"Стоять, бараны!"

И вот, пройдя четыре проверки и три поста охраны, подвергнувшись двум обыскам, одному рентгеновскому просвечиванию и снятию отпечатков пальцев, я был, наконец, допущен в кабинет Его Превосходительства.

Огромный зал, на стенах которого висело оружие всех стран и народов, естественным своим центром имел обширный письменный стол, стоящий у северной стены. За столом сидел сам Великий Человек, а над столом висел его портрет. Отец Нации был изображен во весь рост, при всех знаках отличия, наградах и регалиях. Он стоял с выражением решимости на мужественном лице, и взгляд его был устремлен на невидимые горизонты, и на высоком его челе была запечатлена ясно различимая

Оригинал был мало похож на портрет, но я его все равно узнал. Мы уже встречались…

…на площади у мэрии моего родного города Сьюдад Пуэрто де Гуатисиманья, где в то памятное утро был вывешен национальный флаг и куда сбежалось все взрослое население города, чтобы поглазеть на тогдашнего президента, у которого президент нынешний был шефом тайной полиции. То были времена либерального правления, и господин тогдашний президент посетил нас в ходе своей предвыборной поездки по стране…

…толпа, собравшаяся на площади у мэрии, была рассечена надвое коридором, незыблемую прямоту линий которого поддерживали две цепи взявшихся за руки полицейских, призванных сдерживать напор толпы, которая, по правде сказать, напирать и не думала…

…нам сказали, что президент будет в девять утра, а на самом деле правительственный кортеж въехал в город лишь в полдень, и за время ожидания энтузиазм населения испарился под жгучими лучами дневного светила…

…я сразу сообразил, что ожидание будет долгим и занял место под ореховым деревом, полагая, что в полдень тут будет тень и, значит, хотя бы от солнцепека я не буду маяться. Менее предусмотрительным согражданам пришлось хуже…

…черные лимузины остановились на противоположном от здания мэрии краю площади, чтобы дать возможность господину тогдашнему президенту и сопровождающим его лицам пройтись до мэрии пешком и приветствовать возлюбленный народ лучезарной улыбкой и характерным жестом руки…

…и так они шли к мэрии, глядя на нас, а мы глядели на них, и ветер гнал по площади неофициальную пыль, а полицейские безуспешно пытались испепелить свирепыми взглядами какую-то бродячую собачонку, совершенно некстати выбежавшую на свободное пространство. Собака, не понимая всей серьезности момента, уселась на самой середке прохода и яростно чесалась…

…господин тогдашний президент смотрел на нее с доброй, понимающей улыбкой и проходил как раз мимо меня, когда случилось крайне неприятное происшествие. Дело в том, что городские мальчишки, желая получше рассмотреть высоких гостей, в большом количестве забрались на ветви орехового дерева, под которым, среди прочих сограждан, стоял и я. Примеру мальчишек последовал кое-кто из взрослых. Надо ли удивляться, что самая большая и толстая ветвь не выдержала и обломилась? Просто случилось это на редкость не вовремя… Все они так и посыпались под ноги господину тогдашнему президенту, который, по слухам, от испуга обмарался…

…зато нынешний Отец Нации, а тогдашний шеф полиции, показал себя молодцом. Когда толпа всколыхнулась и замерла и оставалась какая-то доля секунды до того, как она бросилась бы, сметая и затаптывая все на своем пути, Его Превосходительство выхватил револьвер и, направив на толпу, выкрикнул историческую фразу: “Стоять, бараны!”, чем в корне пресек панику. Г-на президента подхватили под руки и быстро увели. Когда, через два часа, он покидал наш город, машины подогнали прямо к дверям мэрии. Так что мы его больше не увидели. А пока его не то вели, не то тащили к мэрии, Его Превосходительство так и стоял с револьвером в руке и сверлил толпу огненным взглядом. “Стоять, бараны!” Мы и стояли. Никто не шевелился. Я тогда еще подумал, что г-ну президенту, судя по всему, недолго осталось править. И точно — вместо назначенных на конец месяца выборов произошел переворот и к власти пришла хунта во главе с Его Превосходительством и началась Эпоха Процветания, которая длилась уже восьмой год…

И вот я снова в непосредственной близости созерцаю Великого Человека, Отца Нации.

Его Превосходительство оторвался, наконец, от важных государственных бумаг.

— Ну, — буркнул он, впиваясь в меня тяжелым взглядом из-под низкого, покатого лба. Я опустил глаза — он подавлял меня, я его боялся. Да и никто не мог выдержать взгляда его маленьких глаз, горящих какой-то первобытной, животной свирепостью.

— Ну, — повторил он, — я слушаю. Мне сказали, что какой-то тип хочет поговорить со мной наедине. В чем дело?

Я спохватился.

— Ваше Превосходительство, речь идет о новом виде оружия, которое я изобрел.

— Оружие? — переспросил Его Превосходительство, продолжая сверлить меня взглядом. — Хорошо. Дальше…

Я невольно бросил взгляд на его стол, где среди бумаг лежал армейский револьвер 38 калибра. Сбоку к столу прислонена была винтовка с оптическим прицелом

— Видите ли, Ваше Превосходительство, это оружие весьма необычно. Я изготовил модель, она находится у вашей охраны за дверью, и если Ваше Превосходительство соблаговолит…

Он нажал кнопку звонка, и за моей спиной открылась дверь. В проеме бесшумно возник адъютант в чине полковника.

Его Превосходительство сделал жест рукой; адъютант поклонился и отступил назад, и тут же в кабинет вошел охранник с моделью моего усилителя в руках.

Модель положили на стол перед Его Превосходительством. Адъютант и охранник удалились.

— Это Ваше Превосходительство, — сказал я, — и есть модель моего нового оружия. Я назвал его УВИ — усилитель волевого импульса. С его помощью вы сможете подчинять себе психику других людей и навязывать им свою волю.

— Я это и так делаю.

— Верно, Ваше Превосходительство, но каким образом? Скажем, на лиц, не находящихся в непосредственном контакте с вами, вы действуете своим авторитетом. Каждый знает, что вашей воле следует подчиниться, ибо за вами стоит вся мощь нашей доблестной армии, весь наш государственный аппарат и безграничная любовь ваших подданных. Если, положим, вам надо внушить вашу точку зрения какой-нибудь неразумной личности, находящейся рядом с вами, то в ход идут другие средства. Тут уже действует ваша стальная воля, вся, излучаемая вами, энергия, сила, властность и ваше непревзойденное обаяние. Но и в этом случае ваша воля передается не прямо, а косвенным образом, посредством первой сигнальной системы. Убеждаемая личность воспринимает все мельчайшие нюансы выражения вашего лица, бессознательно оценивает степень блеска глаз, величину потенциальной угрозы в принимаемых вами позах, и подсознание говорит личности — покорись, это, не тот человек, у которого можно встать на пути…

Диктатор, казалось, был польщен. Глазки его утратили буровящее свойство.

— Верно. Не такой я человек.

— Вот и я так думаю, Ваше Превосходительство. Но, Ваше Превосходительство, есть еще более эффективные методы подчинения своей воле других лиц. Мой аппарат, вот этот УВИ, делает излишним первую сигнальную систему. Он соединяет напрямую биополе вашего мозга с биополем других людей, и ваша воля, ваши желания и приказания транслируются непосредственно им в мозг. Таким образом, вы можете любого заставить сделать все, что вам хочется.