Страхи академии
Шрифт:
Ладно, Дорс сама говорила, что ему нужно отдохнуть. Разве это не лучший способ отвлечься?
— Да, хорошо. Готовы.
Технология погружения была надежна и давно отработана. Она действовала на уровне неврологических и мышечных рефлексов, так что погружаемый просто засыпал, а его сознание входило в тело сатира.
Тело Гэри охватили магнитные сети. Электромагнитные волны проникли во все уровни его мозга. Они гнали импульсы по нужным микроскопическим каналам, в то же время подавляя многие функции мозга и блокируя физиологические функции.
Вследствие этого могучая энергия мозга высвобождалась
Эта технология была широко распространена по всей Империи. Возможность переносить сознание на расстояния применялась в разных областях. Тем не менее технология погружения пригодилась и в такой странной отрасли развлечений.
На некоторых планетах, в том числе и среди высших классов Трентора, женщин усыпляли постоянно и возвращали к жизни всего на несколько часов в день. Их богатые мужья пробуждали их из анабиоза лишь для решения социальных и сексуальных проблем. За пятьдесят лет такие жены узнавали отрывочно несколько городов, знакомились с немногими друзьями, бывали на вечеринках и курортах, но зато их биологический возраст увеличивался на пару лет, не больше. Когда их мужья умирали, для жен это происходило очень скоро, зато они оставались богатыми вдовушками в возрасте не более тридцати лет. Такие дамы пользовались бешеным успехом, и не только благодаря огромному состоянию. Они были необычайно утонченными и опытными во всем, что касалось секса и развлечений, поскольку только этим и занимались во время «семейной жизни». Очень часто такие вдовы возвращались к привычному образу жизни, снова выходя замуж и просыпаясь раз в неделю.
Гэри рассчитывал, что произойдет нечто подобное — этакая видимость культуры, которую он привык видеть на Тренторе. Он думал, что его погружение окажется приятным, интересным и познавательным разговором с иным сознанием.
Он полагал, что в какой-то мере предстанет гостем у чуждого и более простого существа.
Он не ожидал, что будет полностью поглощен.
Глава 4
Хороший день. В сыром овраге полно жирных и вкусных личинок. Вырыть их с помощью когтей и съесть, пока свежие панцири сочно хрустят на зубах.
Здоровяк, он оттолкнул меня. Выгребает целую кучу толстых личинок. Сопит. Чавкает.
Мой живот урчит. Я отхожу в сторону и гляжу на Здоровяка. Он скалит зубы, и я понимаю, что огрызаться на него небезопасно.
Я иду прочь, присаживаюсь на корточки. Меня трогает самка. Она находит несколько блох и выкусывает их зубами.
Здоровяк кружит по оврагу, отыскивая оставшихся личинок, доедает их. Он сильный. Самки смотрят на него. Под ветками деревьев сидит группка самок, они перерыкиваются и плюют друг на друга. Еще рано, еще полдень, все спят, лежат в тени. Но не Здоровяк. Он машет мне и Горбуну, и мы уходим.
Охрана. Держаться прямо и выступать гордо. Мне нравится, это хорошо. Это лучше, чем горбиться. И даже лучше, чем ходить, опустив плечи.
Вниз по ручью, туда, где пахнет животными. Здесь есть брод. Мы переходим ручей и идем дальше, а на ходу нюхаем. Где-то здесь есть двое Чужаков.
Они нас еще не видят. Мы идем тихо, осторожно. Здоровяк подбирает палку, мы тоже. Горбун принюхивается, старается узнать, кто эти Чужаки. И показывает на холм. Так я и думал. Они Холмовые. Плохо. Воняет гадко.
Холмовые зашли на нашу территорию. Нарушили границу. Мы их проучим.
Мы прыгаем. Здоровяк, он рычит, и они слышат его. Я уже бегу, палку держу над головой. Я могу довольно долго бежать, не становясь на все четыре. Чужаки кричат, делают большие глаза. Мы быстро бежим и прыгаем на них сверху.
У них палок нет. Мы бьем их и пинаем, и они вцепляются в нас. Они все большие и быстрые. Здоровяк валит одного из них на землю. Я бью упавшего, чтобы Здоровяк знал, что я всегда рядом с ним. Колочу изо всех сил. Потом быстро бросаюсь на помощь Горбуну.
Его Чужак вырвал его палку. Я бью его своей дубинкой. Он корчится. Я хорошо ударил его, и Горбун прыгает на него сверху Замечательно!
Чужак пытается встать, и я пинаю его ногой. Горбун отбирает свою палку обратно и бьет его снова и снова, а я помогаю.
Здоровяк. Его Чужак вскакивает и хочет удрать. Здоровяк охаживает его по заду своей дубинкой, рычит и смеется.
Я проявил свое умение. Я подбираю камень. Я лучше всех бросаю камни, даже лучше Здоровяка.
Камни — для Чужаков. Моих друзей я иногда царапаю, но никогда не швыряюсь в них камнями. А Чужаки просто обожают, когда им в лицо попадает камень. Мне нравится гонять Чужаков таким способом.
Я бросаю один камень, он гладкий и чистый. Попадаю Чужаку в ногу. Он скулит. Я швыряю еще один, с острыми углами, и попадаю ему в спину.
Тогда он бежит еще быстрее. Я вижу, что у него течет кровь. Большие красные капли падают в пыль.
Здоровяк смеется и хлопает меня по плечу. И я знаю, что ему со мной хорошо.
Горбун бьет своего Чужака. Здоровяк берет мою дубинку и присоединяется к нему. Кровь, Чужак весь в крови. Этот запах ударяет мне в нос. Я прыгаю прямо на Чужака и скачу на нем. Мы делаем так еще долго. Не надо беспокоиться, другие Чужаки не прибегут сюда. Чужаки иногда храбрые, но они понимают, когда они проигрывают.
Чужак замирает. Я пинаю его еще раз.
Он не отвечает. Наверное, умер.
Мы визжим, и пляшем, и выражаем свою радость.
Глава 5
Гэри потряс головой, чтобы окончательно прийти в себя. Помогло, но не особо.
— Ты был тем, что больше всех? — спросила Дорс. — А я была самкой, под деревьями.
— Прости, не узнал.
— Как все… непривычно, правда? Он сухо рассмеялся.
— Убивать всегда непривычно.
— Когда вы ушли с… э-э… вожаком…
— Мой сатир про себя называл его Здоровяком. Мы убили другого сатира.
Они сидели в шикарной приемной управления погружениями. Гэри встал. Мир слегка качнулся в сторону, а потом вернулся в нормальное положение.
— Пойду, немного поработаю над историческими исследованиями.
— А мне… мне понравилось, — кротко улыбнулась Дорс. Он на мгновение задумался, потом удивленно моргнул.
— Мне тоже, — сказал он, сам того не ожидая.
— Не убийство, а…
— Нет, конечно. Но… ощущение. Она усмехнулась.