Стоять насмерть!
Шрифт:
Локтева терзала совесть. Он машинально выпил весь чай, крикнул Сафару, чтобы тот принес еще, да не эту ослиную мочу, а покрепче, затем повернулся ко мне и неожиданно буднично спросил:
– Тебе жить надоело, Кирилл?
Я отрицательно покачал головой.
– Как раз наоборот.
– Тогда в чем же дело?
– Я хочу, чтобы меня оставили в покое. А для этого надо разворошить весь этот поганый муравейник.
– А по силам ли тебе это, Кирилл? Не много на себя берешь?
– Мне ничего другого не остается.
– Разве ты не можешь вернуться в свой курортный рай и обо всем забыть?
– Не
Локтев смотрел на меня с недоверием.
– Интересно, – произнес он, с прищуром глядя на меня. – И как же это они напоминают о себе?
– А ты выслушаешь не перебивая? – усмехнулся я и подробно рассказал Локтеву о последних событиях, которые произошли со мной в Крыму. Чем дольше я говорил, тем все более мрачным становилось его лицо.
– Вот что, – глухим голосом сказал он, когда я замолчал. – Ничего ты не добьешься. Тебе просто оторвут голову. Я уже писал – это не твое дело.
– Я знаю столько, сколько не знают ни милиция, ни фээсбэ.
– Это твоя беда, а не преимущество.
– Я буду мстить, – упрямо повторил я. – По-другому уже не могу. Теперь в этом смысл моей жизни.
– Да брось ты! – поморщился Локтев, словно я наступил на его мозоль. – По-другому не могу, смысл жизни! – передразнил он меня. – Ты как Павлик Морозов размышляешь!.. Ну что? Что тебе известно? Что из Грозного в Афган летают самолеты и сбрасывают какие-то ящики? А кто это видел? Кто это докажет? Какой-то малознакомый тебе парень, которого, кроме всего прочего, давно хлопнули? Что еще тебе известно? Что через Пяндж сюда, а потом в Россию идет поток наркотиков? Нам это давно известно, мы перехватываем банды и находим у них наркотики.
– Ты знаешь, что я имел в виду не это.
– А что ты имел в виду? Что кое-кто из контингента миротворческих сил замешан в контрабанде? Ты знаешь, кто это? И сможешь доказать?
– Пока не знаю. Но надеюсь в скором времени выяснить.
– Ах, ах, ах! – театрально схватился за голову Локтев. – Этим уже не первый год занимается контрразведка Таджикистана и России, но как раз не хватало Вацуры, чтобы пролить свет на все темные дела, которые здесь творятся.
– Ты можешь иронизировать сколько твоей душе угодно, но это так.
– Ну откуда ты взял, что у нас работают люди от мафии? Книжек начитался или фильмов насмотрелся?
– Ты очень быстро забыл Алексеева.
Локтев набычился, уставился в свою пустую пиалу. Нет, Алексеева он не забыл, и совесть его до сих пор не спокойна. Локтев сам «вычислил» Алексеева, когда тот под видом домашних вещей офицеров переправлял в Москву военным бортом, минуя таможни, неучтенный груз. Он, Локтев, мог ему помочь, тем более что Алексеев готовил «бомбу», намереваясь сообщить в прокуратуру о всех своих связях с наркомафией, но не успел. Его убили в собственном номере гостиницы «Таджикистан».
– На Алексееве все и закончилось, – сказал Локтев, хотя и без прежней уверенности в голосе. – Теперь я вместе с группой камээсовцев [2] лично контролирую отправку грузов военными бортами.
– Алексеев был не один, он работал в паре с Вольским, – сказал я.
– С Вольским? – недоверчиво усмехнулся Локтев. – Ну ты и фантазер! Вольский давно служит в Москве! Откуда у тебя эта информация?
– Ты знаешь, что я в прошлом году был в Южной Америке?
– Наслышан, наслышан про твои подвиги, – закивал Локтев. – Кажется, ты отстал от туристской группы?
2
Камээсовцы (КМС) – подразделения из СНГ, входящие в состав объединенного командования миротворческими силами в Таджикистане.
– Что-то вроде того, – уклончиво ответил я. – Но суть не в этом. Мне в руки случайно попали схемы контрабандных путей и списки ответственных на участках. Я нашел их среди обломков частного вертолета, разбившегося в сельве. В тех списках фамилия Алексеева значилась в паре с генералом Вольским.
– Ну, допустим, – согласился Локтев, – что наш первый дивизионный коммунист, честь и совесть соединения Дима Вольский каким-то образом был причастен к контрабанде наркотиков из Афгана. Допустим! – повторил Локтев, подняв указательный палец вверх и выразительно глянув на меня. – Но теперь он в Москве, рвется в депутаты, а его напарник Алексеев стал жертвой загадочного убийства. Что теперь ты будешь делать здесь? Какого черта тебя сюда принесло? Хочешь самолично перекрыть границу и остановить поток наркотиков? Но на это, дорогой мой, тебе не то что взвода будет мало, а и дивизии, и даже армии не хватит. Уж поверь мне, я третий год здесь дурью маюсь, пытаюсь заткнуть дыры в Пяндже.
– Я хочу выяснить, кто теперь крутится вместо Алексеева и Вольского, – ответил я.
Локтеву мой ответ не понравился. Он хмыкнул, опустил глаза, стал тарабанить пальцами по пачке сигарет.
– Значит, ты по-прежнему уверен, что среди нас кто-то занимается контрабандой?.. М-да!.. А меня случайно ты не подозреваешь?
Я промолчал. Доводы у Локтева исчерпались. Он сопел и пытался вытрясти из чайника последние капли.
– Ну хорошо, – сказал он примирительно. – Найдешь ты людей, которые завязаны на наркотиках. А дальше что?
– А дальше я выйду на тех, кто их скупает в Москве.
– И что? Пойдешь в милицию?
– Нет, я предпочитаю работать в одиночку.
– Кирилл, ты смешон. Не строй из себя Робин Гуда или графа Монте-Кристо. Мне будет жалко тебя потерять. Нас, кто служил в кундузском полку, и без того мало осталось. Ты хочешь денег? Или славы? Или ты борец за справедливость?
– Нет, все проще, Володя. Я хочу отомстить.
– Боюсь, что не смогу тебе помочь. Если я и хочу отомстить, то не им.
– Я знаю это и ничего у тебя не прошу, кроме одного.
– Ты хочешь, чтобы я доверил тебе командовать людьми?
– Да.
– Могу предложить тебе должность у нас в штабе. Пойдешь на узел связи?
– В штабе я служить не буду.
– Там ты сможешь прослушивать все телефонные разговоры. Может быть, и контролировать почту.
Я заметил на губах Локтева усмешку. Он словно проверял меня.
– Мне кажется, – сказал я, – что мы торгуемся. Ты напрасно мучаешься. Пусть совесть твоя будет спокойна. Ведь ты мог ни о чем не знать.