Стоять, бояться!
Шрифт:
Будь все они неладны! Толстосумчатые барбосы с их расфуфыренными скучающими женами, обалдевшие от безделья домохозяйки в бриллиантах, со скуки заказывающие слежку за пропадающими на работе (и не только) мужьями...
Звонок от Зубова прозвучал, когда Паршин уже и сам собрался просыпаться. За стеной в соседней квартире работала электродрель, Олег пытался поймать остаток дремы, накрывшись подушкой, но получалось плохо - дрель работала, как будто в ухо вставленная.
Телефонный звонок позволил достойно проиграть борьбу с визжащим кошмаром, окончательно
Краткий отчет Илюши о последних событиях стряхнул остатки дремы. По предварительным оценкам, в замочной сыщицкой деятельности Паршина возникло разнообразие: старый дворовый приятель предложил настоящую криминальную головоломку. Зубов скорострельно выдавал данные: «Теперь я уверен, что отца похитили, у меня есть свидетель, слышавший разговор Берты с сообщником... но этот свидетель сам замешан в другом преступлении... там мужика убили...»
Услышав про убийство, Паршин перебил Илью:
– Не телефонный разговор! Я сейчас приеду, тогда поговорим.
Взлохмаченный сыщик вскочил с кровати, подумал секунду и решил, нюхнув, проверить на свежесть переночевавшие вместе с хозяином носки.
Прыгая на одной ноге, стащил левый, помотал им в воздухе и сморщился. Пять минут разыскивал по небольшой двухкомнатной квартирке пару чистых носков одинакового цвета.
Все остальные сборы заняли три с половиной минуты реального времени: тридцать секунд на чистку зубов, полторы минуты - рубашку-брюки натянуть и застегнуться, пятки в ботинки пробивались уже на лестничной площадке.
Пожарные сборы Паршин любил. Противней было просыпаться медленно, потягиваясь и зевая, попутно размышлять - чем бы заняться дальше? Перемыть скопившуюся гору посуды или пес с ней, с посудой, лучше отправиться в крошечную каморку-офис и бестолково дожидаться звонка очередного толстосумчатого клиента?
Или к маме наведаться? Позавтракать из чистых тарелок, порадовать беседой, поцеловать в щечку... а дальше что?
Пожарные сборы предпочтительней нудной утренней тягомотины.
Олег бегом спустился во двор, вывел со стоянки порядком поцарапанную «Ладу»-десятку и помчался к Зубову. Кажется, сегодня он кому-то нужен по-настоящему. Давно не упражнявшиеся в настоящем сыщицком ремесле мозги уже работали на всю катушку, систематизировав крупицы информации, полученной по телефону. Приятель впутался в некое убийство, его отец похищен, помощь требуется еще какому-то свидетелю...
Реальное положение дел заставило Олега приуныть и сбавить обороты. Положение Ильи обернулось полноценной стопроцентной жестью, и Паршин в кои веки растерялся...
Хотя, пожалуй, стоит идти по порядку.
Ощущение близко лежащей жести появилось, едва Олег переступил порог квартиры в сталинском доме. Дверь открыла кошмарной красоты беременная брюнетка, - Паршин даже смутился, - бледный Зубов переминался за ее спиной, еще одна красотка блондинистой масти сверкала испуганными и настороженными зелеными глазищами неподалеку... Она-то, кстати говоря, и оказалась тем самым исключительным свидетелем разговора Берты.
Слов нет, Паршин предпочел бы в свидетели толкового мужика с лужеными нервами, но девочка тоже неплохо справилась: рапортовала дельно, ни разу не сбилась на слезы, хотя, рассказывая о брате-Котике, комок в горле проглотила довольно слышимо.
Олега неприятно удивило другое. После короткого общения с ребятами опытного сыщика накрыло ощущение дикой разобщенности компании. Как будто люди, сидящие в одной лодке, работают вразлад и не чувствуют себя союзниками. Казалось бы, Илья наверняка остановился у близкой подруги. Но та, внутренне заледеневшая, ушла из гостиной, едва Зубов приступил к рассказу.
Блондинка Дуся смотрит на Илюшу, как Ленин на буржуазию, хотя должна была внимать смиренно: ее касалось каждое слово, любой поворот событий, Илья действительно пытался разрулить ситуацию со всем старанием.
Сам Зубов неумно пренебрегает девочкой, благодаря которой, по его же словам, сидит живой-здоровый на диване, а не валяется в подмосковной канаве с пробитым черепом.
И вся история, по сути дела, приобретала совершенно не тот размах, размер и повод. При ближайшем рассмотрении получилось, что рассказ ничем не подтвержден, кроме эмоций и уверенности Зубова в том, что его отца похитили.
...Оставив на время моральные заморочки партнеров по дерьму (вероятно, классовая неприязнь в ребятишках сказывается), Паршин расслабленно повесил между колен сцепленные пальцы и исподлобья поглядел на Дусю.
– Ты слышала, чтобы Берта и ее приятель четко называли имя Льва Ефремовича и говорили о похищении?
– Ну-у-у...
– Девушка растерялась, пожала плечами.
– Нет.
– То есть, получается, вывод о том, что Лев Ефремович может быть похищен, ты сделала позже под влиянием Ильи?
– Ну-у-у...
– снова затянула Дуся, беспомощно взглянула на Илью, и тот буквально взвился:
– Ты что, Олег?! Ты нам не веришь?!
– Почему же?
– спокойно усмехнулся сыщик.
– Я, пожалуй, верю. Просто хочу вам показать, как будет звучать ваш рассказ у следователя.
– Паршин резко выбросил вопросы: - Илья, Евдокия, двое якобы бандитов на остановке называла какие-то имена? Вы слышали, что они ищут именно Илью Зубова, а не Васю Пупкина? С чего вы взяли, что они конкретно на вас нацелились, а? Может, разозлись мужики, что на автобус опоздали, а черный джип подхватил одного из них случайно - приятель мимо проезжал. Откуда вы можете быть уверены, что парни искали именно Илью? Где доказательства?
– Паршин прищурился, постепенно с Зубова слетел весь пыл, теперь он выглядел беспомощным не хуже Дуси.
– Слова, слова...
– вздохнул Олег.
– Если бы ты, Илья, хотя бы карту памяти раздобыл...
Мажор понуро повесил голову: предчувствия его обманывали редко. Вчера он напророчил, что карта может хранить другие фотографии, так и получилось. На фотках из тайника нашлась только довольная и голенькая Берта.
Тьфу!
– Знаешь, куда твой отец мог перепрятать карту памяти?
– Нет, - признался Зубов.
– Он мог положить ее в сейф на работе, мог в загородном доме оставить, но навряд ли. Тем сейфом пользуется и Берта, когда складывает туда побрякушки...
– Мог положить в ячейку банка, - почти без вопросительной интонации проговорил Олег, и несчастный Зубов согласно вздохнул.