Стоячие камни (Корабль во фьорде - 1)
Шрифт:
Невнятным рыком Фрейвид хотел отдать приказанье, но толпа людей с дальнего края столов уже валила в сени. Из сеней раздался визг, и не все узнали голос Хёрдис. Сейчас он казался таким жутким, что закладывало уши: так могла бы кричать троллиха.
– Вот она! – орал во все горло Бедмод, один из первых силачей в дружине Фрейвида. Он терпеть не мог Хёрдис и теперь был просто счастлив, что ведьма попалась. – Вот она, троллиное отродье! Не уйдешь! Теперь-то тебя взяли за хвост!
Под крики и гомон домочадцев Бедмод тащил Хёрдис в гридницу, а она вырывалась с яростью
– Вот она! – торжествующе заревел он при виде хозяина. – Ведьма попалась! Со всеми своими проделками!
– Налегай потише, это тебе не кормовое весло! Не переломай ей руки! – Оддбранд Наследство выступил из толпы и сильно сжал запястья Бедмода. – Ты не ясновидец и не знаешь, кто в чем виноват!
– А что ты за нее заступаешься? – возмущенно рявкнул Бедмод, но поневоле ослабил хватку. Оддбранд имел славу человека бессердечного, но справедливого, и даже горластый Бедмод не смел ему противоречить.
Вдвоем они подвели Хёрдис к хозяйскому сиденью. Бедмод выпустил ее, но в любое мгновенье был готов скрутить снова, если хозяин прикажет. Оддбранд тоже стоял рядом, полный решимости не допустить никакого самоуправства, пока вина Колдуньи не будет доказана. Но для нее сейчас врагом был весь род человеческий без разбора. Хёрдис шипела и встряхивалась, как кошка после схватки с собакой, лихорадочно оглядывалась, ища пути к бегству. Вокруг нее была плотная толпа, загородившая все двери, а обернуться сорокой и улететь она все же не могла.
– Где огниво? – воскликнул Фрейвид, перекрывая общий гул.
Люди затихли: всем хотелось услышать, что ответит ведьма.
Но вместо ее ответа вдруг раздались изумленные и негодующие крики со стороны. Фьялли, до того сидевшие на своих местах, как положено гостям, которых хозяин пока не просил о помощи, вдруг разом вскочили с мест.
– Это она! – яростно кричали разом Хродмар, Модольв, Вестмар и другие. – Ведьма! Она наслала на нас «гнилую смерть»! Ведьма!
С исказившимся лицом Хродмар мгновенно перепрыгнул через стол и бросился к Хёрдис. Взвизгнув – здесь ей грозила опасность посерьезнее, чем даже гнев отца, – Хёрдис метнулась прочь и ворвалась в толпу, где ее сразу схватило множество рук. Оддбранд шагнул вперед и загородил ее от Хродмара. Он хорошо понимал, что человек с таким огнем в глазах может убить руками, как берсерк, не разбираясь. Хродмар наткнулся на его взгляд и вдруг остыл: у Оддбранда были спокойные холодные глаза инеистого великана, и об эту ледяную стену мог разбиться любой самый горячий порыв.
– Что такое? – Фрейвид не сразу понял гостя. – Что ты от нее хочешь?
– Это она! – Тяжело дыша, с трудом сдерживаясь, Хродмар повернулся к хозяину. – Это та самая ведьма! Когда мы шли к Острому мысу, она прокляла нас! Это она наслала на нас «гнилую смерть»! Она погубила наших людей! Двадцать семь человек! Я сам чуть не умер и навсегда останусь с таким лицом! Она за все ответит!
– Не ждали мы, Фрейвид хёвдинг, что причина нашего
Удивленный неожиданным поворотом дела, Фрейвид почти забыл про огниво. Гневом конунга Модольв не грозил ему даже в тот день, когда хёвдинг пришел искать свою пропажу к фьяллям и тем самым почти обвинил высокородных людей в воровстве. Но удивляться не приходилось: насланная болезнь, унесшая половину дружины, обезобразившая лица, лишившая зрения, приговаривала ведьму к одному наказанию – к смерти.
Фрейвид вдруг переменился в лице – словно обнаружил, что под его собственной постелью давно поселилась ядовитая гадюка, которая только чудом до сих пор никого не укусила.
– И я не знал, что в моем доме живет такое зло! – медленно произнес он. – Вот на что намекали мне руны! Вот почему боги указали, что я ищу не там и что меня ждет раздор с кем-то из домочадцев! Вот о ком они говорили!
Его тяжелый взгляд нашел Хёрдис, которую держали несколько челядинцев. Она отворачивалась, пряча лицо за распущенными волосами. Разгневанный отец и жаждущие мести фьялли – этого было слишком много даже для нее.
– Вы уверены, что это она? – дрожащим голосом спросила фру Альмвейг.
Она недолюбливала Хёрдис, а теперь испугалась ее, как будто побочная дочь ее мужа вдруг превратилась в дракона. Подумать только – такая опасная ведьма жила в их доме много лет, ела общий со всеми хлеб, грелась у очага!
– Такого за ней не водилось… – пробормотал ошарашенный Асольв. – Я думал, она просто так языком болтает, но чтобы взаправду болезни насылать…
– Это так же верно, как и то, что меня зовут Модольв Золотая Пряжка! – мрачно ответил ярл. – Мои люди согласны со мной.
– Это она! Точно, она! Хоть голову заложить! Клянусь Тором и Мйольниром! – вразнобой, но дружно подтвердили фьялли.
– Я узнаю ее голос! – Даже ослепший Геллир кивнул головой. – Она кричала Хродмару: «Скоро из тебя вырастет дерево!» Этого голоса я никогда не забуду. Слишком много горя он нам принес.
– Ты должен отдать ее нам! – сурово глядя на Фрейвида, потребовал Хродмар. – Она нам слишком много должна. Я не знаю, узнает ли меня теперь хотя бы родная мать, а Геллир никогда больше не увидит света. Мы позаботимся, чтобы она больше никому не причиняла вреда. Мы наденем ей на голову мешок и сбросим в море!
Фьялли криками выражали согласие, а домочадцы Фрейвида молчали. Никто не вступился за Хёрдис, на нее смотрели с опаской. Люди, стоявшие возле нее, отошли подальше, а Бедмод еще сильнее насупился.
– Вот-вот, мешок ей на голову! – одобрил он и тряхнул кулаком. – Или побить камнями. Не хватало еще, чтобы она на усадьбу навела какую-нибудь «гнилую смерть»!
По толпе пробежал шепот одобрения. Хёрдис подняла голову, стряхнула волосы с лица, глаза ее злобно сверкнули. Женщины вскрикнули, кое-кто из мужчин охнул. И Хёрдис приободрилась: пока ее боятся, есть надежда на спасение. Главное – не теряться.