Страна грез
Шрифт:
– Ох, - произнесла я, не зная, что и сказать, и попыталась незаметно взглянуть на часы: прошло пять минут.
– Я просто разбита, - сказала подруга, вытирая глаза. – Понимаешь, там были его тётя Камилла, его мать и отец, его Ба-Ба…
– Ба-Ба?
– …и сам Билл, конечно. Они все видели меня, а я просто сидела рядом с Джеффом, и его рука лежала у меня на колене! Он ничего не сказал. Просто повернулся и ушел. Это было ужасно, - она скрестила руки на груди и откинула волосы с лица, мотнув головой прямо как Джефф.
– Так
– Я пропустила тренировку, - виновато сказала я ей.
– Я заметила. И знаешь, говорю, как друг, - ее голос стал серьезным, - тебе лучше следить за ситуацией. Девчонки сегодня голосовали, и все, кроме меня, считают, что твой уровень серьезно упал, и ты подрываешь дух команды.
– Господи, - пробормотала я. Воинствующие болельщицы, прекрасно. Только этого мне еще не хватало!
Половина пятого. Ничего, Роджерсон поймет, к тому же, он знает о церемонии, если что, я все объясню ему, и мы сможем купить подарок завтра.
– Так вот, - Рина глубоко вдохнула, готовясь продолжить рассказ. – Билл ждал меня после тренировки.
– И что он сказал?
– А что он мог сказать? – раздраженно взглянула она на меня. – Он забрал назад свое кольцо, - она подняла руку, и я увидела, что на пальце, где раньше был тонкий серебряный обруч, осталось лишь небольшая вмятинка. – Он вернул мне все мои фотографии и ту футболку, что я подарила ему на День рождения. А потом… - она замолчала и махнула рукой, не в состоянии продолжать.
Я ждала. Сейчас, наверное, Роджерсон отъехал от моего дома, спрашивая себя, куда же я провалилась. Вдруг проснулось неприятное предчувствие.
– …потом, - вновь начала она, судорожно всхлипнув, - он сказал, что разочаровался во мне. И это было хуже всего! Я имею в виду, называй меня стервой, шлюхой или еще как-то – с этим я могу справиться, понимаешь? Но сказать так…
Рина опустила голову, волосы упали ей на лицо. Начинало темнеть, огни заправки становились ярче. Я подошла к подруге и положила руку ей на плечо, затем обняла её.
– Он все равно тебе не подходил, - сказала я. – Он был слишком…
– Хорошим, - прервала она, вскидывая голову. – Слишком хорошим! Слишком… правильным?
– Точно.
– Да, слишком правильным, - она снова всхлипнула.
Мы стояли рядом, обнявшись, и я миллион раз повторила ей то, что подруги говорят друг другу после расставания с парнями – всё будет в порядке, не переживай, я здесь, отпусти это, пошел он, и так далее. Но все это время в моих мыслях был Роджерсон, я представляла, как он, сердитый, едет по шоссе, так же разочаровавшись во мне, и неприятное предчувствие внутри становилось все сильнее.
***
Когда я приехала домой к шести часам, Роджерсона поблизости не было, как и следовало ожидать. Родители и Боу со Стюартом уже заканчивали ужин, и по дому носились аппетитные запахи
– Милая, где ты была? – поинтересовалась мама, услышав мои шаги. – Я уже начала волноваться. Церемония начинается через час, и, если мы хотим занять нормальное место на парковке, то…
– Ты голодна? – перебила её Боу, откладывая вилку.
– Я положила для тебя голубое платье на кровать, а еще купила новые колготки, - повысила голос мама.
– Хорошо, - я скинула туфли и уже направилась в комнату, когда мама крикнула мне вслед:
– Роджерсон заезжал, искал тебя. У вас, кажется, были планы на сегодня?
Я обернулась и просунула голову в дверь.
– Он сказал еще что-нибудь?
Мама пожала плечами, вытирая губы салфеткой.
– Я передала ему, что ты все равно заедешь домой перед церемонией. Он обещал позвонить тебе позже.
– О. Ну, ладно, спасибо.
Я тихонько закрыла за собой дверь, пытаясь успокоить странное волнение и говоря себе, что волноваться не о чем. Мы ведь просто собирались в магазин. Он все поймет, это ведь не катастрофа!
***
Церемония награждения спортсменов была в точности такой, как я и предполагала: бесконечные поздравления, дипломы, ленты и букет для меня. Рина пришла в себя, во всяком случае, внешне, и улыбалась своей фирменной сияющей улыбкой, поднимаясь на сцену и спускаясь обратно в зал. Билл сопровождал Элизу Дрейк, а меня объединили в пару с нападающим нашей футбольной команды, низкорослым парнем по имени Тед Уикер, который без конца жевал жвачку, что, впрочем, ничуть не помогало ему решить проблему дурного запаха изо рта.
Роджерсон появился как раз во время речи директора Хоторна. Я увидела, как открывается дверь, и он проскальзывает в зал, затем останавливается у стены. Я была удивлена, увидев его, и бесконечно счастлива – все же он был заинтересован, раз пришел! Его волосы были влажными, видимо, теплый солнечный день превратился в дождливый. Роджерсон оглядел собравшуюся толпу и, заметив меня, поднял подбородок, затем снова обвел взглядом зал и засунул руки в карманы.
– Многие люди, - говорил Хоторн, - спрашивают о значении спорта в системе образования. По моему мнению, здесь не требуется лишних пояснений, ведь…
Я знала Роджерсона всего три месяца, но уже легко могла увидеть те признаки, по которым становилось ясно, что его раздражение растет с каждой секундой: я побывала на достаточном количестве вечеринок, где он с нетерпением наблюдал за мной, в ожидании, когда же я оторвусь от своих друзей и присоединюсь к нему. По одному его взгляду на часы было понятно – он считает все происходящее пустой тратой времени. Неприятное предчувствие, мучившее меня сегодня днем, вернулось, и я снова стала пытаться успокоить себя, ведь поход в магазин не был таким уж важным делом, верно же?