Страдания и Звёздный свет
Шрифт:
Дариус ухмыльнулся, как полный засранец, коим он и являлся, и я ударила его по плечу, по пламенной тату, что вела вниз к Дракону и Фениксу, покрывающим его спину.
— Ты все еще утверждаешь, что твоя татуировка не имеет ко мне никакого отношения? — спросила я, когда он пополз дальше по моему телу, целуя каждую веснушку на пути, и открывая мне аппетитный вид на его мощную спину, испачканную большим количеством чернил, чем я даже помнила.
— Ты имеешь в виду ту, что я набил на твой день рождения в лето перед твоим поступлением в академию? — спросил он небрежно,
— Ты набил ее в мой день рождения? — ззашипела я, снова шлепая его за то, что он никогда раньше этого не упоминал, а он тихо ухмылялся у меня на животе, целуя мои ребра.
— Ага. Каждый год проходила это скучная, как блядская смерть, поминальная служба, на которой королевство рыдало над детскими фотками вас двоих и праздновало сколько бы вам стукнуло.
— Скучная? — зашипела я, и он снова засмеялся, на этот раз переместившись к моему соску и сильно посасывая его, его рука сместилась, чтобы захватить мою другую грудь, и стон вырвался из моего горла.
— Эти я очень люблю, — прорычал Дариус мне в кожу, прежде чем переместил свой рот на другой сосок, заставляя мой позвоночник выгнуться дугой, и застонать громче, мои ноги раскрылись в нужде. — Они просто такие…
— Ты рассказывал мне о татуировке, которую сделал не для меня на мой день рождения. — Выдавила я, несмотря на серьезное искушение позволить ему продолжить оценивать мои сиськи вместо того, чтобы получить ответы.
— Верно… — Дариус переместил свой рот к моим ключицам, оставляя мои соски твердыми и ноющими, его слова перемежались с поцелуями, пока он продолжал. — Итак, были скучные поминки — прости, Рокси, но я всю жизнь ходил на подобные мероприятия, и, хотя это было грустно и все такое, но я не знал тебя, и прошло восемнадцать лет, так что…
— Все ясно, мудак, тебе было наплевать на двух мертвых младенцев.
— Я не говорил, что мне было наплевать, — твердо ответил он. — Я просто предпочитаю показывать это, убивая нимф в свободное время. Разве это не лучшее свидетельство моей скорби, чем стоять и внимать повторяющемуся из года в год мемориалу?
— О, так ты очаровываешь меня своей жаждой крови?
— Не притворяйся, что тебя это не возбуждает.
— Расскажи мне о татуировке, или ты больше сегодня не узнаешь, что меня возбуждает, — настаивала я, и он хмыкнул, перемещаясь на меня, удерживая весь вес на предплечьях, а свободной рукой убирая несколько прядей волос с моего лица.
— Я просто проснулся рано утром и понял, что хочу ее. Из меня и в лучшие времена паршивый художник, но я нарисовал ее именно так, как ты ее видишь, как будто дизайн был зажат внутри меня и отчаянно пытался выбраться наружу. Я ушел, никому не сказав, куда иду, и вернулся тогда, когда все было сделано вечером того же дня. Я ожидал встретить гнев отца за прогул поминальной службы, но когда я вернулся, то застал всех в смятении, потому что только что в мире смертных были обнаружены две невероятно мощные магические подписи, и оказалось, что ты вернулась из мертвых.
Мои губы дернулись от улыбки, и я потянулась вверх, чтобы провести пальцами
— Немного, — согласился он. — В любом случае, как я уже сказал: татуировка не имеет к тебе никакого отношения. Так что перестань быть такой самодовольной и думать, что вся моя жизнь крутится вокруг тебя.
Я шлепнула его по руке, и он в ответ шлепнул меня по заднице, заставив меня неожиданно застонать, а его глаза потемнели от желания.
— Значит, ты просто будешь придерживаться своего мнения, что тот факт, что ты проснулся в мой день рождения и отправился делать свою самую большую татуировку без всякой предварительной подготовки, не имеет ни черта общего со мной — даже несмотря на то, что на ней изображены мой и твой Ордены в танце, который выглядит так, что в любой может перерасти в насилие или любовь? — потребовала я.
— Просто совпадение, — согласился он, раздражительно пожимая плечами, и заставляя меня злобно нахмуриться.
— Я снова тебя ненавижу, — пробормотала я, и он ухмыльнулся.
— Нет, детка, ты так и не смогла меня возненавидеть.
— Мудак, — выдохнула я, эта разъяренная улыбка только стала шире в ответ на оскорбление.
— Так. На чем я там остановился? — медленно спросил он, его пальцы двигались в моих волосах. — О да; мне нравится, как твои волосы ощущаются, когда они плотно намотаны на мой кулак.
— И дай угадаю, тебе нравится, как мои губы обхватывают твой член? — я дразнила его, вызывая рык, пока его взгляд блуждал по моему рту.
— Несомненно, — согласился он, его рот опустился на мой, требуя от меня удивительно сладкого поцелуя.
Я удовлетворенно вздохнула, встретив прикосновение его губ своими, его рука томно прошлась по моему боку, лаская мою кожу легкими прикосновениями, а затем переместилась между моих ног.
Он переместил свой рот к моему уху, двигаясь надо мной, и мой пульс снова начал бить в такт обещанию, поднимающемуся, между нами.
Его пальцы ласкали мой клитор, опускаясь ниже, ощущая, как доказательство его владения мной смешиваются с моей влагой. Я застонала, желая большего, пока он дразнил меня, внушительная длина его члена прижималась к моему бедру.
— И мне очень, очень нравится наполнять твою красивую киску моей спермой и заставлять тебя выкрикивать мое имя, пока ты не сорвёшь голос, — прорычал он.
Он перекатился на меня и вогнал свой член в меня одним, карающим толчком, и мой вздох оборвался стоном.
Его рот снова захватил мой, и он схватил мои запястья, зажимая их над моей головой. Он брал, что хотел, трахая меня снова, адское пламя горело в его глазах, и монстр в нем сиял с каждым жестоким толчком.
Мои бедра встречали его каждое движение, мои крики наслаждения эхом отражались от крыши пещеры, пока он разрушал и восстанавливал меня одновременно, полностью владея мной и наполняя мое тело блаженством, пока я снова и снова разваливалась на части, его пленница, его одержимость, его Королева.