Стракен

Брукс Терри

— Беллизен и я вам больше не нужны. Мы не воины, мы просто прикроем ваши спины. Наверное, мы сможем сделать что-нибудь отсюда. Возможно, как-то их отвлечем. — Он протянул свою руку. — Не подведите нас, Кермадек. Не подведите нашу госпожу. Она не чудовище, каким они стараются ее представить. Она сделала очень много хорошего для ордена. Нам нужно ее вернуть.

Матурен крепко пожал его руку:

— Выбирайтесь из этой комнаты, Трефен. Если они найдут вас где-нибудь еще, то посчитают вас просто какой-то парой друидов.

— Они идут, — прошептала Беллизен, стоявшая у двери на страже.

— Берегите себя, — сказал Трефен Морис. Он освободил свою руку и поспешил встать рядом с ней.

Кермадек пролез через окно, следом за ним остальные тролли, и они исчезли.

* * *

Рю Меридиан вместе с Тагвеном внимательно следили за темным проходом, а Бек Омсфорд и Хайбер Элессдил расположились по бокам тайной двери, стараясь держаться подальше от зеленоватого свечения, которое промачивалось из спальных покоев, и от самого дверного проема. Они собирались воспользоваться своей магией совершенно новым способом. Бек, в частности, решил испытать себя так, как никогда прежде. Песнь желаний был очень сильной магией, но он никогда не проводил много времени, чтобы попытаться овладеть ее управлением. Теперь же он собирался сделать то, о чем даже опытный маг сначала бы дважды подумал.

Однако, если он хотел спасти сестру и сына, выбора у него не было.

— Готова? — спросил он эльфийку.

Она кивнула, и он сдвинул щеколду, которая держала дверь закрытой. Та медленно открылась в ее сторону.

Находившиеся за дверью покои были залиты зеленоватым свечением. На потолке была растянута сложная сеть, состоящая из тысяч нитей магии, тщательно соединенных между собой; вся эта конструкция крепилась в углах и середине потолка.

Расположившись сбоку и избегая касаться магического свечения, затопившего проход, Хайбер вынула Эльфийские камни. Сжав их в своей ладони, она направила взор на триатину, сосредоточившись на том, что она хотела обнаружить. Она никогда не видела триатину, только лишь слышала. Для нее было очень трудно точно знать, что именно искать. Она рассчитывала на то, что Эльфийские камни откликнутся на ее нужды, и они это сделали. Через несколько секунд они вспыхнули, их синее свечение распространилось по всему помещению, придавая триатине новую яркость. Примерно в двадцати пяти-тридцати местах сеть загорелась тусклым багровым цветом, главным образом там, где соединялись одна с другой ее нити.

— Эти красные точки отмечают слабые места, — прошептала Хайбер.

Бек какое-то время изучал их, а затем прошептал в ответ:

— Отлично сделано, Хайбер. Теперь удерживай магию Эльфийских камней.

Он призвал низким, еле слышным гудением песню желаний. Не торопясь, он придал ей форму острого лезвия; этому трюку он двадцать лет назад научился у Грайанны. Когда лезвие стало достаточно острым, он поднял его к потолку и к тем местам, которые светились багровым цветом, и начал их резать. Очень осторожно он ослаблял нити по очереди. Полностью полагаясь на свою магию, он резал до тех пор, пока не ощущал, что глубины вполне достаточно, а затем переходил к следующей нити. Процесс занимал не так уж мало времени, поскольку его концентрация ослабевала, ведь он еще не полностью оправился от ран, полученных при побеге из Паранора две недели назад.

— Поторопись, — прошептала Хайбер, ясно показывая, что ее собственные силы начинают ослабевать.

Он продолжал до тех пор, пока не надрезал десять нитей. Это была утомительная, изматывающая работа. Глаза слезились, все тело стиснулось, а мозг кричал прекратить это занятие. Однако, он боялся остановиться, боялся, что снова начать будет слишком опасно, что тогда придется рисковать обнаружить себя из-за повторяемости магической активности. Слишком многое заметно в таком месте, как Паранор, особенно учитывая то, что магические воды способны определить вообще любое использование магии.

Бек надрезал еще две нити, доведя счет до дюжины. Закончив с двенадцатой, он слишком устал, чтобы продолжать. Он убрал режущее лезвие свое магии и позволил песни желаний утихнуть. Он закрыл глаза и прислонился спиной к стене прохода.

— Это все, что я могу сделать, — прошептал он Хайбер.

Она резко выдохнула, и когда он снова открыл свои глаза, Эльфийские камни погасли. Она с измученным видом села напротив него, все еще плотно сжимая талисманы.

— Думаешь, этого достаточно? Разорвутся ли они, когда появятся твоя сестра и Пен? Я бы этого не смогла сказать. Я вообще не смогла бы ощутить это ослабление. Все, что я бы сумела сделать, так это заметить те места, где они могут поддаться.

Он покачал головой:

— Я не знаю.

Он дотянулся до открытой двери и толкнул ее. Дверь мягко закрылась, щеколда снова вернулась на место. Они вновь оказались в темноте, прорезаемой как лезвием ножа зеленоватым светом, струившимся сквозь щели. В наступившей тишине они молча смотрели друг на друга, гадая, достаточно ли того, что они сделали.

* * *

Шейди а'Ру закончила проверку прочности и расположения триатины и возвращалась по залу назад, когда появился Траунт Роуэн, побывавший в холодной камере. Она впервые заметила, как сильно он постарел за последние несколько недель. Его волевое лицо посерело и его избороздили морщины, осанка стала менее уверенной и прямостоящей. Он был самым надежным из ее союзников, самым сильным единомышленником, если не самым сильным повелителем магии, и она была огорчена тем, что ему не становилось лучше. Эта была истина, от которой она чувствовала сожаление.

В самом конце она будет единственной, на кого сможет сама положиться. В самом конце ей придется сражаться одной.

— Ты оказалась права, отправив меня проверить магические воды, — небрежно заявил он. — Стоявший на дежурстве друид сказал, что восемь-десять часов назад наблюдалось заметное возмущение, которое явно указывало на присутствие сильной магии. Он признался, что не стал докладывать об этом, потому что посчитал это магией друидов. По правде же, он испугался, что случайно наткнется на то, чего не должен знать, и поплатится за это.

— Что это значит?

Его смех оказался горьким:

— Это означает, что наше решение, чтобы все стали считать себя расходным материалом, приводит к неизбежным последствиям. Мы создали атмосферу страха, Шейди, в которой никто не хочет рисковать привлечь внимание к своей персоне. Лучше промолчать, чем совершить ошибку и стать еще одним несчастным примером.

Она пристально посмотрела на него, затем отвернулась. Конечно, он был прав. Какой смысл злиться на него за то, что он указал ей на кое-что, о чем она и так уже знала? У нее были друиды, которые выполняли свои задания, но они были напуганы и чувствовали неуверенность. Так отозвались ее необъяснимые увольнения в самом начале ее правления. Теперь ей грозила опасность потерять их всех.

Она оказалась не лучше, чем Грайанна Омсфорд.

Но это изменится, пообещала она себе. Она сумеет это изменить.

Она снова взглянула на него:

— Что было источником этого возмущения?

— Помещение печи, куда мы отправили эльфийку, чтобы от нее там избавились. Думаю, мы должны предположить, что она все еще жива. Пайсон послал вооруженный отряд исследовать ту область. Они обнаружили следы крови, но больше ничего.

Шейди покачала головой:

— Что она задумала? Что она может сделать? — Ее взгляд неотрывно уставился на него. — Я хочу, чтобы ее нашли, Траунт. Я хочу, чтобы ее нашли и убили. Меня не волнует, как это сделают и кто об этом узнает. Мы должны положить этому конец.