Стоянка запрещена (сборник)
Шрифт:
– Как-нибудь переживу. Дима, я спешу!
– Куда? Куда ты можешь торопиться, когда я с тобой общаюсь?!
Схватить бы отборный коньяк, опрокинуть ему на макушку! Чтобы хвост не распускал. Павлин! Наверное, павлин – окончательно самовлюблённое животное. Имея пышный хвост, забывает, что у других бывают рога. Только не у меня.
И всё-таки что-то в выражении моего лица, в глазах, стреляющих от бутылки к Диминой башке, отрезвило ресторатора.
– Как ты относишься к Анфисе? – спросил Дима.
– К прорицательнице? – пожала я плечами. – Обычная шарлатанка.
– Не скажи. Она мне кризис предсказала, так и случилось.
Истинно павлинья манера: кризис финансовый не в стране, не в мире, а лично у Димы. Вдруг Костя не дождется меня, уйдёт? Эта мысль испугала меня настолько, что я вскочила:
– Извини, мне пора!
– Стой! А про дело? – Дима тоже поднялся, погрозил пальцем. – Зазналась, неблагодарная! Значит, так: надо позаниматься русским с моей племянницей, подтянуть. Вот адрес и телефон. – Дима вытащил из кармана листочек. – Позвони, они ждут.
– Оплата по обычной таксе? – спросила я.
Не иначе как волнение из-за Кости и созерцание виртуального Диминого хвостового оперения помогли задать справедливый, но меркантильный вопрос. Репетиторство – хлебное занятие, если родители богатенькие.
– Ай-я-яй! – скривился Дима. – Стыдно!
– Кому?
– От моей сестры муж ушёл, бросил с ребёнком. А ты деньги с них драть хочешь?
– Прости! Я ведь не знала.
– То-то же! Всегда слушай папу.
«Он еще и папа! – думала я, быстро шагая по коридору. – И когда я перестану через слово извиняться, разговаривая с Димой?»
Костя сидел за нашим столиком, говорил по телефону. Я плюхнулась на стул и беззвучно поздоровалась: «Привет!» Костя кивнул и на полуслове оборвал разговор, отключил телефон.
– Три пирожных, – показал он на тарелочку передо мной, и я поняла, что передачу Костя слушал.
– Ну как?
– Не плохо, даже хорошо, почти отлично.
– А из недостатков?
– Появились учительские нотки, – честно ответил Костя, – скороговорка временами, когда термины произносишь. Будто не назвать их не можешь, но торопишься быстрее выплюнуть. Осадок остаётся: что-то умное сказала, я не понял. Это сбивает внимание, отвлекает. Или говори понятно, или не мороси заумное. Сама утверждала: нельзя детей пугать научными оборотами.
– А ещё?
– Ещё голосом перестала выделять цитаты, правильное звучание слова.
– Произношение. Как ты учил? Пауза короткая, потом с нажимом верное произношение. Учту. Мне страшно тебя не хватает.
– Большая уже, – дёрнул головой Костя. – А где ты была? Почему задержалась?
– У Димы Столова, – пришлось признаться.
Костя переменился в лице, я зачастила:
– Его сестру муж бросил, а у племянницы проблемы в школе с русским языком… Костя! Мы редко видимся, и тратить время, нервы на…
– …на это отглагольное… прилагательное.
Костя забавно и гневно, словно витиеватое ругательство, произнёс нейтральный грамматический термин, я рассмеялась.
– Ася, ты права. Мне о стольких вещах с тобой переговорить хочется, – продолжал Костя, – а времени вечно не хватает.
«И мне с тобой! И мне с тобой!» – мысленно подтвердила я.
– Почему пирожные не ешь? – спросил Костя.
– Бочка переполнилась.
– Какая бочка? – удивился Костя.
– Наш сосед дядя Миша крепко пил. И вдруг резко бросил, ни капли спиртного. Говорил, что отпущенная ему бочка для вина и водки переполнилась. Так и у меня в ёмкости для пирожных не осталось места. Я их разлюбила.
Не признаваться же Косте, что впервые в жизни я потеряла зверский аппетит, села на диету без мук и страданий, что у меня кружится голова от самодовольства, когда вижу вкусную еду и остаюсь к ней равнодушной.
– Ася, ты уже думала, где будешь Новый год встречать? – И, не дождавшись ответа, торопливо продолжил: – Поедем на горных лыжах кататься, а? В Австрию. Маленькая деревушка Обертауэн, там симпатично и не пафосно. Хорошая компания, мои приятели с жёнами и детьми. Пьют в меру, их отпрыски на головах стоят преимущественно в сугробах. Айда? О деньгах не беспокойся, спонсоры оплачивают. На пару недель смотаюсь в Москву на халтурку, расплата бартером.
Насчет спонсоров явно лукавил, потому что слегка покраснел.
– У тебя загранпаспорт есть? – спросил Костя. – Надо визу оформить. Лучше всё делать заранее, перед Новым годом столпотворение начнётся.
Загранпаспорта у меня не было. И единственный активный вид спорта, мне доступный, – настольный теннис, в который я неплохо играю. Бег, лыжи, коньки, велосипед мне противопоказаны. Только от мысли, что придётся преодолевать большое расстояние на хорошей скорости, да еще нацепив посторонние предметы (коньки, лыжи) или забравшись на сиденье вихляющего велосипеда, я цепенею и холодею. И рисуется картина, которую наблюдают окружающие, – корова в забеге. А представить меня катящей по горному склону – с закрытыми глазами, паническим воплем, с разъезжающимися ногами… Кинокомедию заказывали?
– Спасибо, Костя! К сожалению, не получится. У нас в семье традиция – встречать Новый год вместе.
Когда тебя никуда не приглашают, всегда можно сослаться на традицию. Замужние подруги считают, что на их супругов я действую возбуждающе, и практически перестали звать меня в гости.
– Прилетай первого января, – продолжал уговаривать Костя. – Встретишь Новый год и на самолёт.
– Нет-нет. У меня другие планы, переиграть невозможно.
Если он спросит, какие именно планы, я не смогу быстро и правдоподобно соврать.
Но Костя не стал допытываться, заметно расстроился и погрустнел. А потом заговорил о сайте моей передачи, уже готов эскиз, можно прямо сейчас поехать к его приятелю Илье и посмотреть. Я внутренне ахнула: вот так совпадение! Ведь я час назад думала о сайте. Такое впечатление, что мы с Костей настроены на одну волну и реагируем на любые колебания друг у друга.
Илья жил в однокомнатной квартире недалеко от моих родителей.
– Это Ася, – представил меня Костя без комментариев, будто имя моё в уточнениях не нуждается.