Стоящий у Солнца

Алексеев Сергей Трофимович

«Сокровища Вар-Вар» давно уже перестали быть для Русинова просто сокровищами — золотом и самоцветами. Их существование было бы веским доказательством прав «земленаследия» России на Северный мир. И независимо от того, есть Институт или нет его, нужно это нынешним реформаторам или нет, он должен был копать, поскольку через два-три года смущенная магнитными полями российская стрелка компаса успокоится и вновь укажет на Север, в страну полунощную.

Русинов отрывал скрытый мореной культурный слой. Чем ниже он спускался к воде, пробивая в береге узкую траншею с отвесной стеной, тем больше становилось работы. Гравий пошел крупнее, а спрессованная морена жестче. Он садился

на перекур и, когда вставал, ощущал пока еще легкие прострелы в шее и позвоночнике: упомянув о невралгии, он словно пробудил ее и уже по опыту знал, что завтра утром придется покряхтеть, чтобы встать с постели.

К закату Русинов добрался до крупных валунов — это означало, что морене приходит конец. Ему очень хотелось добыть в этот день хотя бы щепоть чернозема, но валуны лежали плотно, словно посаженные на раствор, и без лома шевелить их было невозможно. Русинов бросил лопату и услышал громкий в вечерней тишине гул машины и, когда взбежал на берег, в просвете между деревьями заметил мелькание «Патроль-нисана», осторожно ползущего по проселку на другой стороне реки. Глядя на ночь, Петр Григорьевич куда-то уезжал! Или увозил кого-то?! Русинов схватил рюкзак и скорым шагом направился к дому.

Ольга хлопотала возле чана, а в банном окошке горела свеча.

— Где же ваш улов? — с прежней веселостью спросила она: от прошлого отчуждения не осталось и следа.

— Сегодня мне не повезло, — признался Русинов. — Но я прикормил место.

— Ужин не заработали, — вздохнула Ольга. — Придется кормить вас в долг.

— Сделайте милость, — улыбнулся он. — Я так устал... Где же Петр Григорьевич?

— В Соликамск поехал, — бросила она между делом.

— В Соликамск?

— Да... За лекарствами.

— Не ближайший свет...

Ольга вошла в баню, оставив дверь приоткрытой: для дяди Коли на полке была устроена постель под марлевым пологом, непроглядным при свете свечи. На столе, приставленном к лавке, стояла пустая посуда — видимо, дядя Коля только что поужинал. Ольга забрала ее, глянула под полог:

— Все хорошо, дядь Коль?

— Да, сегодня лучше, — отозвался он глухим голосом. — Петя уехал?

— Ага! Ну, спокойной ночи!

— Запусти ко мне собаку, — вдруг попросил дядя Коля. — Мне веселее будет.

— Прибегут — запущу, — пообещала она и вышла. Горы еще светились в розовом закатном солнце, но в долине потемнело, так что в избе стояли сумерки. На пасеке не было электроники, хотя под потолком во всех комнатах висели лампочки и в углу, за резными столбами, стоял телевизор.

— Как тут можно зажечь свет? — спросил Русинов.

— Включить электростанцию, — сказала Ольга. — Только я не знаю, где ключ... Он летом живет без света. Хорошо, мы бы телевизор посмотрели!

Русинов осмотрел вешалку у двери, подергал ящики хозяйственного шкафа за печью и нашел какой-то ключ, висевший возле рукомойника.

— Этот?

— Может, и этот. — Ольга собирала на стол при свете свечи. — Надо попробовать...

Они вышли во двор, и Ольга указала на дверь рубленого хлева в самом углу. Ключ подошел, и Русинов оказался в тесном, оббитом оцинкованным железом закутке, где стояла электростанция «УД-4». Сделано все было по-хозяйски — выхлопная труба выведена на улицу, и бензиновый бак стоял там же, на стенах — аккуратная проводка и распределительный щит. В закутке была еще одна внутренняя дверь, запертая на навесной замок. Это было странно — дом Петра Григорьевича вообще не запирался, даже щеколды не было, а тут бронированный хлев... Русинов хорошо знал эти переносные станции, быстро разобрался и запустил двигатель. Под потолком

засияла лампочка в защитном плафоне. Взгляд притягивался к внутренней двери: что он там прячет? Зачем туда проведен толстый кабель, рассчитанный на большую нагрузку? Для освещения хватило бы простого провода. Мастерская с деревообрабатывающим станком у Петра Григорьевича располагалась на повети...

Он вернулся в избу, где горели лампочки и мигал экран телевизора.

— Ладно, господин полковник, вот теперь вы ужин заработали! — счастливо сказала Ольга.

— Рад стараться!

За ужином Русинов смотрел на нее, а она — в телевизор. Не хотелось верить, что Ольга входит в компанию «мелиораторов» либо служит им. Современная, красивая девушка, у которой разгораются глаза при виде какой-нибудь рок-группы, и таинственный «пермяк» дядя Коля, вокруг которого теперь вертится вся жизнь на пасеке... Ему хотелось разговорить ее, однако Ольга влипла в экран. Русинов походил по избе, рассматривая столбики, и случайно обнаружил еще один ключ, висящий на боковой стороне шкафа. Вряд ли на пасеке еще что-нибудь запиралось, кроме этих двух дверей в хлеву. Он незаметно снял его и положил в карман. Конечно, нехорошо открывать замки в чужом доме, но слишком неравные условия игры, которую ему тут предложили: о нем знают всё, он же — почти ничего об этих людях. И пока нет хозяина, надо успеть побольше увидеть.

Тем временем музыкальная программа закончилась, и Ольга, спохватившись, позвала собак и побежала проведать дядю Колю. Русинов немедленно вошел в сарай, где трещала электростанция, вставил найденный ключ в пробой замка — подошел! Он распахнул дверь, оббитую железом, и в нос ударил тяжелый и стойкий запах кислоты. Выключатель оказался справа от двери...

Здесь был настоящий аккумуляторный цех, по размерам и мощности годившийся для хорошей автобазы. У стены на длинном железном верстаке, покрытом резиной, стояло десятка полтора аккумуляторов, причем больших, используемых на танках и комбайнах. Еще штук двадцать аккуратно стояли вдоль стены, возле железного чана, где, видимо, их промывали. А в углу, на деревянных стеллажах, лежали новые, в импортной упаковке. Тут же были оплетенные бутыли с кислотой и дистиллированной водой. Над верстаком, прикрученное к стене, висело модное многоканальное зарядное устройство с гроздьями проводов. Русинов заглянул под верстак, где что-то белело, и разглядел десятка три щелочных аккумуляторов, применяемых для шахтерских ламп...

Он быстро выключил свет и затворил дверь. Сбавил обороты двигателя электростанции, выровнял напряжение в сети. На пасеке любили свет! Зимой пчеловоду делать нечего, потому, наверное, и открыл аккумуляторный цех. Шофер лесовоза привозит и отвозит продукцию, и весь леспромхоз доволен. Частная предпринимательская деятельность. Только уж больно далеко от Ныроба! Хотя, с другой стороны, удобно прятаться от налоговой инспекции... Но какой дурак возит ему на зарядку шахтерские аккумуляторы? Из шахт Верхнекамского бассейна — слишком далеко, да и на каждой шахте есть свои аккумуляторные.

Русинов открыл свою машину, включил печку, радиоприемник и портативный вулканизатор: за ночь аккумулятор сядет. А завтра еще выдернуть центральный провод зажигания и погонять стартером, чтобы уж посадить окончательно. Потом он заглянул в избу, повесил на место ключ и сел к телевизору. Ольга была уже на крыльце.

— Как самочувствие дяди Коли? — спросил он.

— Вколола димедрол, может, уснет. — Ольга устроилась возле телевизора: шла примитивная и глупая передача «Выбери меня». Ведущий-сводник пыжился изо всех сил, чтобы развеселить публику.