Страх перед страхом
Шрифт:
Петр, Петр… Она попыталась вспомнить, не упоминала ли дочь это имя в последние месяцы. Неужели ни разу? Неужели парень, от которого она ждала ребенка, нуждался в такой маскировке? Ведь Ира прекрасно знала, какими снисходительными могут быть ее родители, и особо прятаться смысла не имело. Татьяна пыталась вспомнить и не могла. Да и как можно вспомнить, чьи имена называла ее дочь, у которой в институте появилось столько новых знакомых? Возможно, это сокурсник. Тогда найти его будет несложно – существуют ведь журналы, списки
Но почему он не звонил сам, этот парень? Почему он не звонил Ире? Когда та познакомилась с Леонидом, Татьяна быстро выучила его голос по телефону. Тот звонил дочери почти каждый вечер, обязательно представлялся, когда трубку брал кто-то из родителей. А вот этот Петр… Ни разу, Татьяна была уверена в этом, в трубке не прозвучало это имя. Так что же это значит?
«Может, они слишком много общались в институте, чтобы перезваниваться по вечерам? – подумала она. – Но все-таки, если это была влюбленность, если дело зашло так далеко, неужели они никогда не звонили друг другу… И потом… Где, когда они встречались? Ребенка не сделаешь не перемене между лекциями. Они должны были где-то уединяться».
Муж вернулся только в четвертом часу. Она едва узнала его, когда Алексей переступил порог и стал стягивать плащ. Чужое, невыразительное, будто присыпанное серой пылью лицо. Мертвый взгляд.
– Хочешь есть? – машинально, по привычке спросила она.
– Нет, не буду.
Он разулся и, нашарив тапочки, прошел в комнату. Рухнул в кресло перед пустым экраном телевизора. Она прошла за ним и, постояв рядом, присела на подлокотник. Алексей протянул руку и обнял ее за талию. Так они сидели несколько минут – молча, не задавая вопросов, не глядя друг другу в глаза.
– Что нам теперь делать? – первой нарушила молчание Татьяна.
– Хоронить ее, – глухо ответил муж.
– Знаю. Я спрашиваю – что нам теперь делать?
Он наконец взглянул на нее:
– А что ты имела в виду? Жить, наверное. Прости, я просто ничего не соображаю…
Татьяна заставила его выпить чаю. Уложила в постель. Алексей покорно улегся и устремил взгляд в потолок. Она снова сидела рядом. Сказать или не сказать? Она решилась:
– Знаешь, до меня дошли слухи, что Ира ждала ребенка.
Он скосил взгляд, но его лицо не изменилось – то же отсутствующее, усталое выражение:
– Леня сказал?
– Нет, ребенок не от него.
Теперь он приподнялся на локте:
– Ты о чем? Не от него?! А от кого же?!
– Есть некий парень, по имени Петр. – Она слегка дернула плечом, выражая этим жестом и обиду на дочь, которая не поделилась тайной, и крайнюю степень усталости – что уж теперь…
– Я первый раз слышу! – искренне воскликнул Алексей.
– Да и я тоже. Что будем делать?
После долгого молчания муж заговорил. Он рассказал, что Иру увезли на вскрытие.
– Может, они все врут? – спросила Татьяна. – Водитель крутой? Он мог дать взятку?
Алексей покачал головой:
– Не знаю. У него старый простой «жигуль», вряд ли он заткнул кому-то рот. Вот если бы это была иномарка…
Они снова помолчали. Наконец Татьяна сказала:
– Как бы то ни было, но я хочу знать, где Ира провела эти трое суток. И почему не звонила? И кто ее напоил, в конце концов?
Муж молча кивнул, соглашаясь с ее словами.
– И потом, – продолжала она. – Ты не считаешь, что ее могли просто толкнуть под колеса?
Он вздрогнул:
– Да о чем ты? Думаешь, убийство?
– А если так?
– Но кому это было нужно? Убивать Иру? – Он с трудом выговаривал эти слова.
– Может, кому-то и нужно было, – ответила она, сама не веря своим словам. – Так или иначе эту версию не рассматривают?
Муж признался, что ничего подобного в милиции не слышал. Там разбирали обычную дорожную драму. Те свидетели, которых удалось найти, подтверждали, что девушка выбежала на дорогу сама – и сунулась прямо под машину.
– Знаешь, с тобой тоже хотят поговорить, – сказал он после некоторой заминки.
– О чем?
– Ну… Меня спрашивали, пила ли она, как часто. Я ответил, что никогда. Потом спросили про наркотики. Ну, мою реакцию ты представляешь…
Татьяна кивнула:
– Надеюсь, тебе удалось им вбить в головы, что наша дочь – не тот случай?
– Только не знаю, поверили они мне или нет. Кроме того, я им рассказал, что она трое суток не появлялась дома и не подавала никаких признаков жизни. И меня спросили, у кого она могла провести это время? Так, без особого интереса…
– А ты?
Он пожал плечами:
– А что я мог сказать? Ответил, что мы и сами рады бы это знать. Но, Танечка, так или иначе, ее никто под машину не толкал. Там же совсем невысокие кусты, между тротуаром и проезжей частью. Не в человеческий рост, намного ниже. Когда мне назвали место, где все случилось, я сразу вспомнил, как там все выглядит… И понял – толкнуть ее было невозможно. Все бы сразу заметили.
И он описал ей это место. Теперь и Татьяна поняла, как нелепо прозвучала ее версия о том, что дочь кто-то вытолкнул на дорогу. Зеленое ограждение в этом месте едва достигало до пояса. Ирину – девушку невысокого роста – кусты закрыли бы чуть выше, но, так или иначе, не заметить, что ее кто-то вытолкнул на дорогу, было нельзя.