Стоящие на краю
Шрифт:
– Почему бы тебе не начать с твоей новости? – спросил, стоя к Дарси спиной. Его голос вдруг показался чужим, резким.
Её руки враз заледенели, тонкий фарфор клацнул о блюдце.
– Ка… какой новости?
Отец обернулся и посмотрел ей в глаза.
Они молчали целую минуту, даже больше минуты, и у Дарси что-то умирало внутри. Неужели отец за ней шпионит? Неужели он воспротивится свадьбе?! Она всё равно выйдет за Кирилла, но как же не хочется разрываться между двумя любимыми мужчинами!
Прижав ладонь к груди, она потерянно смотрела на отца. Она и раньше ловила в его взгляде неукротимую бурю, но сейчас эта буря была связана с ней. Напрямую.
Дарси любит отца, но при этом не забывает, кто он и на что способен.
– Ты не прошла в полуфинал конкурса, – наконец сказал отец, и Дарси отпустило так внезапно, что на глазах выступили слёзы. Папа расстроился из-за конкурса, а она успела надумать конец света!
– Ты у меня очень грозный! – смеясь от облегчения, она обняла отца за шею.
– Ты расстроилась из-за проигрыша?
– Не очень. Это был странный вечер, и я плохо выступила.
– Если позволишь, я вмешаюсь. Жюри откроет дополнительное место в полуфинале…
– Нет, пап, зачем мне такой выигрыш? Я хочу сама. – Отец недовольно поджал губы, и Дарси улыбнулась. Он терпеть не может, когда её что-то расстраивает. – Хорошо, что ты не пришёл на выступление. – Заметив ухмылку отца, Дарси изумлённо ахнула. – Ты там был?
– Извини, детка, но я не мог пропустить такое важное событие. Не злись, ведь я спрятался, чтобы тебе не мешать. Ты действительно была не в лучшей форме. В следующий раз победа будет твоей.
– Поверить не могу, что ты там был! – Дарси растроганно хлюпнула носом. – Плевать на конкурс, я тебя обожаю!
– Это хорошо, – улыбнулся отец. – Что тебя отвлекло во время выступления? Ты выглядела подавленной, и голос был как чужой. Ты же обычно не волнуешься?
– Кирилл поругался с братом, и меня это расстроило.
– С Демьяном?
– Да. Кирилл его защищает, всё ему прощает, а тот ведёт себя как последний засранец.
– Почему его прозвали Демоном?
– За плохой характер. А ты откуда об этом знаешь?
– Вокруг наследства Ерёминых поднялось много шума.
– Демьян не в восторге от наследства, и, говорят, у них финансовые проблемы, но он отказывается обсуждать это с Кирюшей.
Отец сцепил руки в замок. От его изучающего взгляда Дарси стало не по себе. Она помешала кофе, чтобы хоть чем-то разбавить тишину.
– Каково твоё мнение о Демьяне? – Отец прищурился. Густые брови сошлись на переносице.
– Я стараюсь о нём не думать, иначе начинаю злиться.
– Мне интересно, что он за человек. – Отец сделал глоток обжигающего кофе. Не морщась.
– Он эгоист и кичится этим, словно ему нравится казаться хуже, чем есть.
– Что ещё?
– Геннадий Ерёмин отказался жениться на матери Демьяна и долго не признавал сына. Говорят, она изменяла ему, а он вымещал злобу на мальчике. Поэтому у Демьяна плохие ассоциации с родным городом, и после возвращения его характер только ухудшился.
– Ещё!
– Пап, зачем тебе это? Я видела Демьяна всего пару раз. Он сохраняет дистанцию, никому не доверяет. Задирает окружающих. Но… мне кажется, он больше лает, чем кусается.
Отец хмыкнул.
– А внешне?
– Он спортсмен, – проворчала Дарси. Хвалить Демьяна не хотелось.
– Хорош собой? – отец усмехнулся.
– Только если в примитивном смысле, для неразборчивых женщин.
Теперь уже отец откровенно смеялся в голос.
– Хорошо, что ты у меня разборчивая! – Заметив, что Дарси приготовилась выдать гневную тираду, он сменил тему. – Вкусненькое есть?
Отец сладкоежка, поэтому Дарси покупает к его приходу ассортимент печенья. Он придирчиво рассмотрел предложенное, выбирал тщательно, как акции на биржевом рынке. Взял имбирное печенье и откусил маленький кусочек.
– Пап, у меня новость!
– М-м-м… – Прикрыв глаза, он позволил печенью растаять на языке. – Весьма неплохо! – похвалил, откусывая снова. – Что у тебя, дорогая?
– Я люблю Кирилла.
Отец задумался, даже прекратил жевать на пару секунд, словно не мог вспомнить, кто такой Кирилл. Потом кивнул и положил недоеденное печенье на блюдце.
Это было первым испытанием, и отец прошёл его на «ура». Когда в пятнадцать лет Дарси сказала, что любит одноклассника, отец чуть не разнёс квартиру. В этот раз он даже не повёл бровью. Взял с тарелочки шоколадное печенье, разломил пополам и посмотрел на начинку.
– Кириллу очень повезло, – сказал с полуулыбкой, адресованной то ли Дарси, то ли вишнёвому варенью.
– Он сделал мне предложение.
Отец надкусил печенье и, поморщившись, положил его на блюдце.
– Начинка слишком приторная. – Сделав большой глоток кофе, он принялся изучать этикетку на пачке печенья.
– Я согласилась выйти за него замуж.
Отец перевёл на Дарси задумчивый взгляд. Никто не угадает его возраст, и это из-за глаз. Они живые, яркие, как у ребёнка.
– Ты слишком молодая! – Он тщательно вытер руки салфеткой, избавляясь от крошек.
– Мне двадцать три! – Дарси приготовилась к битве за свою независимость. К очень сложной битве, потому что отвоёвывать свободу у того, кто тебя любит и кого ты любишь всей душой, больно и трудно. Да, ей двадцать три, и она давно уже «вылетела из гнезда», но…
Нет, не вылетела. Они с отцом построили такое гнездо, из которого не вылетают никогда. Их связь замешана на одиночестве, потере, боли и безмерной любви.
– Мы поженимся в августе.
– К чему такая спешка? Неизвестно, как Демьян поступит с агентством. Твой жених может оказаться безработным или, наоборот, будет торчать в агентстве круглые сутки.