Страх и трепет. Токийская невеста (сборник)
Шрифт:
– Что это такое? – спросила она меня, тыча пальцем в какую-то строчку.
Я прочитала:
– Это счет GmbН, датированный…
– GmbН? GmbН? – закричала она.
Сорок бухгалтеров дружно расхохотались. Я ничего не понимала.
– Объясните, что это такое – GmbН? – потребовала моя начальница, скрестив руки на груди.
– Это немецкая фирма по производству бытовой химии, с которой у нас тесные коммерческие связи.
Раздался еще более оглушительный хохот.
– Разве вы не заметили, что перед GmbН всегда стоит какое-нибудь
– Да. Я думала, что это названия филиалов этой фирмы, и решила не загромождать книгу учета излишними деталями.
Даже всегда скованный и напряженный господин Сайто хохотал от всей души. И только одна Фубуки не смеялась. Лицо ее выражало с трудом сдерживаемый гнев. Если бы она могла дать мне пощечину, она с удовольствием сделала бы это. Пронзительным голосом, напоминавшим звон сабли, она закричала:
– Идиотка! Зарубите себе на носу, что GmbН – по-немецки означает то же самое, что Ltd по-английски и SА по-французски, «акционерное общество». И все эти фирмы, которые вы так блистательно приписали к аббревиатуре GmbН, абсолютно не связаны между собой! Это все равно, как если бы вы тремя буквами Ltd назвали все американские, английские и австралийские компании, с которыми мы торгу ем! Сколько мы потеряем теперь времени, чтобы исправить ваши ошибки?!
Я не придумала ничего лучше, как сказать в свою защиту:
– Ох уж эти немцы! Зачем им столько букв, если нам хватает всего двух?
– Вот как! Так это, может быть, немцы виноваты, что вы такая глупая?
– Успокойтесь, Фубуки, откуда мне было знать…
– Откуда вам знать? Ваша страна граничит с Германией, а вы не знаете того, что знаем мы, хотя живем на другом конце света!
И тут у меня чуть не вырвалась дерзость, от которой я, слава богу, удержалась: «Бельгия, может быть, и граничит с Германией, но во время Второй мировой войны Японию с Германией связывало нечто большее, чем общая граница».
Я подумала это про себя, а сама с виноватым видом опустила голову, ожидая приговора моей суровой начальницы.
– Что вы тут стоите, как столб?! Несите сюда все счета, которые вы целый месяц так гениально записывали в отдел химии!
Я открыла ящик и чуть не расхохоталась: отдел химии действительно раздулся у меня до неимоверных размеров и во много раз превышал все прочие отделы компании.
Господин Унадзи, Фубуки Мори и я втроем взялись за работу. И нам понадобилось три дня, чтобы привести в порядок все одиннадцать книг учета. Я и без того чувствовала себя виноватой, а тут разразился еще более громкий скандал.
Когда я увидела, что массивные плечи господина Унадзи снова заколыхались, я восприняла это как тревожный симптом: это означало, что сейчас его опять начнет разбирать смех. Вибрация охватила его грудную клетку, а затем и шею. И тут раздался хохот, от которого у меня мурашки побежали по телу.
Фубуки, мгновенно побледневшая от ярости, спросила:
– Что она еще натворила?
Господин Унадзи показал ей какой-то счет и одновременно книгу учета.
Она закрыла лицо руками. При одной мысли, что меня ожидает, к горлу подступила тошнота.
Они листали страницы и отмечали разные счета. Затем Фубуки потянула меня за руку к столу и молча сунула мне под нос цифры расходов, вписанные моим немыслимым почерком.
– Вы не способны правильно переписать сумму, если в ней больше четырех нулей. Каждую сумму вы произвольно увеличиваете или уменьшаете по крайней мере на один ноль!
– Надо же, я и сама теперь это вижу.
– Вы понимаете, что натворили? Сколько недель нам понадобится, чтобы выявить все ваши ошибки и внести исправления?
– Но с этими бесконечными нулями так легко запутаться…
– Заткнитесь!
Она схватила меня за руку и потащила вон из нашего офиса. Втолкнув меня в пустой кабинет, она закрыла дверь и начала свой допрос:
– Вам не стыдно?
– Очень стыдно, – сказала я жалобно.
– Нет, не стыдно! Вы что, думаете, я дура? Вы нарочно сделали столько идиотских ошибок, чтобы отомстить мне!
– Нет! Клянусь вам!
– Не клянитесь! Вы разозлились на меня за то, что я донесла на вас за вашу работу на отдел молочных продуктов, и решили выставить меня на всеобщее посмешище!
– Это я себя выставила на посмешище, а не вас.
– Я ваша непосредственная начальница, и все знают, что это я определила вас на эту должность. Значит, я несу ответственность за все ваши действия. И вы это знаете. Вы ведете себя так же подло, как все западные люди: ваши личные амбиции вам дороже интересов компании. Чтобы отомстить мне, вы пошли на саботаж и решили сорвать работу бухгалтерии, зная, что ответственность за это ляжет на меня!
– Ничего такого не было! Я ошиблась совсем не нарочно!
– Не отпирайтесь! Я знаю, что сообразительностью вы не отличаетесь, но даже последняя дура не сделает таких ошибок!
– А вот я сделала.
– Хватит! Я знаю, что вы лжете.
– Фубуки, честное слово, это получилось нечаянно.
– «Честное слово»! Что вы знаете о чести? – воскликнула она с презрительным смехом.
– Представьте себе, что понятие чести существует и на Западе.
– Вот как! И вы считаете делом чести признавать себя последней дурой?
– Не думаю, что я такая уж дура.
– Вы или предательница, или умственно отсталая. Одно из двух.
– Я – не то и не другое. Бывают вполне нормальные люди, которые не способны переписывать бесконечные колонки цифр.
– В Японии таких людей нет.
– Кто же решится оспаривать японское превосходство? – сказала я, изображая раскаяние.
– Если у вас с головой не все в порядке, следовало меня предупредить. Я бы не поручала вам эту работу.
– Я не знала, что у меня не все в порядке с головой. До сих пор мне не приходилось переписывать столько цифр.