рявкнул Шон. Коннор поморгал и растерянно пробормотал:
— Остынь, брат! Пока еще ничего не произошло.
— Как ты смеешь пороть такую чушь после того, как два месяца мы с Дэви молились за твое выздоровление! Я не переживу, если потеряю еще одного брата.
— О'кей, отпусти меня и расслабься.
— Никакой ты не сумасшедший! Ты просто впавший в ипохондрию паникер! — Шон сгоряча ткнул Коннора кулаком в грудь.
— Довольно! Так ты сам меня прибьешь! Ладно, пусть я паникер, но зачем же меня душить? Я ведь могу и сдачи дать!
— Послушай, Коннор! Взгляни на ситуацию хладнокровно, не преувеличивай опасность. Никто тебя не арестует и не упрячет в психушку. Пусть только кто-то посмеет это сделать, я сотру его в порошок!
Коннор потрепал брата по волосам, убежденный, что он именно так и поступит.
— Не нужно никого убивать, Шон! Успокойся. Ты не мальчик и не должен позволять себе срываться. Пора наконец вести себя, как подобает джентльмену, — сказал он, парализуя брата взглядом, как частенько делал это, урезонивая его во времена их буйной юности.
Шон отпустил Коннора и пробурчал:
— Извиняться я не стану.
— Это скверно, — сказал Коннор. — Однако я все равно тебя прощаю.
— Учти, что за тебя готов перерезать любому глотку не только я, но и Дэви. Сет, кстати, тоже.
— Ты начинаешь меня пугать, — с тревогой сказал Коннор.
— Просто я хочу втолковать тебе, что ты не одинок, идиот. Если кто-то тебя обидит, мы за тебя отомстим. Усвоил, рыцарь на белом коне?
— Пожалуй, глоток виски тебе не повредит, — сказал Коннор, плюхнувшись на стул. — Это лучшее успокоительное.
— Сейчас не время расслабляться, — озабоченно произнес Шон. — Ситуация действительно слишком подозрительная. Надо взбодриться, освежить мозги. Приготовь-ка мне лучше кофе! Да и себе тоже. А потом прими холодный душ и смени сорочку и носки. Теперь, когда у тебя появилась девушка, тебе всегда надо быть в форме.
Коннор помрачнел при упоминании Эрин, и Шон, заметив это, настороженно спросил:
— С ней что-то случилось?
— Нет, все в порядке, — пряча глаза, сказал Коннор.
— Ты в этом уверен?
Коннор помолчал, вспоминая события прошлого вечера.
— Да, случилось нечто ужасное, — наконец промолвил он. — Ник сказал ей, что я тронулся умом и в порыве ярости убил Билли Вегу. Она далеко не в восторге от этой новости и не хочет впутываться в очередную дикую историю, которую считает плодом моей фантазии. Я ее понимаю, ей хватает и собственных забот.
Шон решил сам сварить кофе и стал насыпать его в кофеварку. Коннор продолжал:
— Она послала меня ко всем чертям! Она уверена, что я безнадежно болен.
— И ты решил отступиться от нее без боя? — изумился Шон. Коннор развел руками и принялся расхаживать по комнате, пытаясь унять охватившее его волнение.
Шон выдержал паузу и сказал:
— А знаешь, Коннор, я ведь помню, как ты впервые увидел Эрин. Это произошло вскоре после того, как ты стал агентом тайного подразделения ФБР. Тогда у тебя еще горели от восторга глаза, ты гордился своей новой миссией. Но вот однажды, когда ты вернулся с вечеринки, устроенной Эдом Риггзом для своих коллег, я заметил, что ты резко переменился, ушел в себя и притих. А когда я попытался выяснить, что произошло, ты послал меня ко всем чертям. Но я не унимался, и ты сказал, что сегодня знаменательный день, потому что ты встретил свою будущую невесту.
Коннор похолодел.
— Неужели я так сказал?
— Память еще ни разу меня не подвела. — Шон самодовольно усмехнулся. — И еще ты добавил, что весь вечер нес такую околесицу, что мать Эрин, миссис Риггз, приняла тебя за ненормального. Но вся беда заключалась в том, что девчонке еще не исполнилось семнадцати лет.
— Да ты все это выдумал! — воскликнул Коннор.
— Клянусь, это чистая правда! Твои слова четко запечатлелись в моей памяти. Ты именно так и сказал, грязный извращенец-педофил. А когда я возмутился и предупредил тебя, что совращение несовершеннолетней дочери своего наставника добром не кончится, ты невозмутимо ответил, что готов подождать, пока девчонка станет совершеннолетней.