Страх призывателя
Шрифт:
Глава 30
Наш лагерь уже трудно было назвать временным прибежищем.
После того, как Город понял, что мы больше не враги, и здесь можно жить, поток желающих присоединиться увеличился, и сейчас уже здесь проживало около трех сотен человек.
При этом не только воинов, но и фермеров, строителей, кузнецов, портных
Но многие остались верны старому городу, тем более что сейчас там было тихо и спокойно - никто не атаковал, да и работать не было необходимости - здания итак стояли крепкие и прочные, сады и огороды внутри города обеспечивали несколько десятков человек, а снаружи в этом кругу было ничего не вырастить.
Верховный, по слухам, заперся в одном из залов башни, и никого к себе не пускал. Впрочем, его вмешательство итак не требовалось - в Городе установилось благоденствие, которое нарушало только то, что многие уходящие стремились забрать с собой как можно больше, что приводило к серьезным спорам. Но до крови не доходило, к счастью.
Но лично меня заботы Города мало волновали, потому что начались свои проблемы, которые нужно было также срочно решать.
Причина была в том, что всем хотелось пользоваться плодами не только своего труда, но и соседей, в полной мере. Особенно это касалось фермеров и строителей, которые работали без устали, но все равно недоедали, и не могли получить удобное спальное место.
Да вдобавок ко всему еще и не все работали в полную силу, что было заметно. Приходили с желанием строить новый мир, но явно не рассчитывали свои силы, и все чаще можно было заметить небольшие группы отдыхающих и болтающих людей, которые часто засиживались достаточно долго.
Конечно, это не носило поголовный характер, так как все понимали, что следующий круг может оказаться еще более лютым. Придем в морозный круг - и все, без домов и запасов можно будет сразу ложиться помирать, поэтому бездельничать было опасно. Сейчас хотя бы на территории лагеря можно спокойно выращивать любые культуры, а если зима - то и здесь ничего не получится, в промерзлой земле даже самые талантливые и сильные фермеры ничего не способны вырастить.
Но при этом все понимали, что спасение будет и в этом случае. Да, придется поступиться своей гордостью, признавать свою вину, но путь для жизни будет. Достаточно будет всего лишь вернуться в Город, ведь Верховный же ясно дал понять, что простит всех, даже меня, при возвращении.
При мысли о возможности такой ситуации у меня начинало ломить зубы, хотелось вскочить и торопливо что-то делать, помогать таскать камни, кричать на бездельников. Потому что я не верил в доброту Верховного. Если мы придем на поклон, как проигравшие, то самое лучшее, что меня ждет - это вечность гнить в застенках. И вряд ли те, кто сейчас жили со мной бок о бок, защитили меня от всех угроз, смогут спасти в этом случае. Потому что одно дело - защищаться от тварей круга и даже людей, другое - от холода и голода.
В эти моменты настойчиво стучалась в голову услышанная недавно фраза - "Так может, мы вернем Город себе?". И я сжимал до боли кулаки, потому что мысль на самом деле была здравой и правильной, и сделать это можно было только сейчас, пока на нашей стороне тень каргара, пока все верят в благословение Кругорода и мое могущество.
Потому что сам я в это не верил, и понимал, что в следующем кругу все может поменяться, и как тогда мне удержать людей, многие из которых выбрали эту судьбу, повинуясь порыву, но сейчас уже на самом деле тосковали по городским условиям, прекрасным туалетам, горячим ванным и мягким кроватям?
Но когда я вскакивал и осматривался, уже думая крикнуть, что пора выступать, что победа будет за нами, я замирал и затихал.
Потому что вдруг ясно осознавал, что это только мои мысли, что люди на самом деле довольны и верят в лучшее, что кипит работа, и сделано очень многое, и что впереди нас ждет много доброго и светлого, потому что мы в это верим, и не для того они уходили из Города, чтобы сейчас отступить от своей веры.
А еще я осознавал, что у нас здесь живет много мудрых людей, не чета мне, которые сумели построить все так, чтобы никто не оставался обиженным, насколько это вообще возможно. Ввели в обиход даже свои деньги. Ими стали обломки камней с хвостов скорпов, которых у нас уже скопилось изрядно.
Каждое утро все получали свою долю, которой хватало на пропитание, а вечером по заслугам распределяли оставшееся и новые трофеи. Распределяли старшие, новые главы вновь образовавшихся и возрождённых кланов. Конечно, это служило поводом для некоторых разногласий, так как многие считали свою долю недостаточной, но иных вариантов мы не видели.
Единственное, что меня на самом деле сильно смущало - это то, что по сути ничего не изменилось, кроме того, что нам приходилось все начинать сначала. Те же кланы по сути, те же деньги, только изменившиеся, те же круги...
Так ради чего все это было нужно?
Зачем мы оставили надежные крепкие стены, и сейчас вынуждены отбивать атаку за атакой тварей круга? Только ради меня и моего благополучия?
Конечно, с ростом числа жителей отбиваться становилось все легче. Сейчас все время по территории стояли несколько сменных команд, которые не принимали участие в работе, а только обороняли наш лагерь от постоянно нападающих тварей.
Кроме того, рядом с ними всегда располагались еще несколько команд, занимающихся полезными делами, но которые спешили по первому зову, чтобы одолеть набирающих силы врагов.
У меня возникало устойчивое ощущение, что твари уже идут из-за бури, потому что не могло столько существ жить на территории круга, огоньков было много меньше, а значит, мы оказались открыты внешнему миру, та грань, которая надежно защищала нас, и в то же время не давала выйти, в этот раз оказалась размыта.
Мысль подтверждалась и тем, что воля существ был странной, не такой, как раньше, я мог ее поймать и покорить, но все же давалось это с большим трудом. Самая главная особенность была в том, что она переставала быть односторонней. Даже презрительные скорпы чувствовали много больше, чем только презрение. Тоже касалось и других существ.