Стоять насмерть!
Шрифт:
Я не слушал эти навевающие тоску философствования о предательстве Иуды. Меня больше занимало немое гигантское звездное небо, втягивающее в себя розовый дым от нашего костра. Глядя в него, я думал о том, что потерял друга не сегодня, а в тот день, когда Клим прикоснулся к деньгам, подкинутым мне на балкон, и в одно мгновение между нами гильотиной упала стена, навеки разделившая наши судьбы и разлучившая нас.
– Интересно, а где сейчас Джо? – вслух подумал Гриша.
– Ничего интересного, – ответил Кныш, обрадовавшись тому, что наконец-то подняли вопрос, в
– А разве не вы будете вести его дело? – спросила Анна.
– Да я бы с радостью, – махнул рукой Кныш. – Но ялтинцы перехватили.
Ему было стыдно признаться, что для ведения уголовного дела ему не хватает образования и опыта.
– Кстати, я сделал официальный запрос в банк «Эспаньо», – перешел на другую тему Кныш. – Мне подтвердили, что как только суд признает Джихангира виновным в убийстве Новоторова, так сразу выплатят премию в пятьдесят тысяч баксов.
– Кому?! – в один голос спросили Гриша и Анна.
– Я передал все данные Кирилла Вацуры.
Я повернул голову, с искренним удивлением посмотрел на Кныша.
– Мои данные? Но это не совсем справедливо.
– Деньги получишь ты, – сказал Кныш, – а дальше можешь распоряжаться ими как тебе вздумается.
– Ты бы лучше не премию мне выбивал, а помог вернуть золотого дракона.
– Ну я же пообещал тебе, что сделаю все, что смогу. Докажешь, что он твой, получишь свою игрушку обратно.
Я пробежал глазами по лицам друзей.
– Сколько нас? Пятеро? Как раз легко делится.
– По десять тысяч баксов на брата! – хлопнул в ладоши Гриша и зачем-то крякнул, словно выпил водки.
– А что ты будешь делать со своей долей? – спросила Анна.
– Не бойся, найду им применение! – Гриша поднял вверх ладонь, как бы подчеркивая, что он давно уже решил этот вопрос. – Во-первых, дочку замуж надо выдавать. А во-вторых, бинокль помощнее куплю, чтобы за своей стервозой следить.
Мы дружно рассмеялись.
– А ты на что потратишь деньги? – спросила Анна Князева.
Князев снимал пробу и ответил не сразу:
– Куплю хорошее снаряжение и осуществлю свою давнюю мечту.
– Какую?
– Попробую свои силы в высотном альпинизме. Поеду в Гималаи.
– Неужели прямо на Эверест?
Князев усмехнулся:
– Нет, Эверест я, наверное, еще не потяну.
– А вы как распорядитесь премией? – спросила Анна у Кныша.
– Теплицу поставлю под помидоры и огурцы, – ответил старшина, почесывая затылок. – И моторку куплю, если деньги останутся.
– А ты, Кирилл?
Я пожал плечами.
– Ему квартиру надо выкупать у новосветского завода, – подсказал Кныш. – А то живет без прописки уже четыре года.
– А теперь ты сама ответь на свой вопрос, – предложил я Анне.
– Я? – Она задумалась. – Если по справедливости, то меня следовало бы лишить этой премии за то, что я немножечко ошиблась…
И она виновато взглянула на Гришу.
– Ай-яй-яй! – покачал головой Гриша. – Что обо мне подумала!
– Не вышибай слезу, – сказал я, – а отвечай прямо.
– Прямо? На эти деньги я еще раз приеду в близкий моему сердцу Судак и снова поселюсь на крыше у Кирилла.
– За полдоллара в сутки? Не много ли десяти тысяч для этого?
– Так ты же не знаешь, как долго я хочу здесь пробыть.
– Браво! – воскликнул Гриша и пустил флягу по кругу.
Анна смотрела на меня через костер, и мне казалось, что тепло и свет идут от ее прекрасных глаз и нежной улыбки.
Часть II
«ЧЕРНЫЙ ТЮЛЬПАН»
Полагаю, что в этой части все – вымысел.
Глава 1
«Дорогой Кирилл!
Я получил твое письмо, и оно, честно сказать, меня озадачило. После нашей с тобой последней встречи, когда я предлагал тебе подписать контракт, прошло почти два года. Я, как ты, наверное, знаешь, уже не командую полком, выдвинут на повышение. Мой преемник – человек своеобразный, ты с ним не знаком и вряд ли найдешь общий язык. Изменилась и ситуация в самом Таджикистане, теракты и убийства наших военнослужащих стали привычным делом. Но не это, пожалуй, самое главное.
Если я правильно понял, тобой движет вовсе не мальчишеское стремление нацепить на себя камуфляжную форму, перепоясаться пулеметными лентами, взвалить пулемет на плечо и пойти в засаду. Забавами такого рода мы с тобой насытились под завязку еще в Афгане, войной и смертью тебя не удивишь и тем более не прельстишь. Я помню встречу с твоим другом Борисом, который многое рассказал о тебе, и я теперь понимаю, что ты собрался в Таджикистан не только для того (точнее – не столько), чтобы послужить Отечеству. Мне трудно подыскать подходящее определение тому делу, на которое ты подрядился в наши недобрые края, но хочу предупредить: остановись, трезво и спокойно оцени свои силы и возможности, сойди с небес на землю и подумай о своем будущем. Поверь, что все это не стоит того, чтобы ты рисковал жизнью. Я помню тебя по Афгану: ты был храбрым воякой, но в то же время умел беречь своих солдат. Мне очень хочется, чтобы это качество проявилось снова и ты сберег сам себя. Предоставь заниматься грязной и опасной работой тем, кто в ней более компетентен.
Надеюсь на твой светлый разум и холодную голову. Крепко обнимаю!
Твой ЛОКТЕВ».
Я сложил письмо и сунул в нарукавный карман, хотя его следовало бы выкинуть. Четвертый или пятый раз читаю, выучил почти наизусть. Больше десяти лет назад мы с Локтевым служили в одной разведроте в Афгане. Он был командиром, я – старшиной. До сих пор не понимаю, как он выжил. Люди, у которых напрочь отсутствует чувство страха, обычно ловят пули столь же целеустремленно, как теннисная ракетка мячи.