Страх перед страхом
Шрифт:
– Да ладно, – заговорщицки кивнула та, аккуратно давя окурок в пепельнице. – Юлька, конечно, что-то напутала. Тут сейчас из пенсионеров всего одна жилица, да вы с ней разговаривали. Мои-то родители тоже были на пенсии, конечно, но их уже нет… А в той квартире я вообще не понимаю, кто живет. Раньше, точно, жил какой-то дедушка, я его в детстве считала старым. Куда он делся, когда умер, – понятия не имею, это было уже без меня.
И Алина сообщила, что пару раз видела, как ту дверь отпирал какой-то мужчина. Она с ним знакома не была, а когда спросила дочь,
– Постойте-ка… – пробормотала она, заметив разочарование на лице Татьяны. – Когда мы ставили железную дверь на подъезд, он сдавал деньги или нет? Должен был сдать, я думаю… Кстати, за бабушку-соседку заплатила я. И за детей своих, конечно, тоже. У них никогда лишнего рубля нет. А кто получал долю с того мужика?
Она призадумалась, потом подняла указательный палец:
– Одна дама с пятого, точно! Там поселились какие-то богатенькие, им очень не нравилось, что подъезд стоит нараспашку. Нужно бы к ним подняться, они точно знают…
Татьяна кивнула:
– Я это сделаю. А в ЖЭКе могут знать? Я хотела еще зайти в паспортный стол.
Алина выдала ей полную информацию – куда идти и к кому обратиться. У нее оказалось даже записано время приема, и Татьяна, сверившись с ее записями, убедилась, что сегодня такая возможность уже упущена – паспортный стол закрылся полчаса назад.
– Не расстраивайтесь, – утешала ее Алина. От нее изрядно пахло пивом, но сочувствие было неподдельным. – Сходите туда завтра. А кстати, почему вас так волнует, что дочка туда захаживала? Теперь-то что поделаешь?
Татьяна махнула рукой:
– Если бы она просто ходила в гости, я бы не волновалась. Но вышла неприятная история. Дело в том, что Ира попала под машину в пьяном виде. – Она произнесла это твердо и даже с вызовом. – Но Ира в жизни не пила, она ненавидела алкоголь.
Алина растерянно посмотрела на пустые пивные банки, потом перевела взгляд на гостью:
– Думаете, он ее напоил, да? Тогда, конечно, стоит с ним поговорить… А она была совершеннолетняя?
– Да… Во всяком случае, не в том возрасте, чтобы его можно было привлечь за спаивание… И даже не знаю, есть ли такая статья. В конце концов, люди ведь пьют по доброй воле, нельзя напоить человека насильно…
– Можно, – возразила Алина. – Все можно сделать, если постараться… А экспертизу ей делали? Ее не били, не…
Татьяна с трудом перевела дух:
– Нет-нет. Это несчастный случай.
Алина совсем сникла:
– Как девочку-то жалко… Говорите, она дружила с Женей? Тогда странно, что она захаживала не к ней самой.
– А Женя живет с родителями?
– В основном да, я думаю. Часто ее тут вижу на лестнице и во дворе. Где же ей еще жить?
– А в этой квартире, напротив вас?
Алина призналась, что этого она не знает. Но уж если дело на то пошло, она берет на себя все об этом узнать. Поговорит с родителями Жени, с соседями, с самой девушкой.
Татьяна
– Я просто не знаю, как вас благодарить! Конечно, вам скажут скорее, чем мне, вы лицо незаинтересованное, да к тому же здешняя. А со мной, боюсь, Женины родители откровенничать не станут. Знаете, что они мне сказали по телефону? Дескать, понятия не имеют, что их Женя проживает в этой квартире на третьем этаже. А я видела ее там ночью, в ночной рубашке, с этим мужчиной… Называет его своим официальным женихом! Как же это так? И они не знали?
Алина слушала как завороженная и в конце концов воскликнула:
– Надо же! Если Женька в самом деле выйдет за него замуж, то сделает выгодное дельце! Квартирка там недурная, только вот кухня маленькая. Удивительно даже – все квартиры в доме хорошо спланированы, только в том стояке кухоньки мизерные, прямо как в хрущобе!
Она еще раз пообещала все разузнать и проводила Татьяну, продолжая выражать свои соболезнования. Когда она стала отпирать дверь, Татьяна припомнила еще кое-что и обернулась:
– Извините, у меня есть еще вопрос… Думаю, кроме вас никто и не ответит.
– Да?
– Родители избивали Женю?
Та замерла, открыв замок на пол-оборота. Потом слабо махнула рукой, будто отгоняла услышанное:
– Да что вы! Кто?! Юлька с мужем?!
– Ну да! Девушка постоянно ходила в синяках, и дочь мне говорила, что родители ее бьют…
Алина резко замотала головой, так что концы косынки захлопали ее по щекам, как два потрепанных розовых крыла:
– Никогда они ее не били!
– Вы это точно знаете? – недоверчиво протянула Татьяна. – Я-то видела Женю, еще когда та училась в школе, в последних классах. Постоянные синяки – то старые, то совсем свежие. И когда видела ее в последний раз – ей опять насажали синяков. Я спросила – кто это сделал, а она призналась, что отец…
– Ой, стерва… – протянула Алина, не сводя с гостьи потрясенного взгляда.
– Простите?!
– Да я не про вас, разумеется! – поправилась та. – Женька стерва, если такое говорит! Родители у нее, конечно, строгие, стараются ее не распускать. Но чтобы били?! Да ну, я же их сто лет знаю, в доме у них часто бывала… И с Женькой общалась. И я тоже видела эти синяки и тоже спрашивала. Так мне она никогда на родителей не жаловалась! Говорила – в школе заработала… Ну, что тут такого? Если девчонка драчливая, то иногда не хуже парня разукрашена… Я и сама в детстве…
– Разве Женя драчливая? – оборвала ее Татьяна.
Алина этого не знала. Она заметила, что такие-то тихони и оказываются на поверку самыми проблемными детьми. И в любом случае, если бы родители били Женю так долго – несколько лет подряд – об этом бы уже весь дом знал.
– Ладно, узнаю сама и вам позвоню, – пообещала она, отпирая наконец дверь. – Но это же надо – такое соврать про Юльку с мужем… У них была собачка, гадила прямо дома, что не делай… Так они эту собачку ни разу побить не решились. Хотя надо бы, такая была мерзкая шавка…