Страдания и Звёздный свет
Шрифт:
— Х-хорошо, сир, — он сдался, опускаясь на колени и склоняя голову в знак покорности. — Королевство в смятении, Ваше Высочество. Люди теряют веру в вас. Они хотят ответов. Они не могут так легко отрицать правду, которая была преподнесена им в воспоминаниях Франчески Скай.
Из моей груди вырвался рык, и я сдержал желание переломать несколько костей в теле моего жалкого Провидца. По крайней мере, до тех пор, пока я не вернусь во дворец позже вечером.
Эта сучка причинила мне больше неприятностей, чем я когда-либо мог себе представить, и девчонка Вега, которую я держал в клетке, обеспечила эту судьбу. Должно быть, она забрала эту петлю
Я кипел от ярости, что (расцветала) во мне, как холодная, тёмная зима, которая никогда не закончится.
Но я провел рукой по волосам и придал своему лицу озабоченное выражение, лицо человека, которого не так-то легко обвинить в убийстве.
— Открой двери, — скомандовал я, и Вард протиснулся туда, широко распахнув их для меня.
Я поднял подбородок, выходя на балкон, и на меня обрушился шквал гневных криков. Толпа была освещена дневным светом, и там находилась пресса, направившая на меня свои камеры, желая запечатлеть каждый момент этого.
Я поднял руки, взывая к тишине, и толпа успокоилась. Мое сердце бешено колотилось в груди, но я не позволил этому отразиться на моем лице. Я должен был быть серьёзным, я должен был вернуть их доверие, иначе мое правление могло оказаться под угрозой.
— Друзья, — призвал я, усилив свой голос вспышкой магии, и в ответ раздались освистывания, выбившие меня из колеи. Я двинулся вперед, обхватив руками перила и удерживая на лице свою идеально выработанную маску. — Послушайте. Разве вы не обязаны дать вашему покорному королю минутку высказаться в ответ на презренную ложь, распространяемую обо мне?
Люди нахмурились, обмениваясь взглядами, а пресса подхватила это, один из операторов даже облизнул губы, когда я почувствовал, что объектив направлен на меня.
— Да, мы должны позволить нашему королю объясниться, — Гас Вулпекула двинулся к передней части оцепленной зоны, где расположились многие из моих Драконов, чтобы сдерживать толпу. — Он развеет наши сомнения! Дайте ему высказаться!
— Да, пусть он скажет! — крикнул кто-то ещё, и ропот снова стих.
Я смочил рот и приготовился произнести речь, которую начал готовить с того момента, как узнал, что это грёбаный мерзкий Пегас напечатал обо мне в «Ежедневной Солярии». Это была заминка, не более того. Я мог бы справиться с этим. Я бы справился с этим.
На моем лбу начал выступать пот, и я попытался ослабить галстук на шее, тишина давила на меня, пока они ждали, когда я заговорю.
— Повстанцы замышляли это в течение некоторого времени. Франческа Скай была одной из них, и да, это я убил её, когда обнаружил её предательство. Чтобы защитить наше королевство.
— Убийца! — крикнул кто-то, огонь поднялся в задней части моего горла, но я просто печально опустил голову и продолжил, делая вид, будто это бремя ложится на мои плечи тяжким грузом. Конечно, так и было, но не по тем причинам, в которые они все верили.
— Франческа Скай была чрезвычайно могущественным Циклопом, способным подделывать воспоминания и снабжать ими своих сообщников. Она изобразила меня диким злодеем, чтобы попытаться настроить моё королевство против меня. Но она зашла слишком далеко, понимаете? Это абсурдно, если разобраться. Столько воспоминаний, начиная с того, как я безжалостно убил своего собственного любимого брата, и заканчивая тем, что я каким-то образом несу ответственность за все зверства, совершенные Хэилом Вега
— Мы видели это. Ты использовал Темное Принуждение на Хэиле Вега! — выкрикнула какая-то маленькая гребаная шлюха, обвиняюще тыча в меня пальцем.
Я прижал руку к сердцу, изображая полнейший шок. — Как один фейри мог контролировать такого человека, как он? Он был самым могущественным фейри своего времени. И я послушно служил ему, год за годом. Я делал всё, что мог, чтобы остановить его тиранию, я пытался обуздать его ярость, но что мне оставалось делать? Если бы я хотел занять его трон, я мог бы бросить ему вызов. Конечно, это был бы гораздо более простой способ захватить власть, вместо того чтобы пытаться управлять его разумом или ещё какой-нибудь ерундой, — я покачал головой.
— Ты бы проиграл тот бой, вот почему ты использовал запрещенную магию, чтобы контролировать его! — проревел мужчина, и я сузил глаза, глядя на него.
— Так что же? Я настолько силён, что держал Дикого Короля под своим контролем, или, наоборот, слишком слаб, чтобы бросить ему вызов? Конечно же, если бы я был способен манипулировать им, то меня в любом случае следовало бы признать более могущественным, но тогда, почему я не выбрал вызов? — мои слова запутывали их ещё больше, приводя их к замешательству. Некоторые могут подумать, что я сильнее Хэила Вега из-за того, что я управлял им, и я даже могу согласиться с этим, но это была не та история, в которой они нуждались, и не та, история, которую они получат. Пока что.
— А что насчёт Центров Туманной Инквизиции? — воскликнул другой мужчина. — Мою сестру забрали в один из таких, и с тех пор я ничего о ней не слышал. Вы убиваете фейри в этих центрах. Если вам нечего скрывать, то позвольте нам заглянуть в них.
Раздались одобрительные возгласы, и я кивнул, будучи готовым к этому.
— Я, конечно же, разрешу общественности посещать Центры. На самом деле в этом городе их два, двери в них я открою завтра, вы убедитесь, что это обычные пункты допросов. Они созданы для того, что находить террористов, помешать им восстать против нас и причинить вред нашему народу.
Сейчас над этим работали несколько моих самых преданных придворных, Линда Ригель возглавила отдел, чтобы убедиться, что Центры пригодны для проверки. Завтра, когда эти двери откроются, в них не будет заметно ни следа жестокости, ни единой капли крови. Я позаботился о том, чтобы к ним была направлена новая партия Сфинксов и Минотавров, ни один из которых еще не ступал в Центр. С ними будут хорошо обращаться, и их истории будут немедленно опубликованы в прессе, доказывая, что повстанцы ошиблись в своих выводах. Это вызовет небольшой дискомфорт, но это необходимо. Иногда люди сами не знают, что для них лучше: бремя масс — оставаться в неведении, а бремя сильных мира сего — поддерживать их в таком состоянии для их же блага.