Стоячие камни (Корабль во фьорде - 1)
Шрифт:
– А когда к тебе придет человек и скажет… Вот. – Гримкель поднял с земли сосновый сук, разломил его и протянул одну половинку Хёрдис. – Покажет вторую половину этого сука, ты расскажешь ему обо всем любопытном, что узнаешь. Нравится тебе такой уговор?
– Нравится, – быстро сказала Хёрдис, не отводя жадного взгляда от кольца. У нее никогда в жизни не было золота.
Стянув с пальца кольцо, Гримкель протянул его Хёрдис. Она мгновенно схватила подарок с его ладони, как сорока, и тут же оказалась в десяти шагах от него. Теперь уже не отнимешь! Посмеиваясь, она вертела на пальце широкий мужской перстень. Его можно повесить на ремешке
– Иди домой, доблестный ярл, и ложись спать! – крикнула она. – Ночами в этом лесу водятся ведьмы пострашнее меня! От них ты не откупишься одним кольцом!
И она исчезла. Гримкель оглянулся и вдруг заметил, что светлый вечер самого длинного дня в году сменяется ночью, что почти темно. Ветер с моря усилился, сосны шумели угрожающе. И ни одного человека, ни одного живого существа вокруг, только деревья, кустики вереска и брусники да темные тени между стволами. И сильному мужчине стало страшно, как ребенку, потерявшемуся в лесу. Торопливо отыскав взглядом тропу, Гримкель торопливо пошел к усадьбе. И всю дорогу он прибавлял шагу, не в силах избавиться от неприятного чувства, будто чей-то острый, нечеловеческий взгляд упирается ему прямо между лопаток.
Про Фрейвида Огниво все знали, что он искусно обращается и с мечом, и с секирой, и с копьем. И только вполголоса, под рукой, передавали друг другу, что он также мастер играть двумя щитами [17] . А сам Фрейвид считал умение держать нос по ветру далеко не последним из своих достоинств.
Гримкель Черная Борода отплыл на своем «Красном Волке», увозя с собой Вильмунда ярла. Многие из гостей разъехались, но в усадьбе Прибрежный Дом было еще достаточно людно. Вечером, пока в гриднице болтали и играли в кости, Фрейвид незаметно вышел в спальный покой, где сейчас было пусто, и велел Асольву позвать к нему Модольва Золотую Пряжку.
Асольв, сообразительный парень двадцати трех лет, был лицом очень похож на отца, но нрав у него был совсем другой, добродушный и покладистый. Фрейвид хёвдинг хотел бы видеть в сыне побольше смелости и огня и считал Асольва рохлей. Но толковостью и беспрекословным послушанием Асольв завоевал доверие отца, и Фрейвид часто поручал ему дела, которые требовали ответственности и сохранения тайны.
Словно невзначай Асольв присел на скамью рядом с Модольвом, немного посидел, якобы наблюдая, как Орм Проворный трясет в руке стаканчик с костями, готовясь бросить. Вот кости со стуком высыпались на доску, Орм и еще двое нагнулись, в полутьме считая метки, а Асольв слегка наклонился к уху Модольва и что-то шепнул ему.
Модольв был не менее сообразителен. Он даже не оглянулся на парня. Вот стаканчиком завладел Гутторм Бродяга, Модольв поднялся и неспешно вышел. И никто не обратил на них внимания.
Кроме Хёрдис. Она сидела среди рабов на полу возле самой двери, куда не доставал свет очага. Обняв колени и сгорбившись, закрыв лицо разлохмаченными волосами, она наблюдала за Модольвом, как тролль из чащи леса, и посмеивалась про себя. Ее очень забавляла такая опасная игра – она так близко от фьяллей, которые считают ее виновницей своей беды, но они не видят ее! Зато она отлично видела и Модольва, и Асольва. Их неприметная беседа от нее не укрылась. А Хёрдис Колдунья была не из тех, кто довольствуется маленьким кусочком. Она неизменно стремилась получить все целиком.
Пропустив Модольва вперед, Хёрдис неслышно скользнула за ним. Острое чутье, унаследованное от бабок и прабабок Фрейвида, говорило ей, что Модольв пойдет вовсе не на задний двор. Так и есть: он свернул к дверям спального покоя.
Хёрдис кинулась в девичью. Сейчас здесь было пусто: все служанки сидели в гриднице. В дальнем углу Хёрдис ловко вытащила из стены белый клок сухого мха. Всем телом прижавшись к стене, она услышала сквозь щель между бревнами голос отца.
– Нам нужно поговорить с тобой без чужих ушей, Модольв ярл, – сказал Фрейвид, и Хёрдис неслышно усмехнулась в темноте: чужое ухо было гораздо ближе, чем полагал ее отец.
Модольв все еще был невесел после ссоры с Гримкелем. Проницательный Фрейвид сразу заметил это.
– Не годится провожать Высокое Солнце с таким пасмурным лицом! – сказал хёвдинг. – Я думаю, для тебя пришло время радости, Модольв ярл. Твой племянник совсем здоров, и я хотел бы завтра видеть его у себя за столом. Вам не придется жаловаться на недостойное вас место. О чем же ты грустишь?
– Конечно, я благодарен богам за жизнь моего племянника и за всех оставшихся людей. Но, по правде сказать, я надеялся, что наш поход сложится более удачно. В Аскефьорде у меня не будет особых причин гордиться. Невелика честь привезти из мирного похода пустой корабль и меньше двух третей дружины. Я ходил на Квиттинг вовсе не за «гнилой смертью». А теперь я возвращаюсь домой с пустыми руками и должен благословлять богов, что не возвращаюсь совсем один.
– Так, значит, Гримкель ярл верно сказал, что ты хотел купить на Остром мысу железа? – спросил Фрейвид, так пристально посмотрев в лицо гостю, как будто хотел прочитать его мысли.
– Это верно, – сдержанно ответил Модольв. Он был убежден, что Фрейвид и без его ответов знает обо всем этом деле намного больше, чем говорит. – Но разве в этом содержится какое-то преступление? Разве достойный человек не имеет права предлагать настоящее, полновесное серебро за товары, в которых у него есть нужда?
– Так по каким же причинам ваша сделка не состоялась?
– Наверняка ты сам знаешь об этом, Фрейвид хёвдинг! – с досадой ответил Модольв. – Наверняка Гримкель ярл уже спел тебе свою песнь. Чтобы сделка состоялась, знаешь ли, требуется взаимное согласие обеих сторон. Нельзя купить что-то силой, если тебе не хотят продавать. Можно только отнять. Но мы приехали сюда не грабить. Однако Стюрмир конунг встретил нас как разбойников. А ведь цены, которые он нам предложил за свое железо, иначе как грабежом и не назовешь! Прошлым летом я за те же деньги мог купить вчетверо больше железа. Неужели квиттингские горы истощились?
– Нет, горы Медного Леса далеки от истощения. – Фрейвид покачал головой. – Возле моей большой усадьбы, возле Кремнистого Склона, мои люди копают не меньше руды и выплавляют не меньше железа, чем всегда. Дело здесь в другом.
– И я не вчера родился, – сурово ответил Модольв. – Ваш конунг Стюрмир слишком горд и притом имеет плохих советчиков. Вместо того чтобы усмирять его заносчивость и учить приобретать друзей, они еще больше ее подзадоривают и добывают ему врагов!
– Ты, как видно, говоришь о Гримкеле ярле и его родичах! – заметил Фрейвид.