Страх и отвращение предвыборной гонки – 72
Шрифт:
Исключительно для отчета ниже приведен репортаж журналистов из президентского пула о перелете Никсона из Нью-Йорка в Калифорнию. Вопреки распространенному мнению пресса не ездит бесплатно. Места на зафрахтованных самолетах считаются первым классом плюс одна треть, поэтому затраты на отправку 200 журналистов, которые летят туда по этой стоимости, неся расходы в том числе на передачу материалов, составляют приблизительно по штуке баксов с носа.
Объединенный репортаж: из Уолдорфа в аэропорт Окленда, 27 сентября
Кортеж выехал из Уолдорфа в 9:28. Толпы людей высыпали на 50-ю улицу и Лексингтон-авеню, чтобы помахать президенту. Народ заполнил
Вертолеты поднялись с площадки на Уолл-стрит, в последний раз обогнули статую Свободы и направились в Ньюарк. Прибытие было запланировано на 9:50.
На «борту номер один» было тихо, пока пресс-секретарь Циглер не появился с заявлениями, которые уже были распространены на борту самолета для прессы. Затем Джон Эрлихман сообщил некоторую дополнительную информацию о финансировании БАРТ [120] . При общей стоимости 1,4 млрд долларов 219 млн долларов выделяется правительством. Из нового гранта в размере 38 млн долларов 26,6 млн пойдут на работы по Маркет-стрит. Остальное будет потрачено на различные нужды, такие как разработка подвагонной системы противопожарной защиты, установка автоматической системы оплаты проезда, строительство складов и закупка оборудования для мойки подвижного состава.
119
Скоростная автомагистраль в Нью-Йорке, названная в честь Франклина Делано Рузвельта. — Прим. ред.
120
БАРТ — система метрополитена в городах Сан-Франциско и Окленд. — Прим. ред.
Мистер Эрлихман также сообщил, что Кларк Макгрегор призвал оппозицию «отказаться» от демонстраций, намечающихся, как говорят, в Сан-Франциско. Информация о предстоящих демонстрациях «подтверждается данными, которые получили правоохранительные органы», и, по его словам, «эти демонстрации являются политическими, а не антивоенными». Отвечая на вопрос, можно ли проводить подобное разграничение, Эрлихман дал понять, что правоохранительные органы знают, что происходит. Он не уточнил информацию. Он добавил, что «кортеж, кажется, является главной мишенью».
121
Гермонд на самом деле работает для издания Gammet, и этой шутки с Union-Leader он не оценил.
Самое худшее сейчас — это выглядеть как политик. Для политиков это неважный год.
Макговерн был популярнее, когда выступал как антиполитик.
Вы знаете, я наконец понял, почему Макговерну в конечном итоге надерут в этом году задницу: у него нет достаточного количества людей, представляющих какой-то класс, которые выступали бы за него. На самом деле я начинаю думать, что Джордж Макговерн вообще не имеет поддержки какого-либо класса.
Редко общественное восприятие крупного политического деятеля так быстро меняется. Проблема Джорджа Макговерна не в том, что многие считают его опасным радикалом и непатриотичным американцем. Его беда в том, как люди относятся к нему лично. Многие, кого он привлек в начале этого года своей новизной и щедро раздаваемыми обещаниями, теперь испытывают явное разочарование.
В эти дни в мрачном здании штаб-квартиры Макговерна на вашингтонской Кей-стрит, 1910, царило шизофреническое настроение: готовность принять бой сменялась отчаянием, и все это перемежалось краткосрочными вспышками убежденности в том, что Джордж еще может выиграть.
В конце концов, молодые сотрудники Макговерна пока ни разу не проигрывали выборы, если они с самого начала были уверены в победе, — и они, безусловно, ожидали, что победят и теперь. Они привыкли к тому, что в опросах общественного мнения всегда находятся далеко позади. Макговерн почти все время был аутсайдером, и, за исключением Калифорнии, как правило, в последний момент преодолевал этот разрыв.
Даже на предварительных выборах, которые он проиграл, — в Нью-Гэмпшире, Огайо и Пенсильвании — ему удавалось добиться достаточно хороших результатов, чтобы смутить социологов, унизить политиков и поднять боевой дух своего штаба.
Но сейчас эта безграничная, слепая вера начинает улетучиваться. Сказывается проклятие Иглтона. Даже такой гений, как Фрэнк Манкевич, не может толком объяснить, почему в последнее время от Восточного до Западного побережья над Макговерном глумятся как над «просто еще одним политиком». Манкевич по-прежнему является движущей силой этой хромающей на обе ноги кампании. Он был ее «мозгом» с самого начала, и пока это работало, все было прекрасно, но, похоже, теперь работать перестало, и трудно не думать, что Фрэнк ответственен за все, что происходит сейчас, как был ответственен и полгода назад, когда Макговерн появился из ниоткуда, прокатив по Нью-Гэмпширу, как снежный человек в трипе под спидом.
Если в ноябре Джордж проиграет, это произойдет ни из-за Ричарда Никсона. Вина будет лежать на его «мозговом тресте», на тех, кто убедил Джорджа в том, что вся эта фигня о «новой политике» прекрасна для предварительных выборов, но никогда не сработает против Никсона, так что после Майами ему придется отказаться от своей первоначальной политической поддержки и быстренько перейти к консолидации с теми, кого он только что побил: с блоком Мини / Дейли / Хамфри / Маски — остатками некогда могущественной демократической «Коалиции Рузвельта».
Макговерн согласился. Он отправился в Техас и поддержал Линдона Джонсона; он пересмотрел свою экономическую программу, чтобы сделать ее более приемлемой для Уолл-стрит; он отправился в Чикаго и поддержал весь список кандидатов Дейли / демократов, в том числе прокурора штата Эда Ханрахана, который до сих пор находится под следствием по обвинениям, выдвинутым в связи с его ролью в полицейской облаве на местную штаб-квартиру «Черных пантер» три года назад, в результате чего произошло убийство Фреда Хэмптона.
В стремительно пролетевшие недели с марта по июль атмосфера в тесной штаб-квартире Макговерна на Капитолийском холме была настолько напряженной, что от одного вида людей, которые работали там, начинало корежить.
Помещение, которое занимала штаб-квартира, было ненамного больше, чем находившийся в пяти кварталах от нее личный командный пункт Макговерна в офисном здании сената, — размером где-то с олимпийский бассейн. В одном конце здания был продуктовый магазин, в другом — винный, перед входом — затененный деревьями тротуар. В последний раз я был там за две недели до предварительных выборов в Калифорнии. Я заехал на моем синем «вольво» на тротуар и остановился прямо перед дверью. Краус пошел внутрь, чтобы найти Манкевича, а я решил взять «Баллантайна».