Страна мечты
Шрифт:
— Я согласен, товарищ нарком — твердо сказал я.
— Отлично — явно обрадовался моему согласию Кузнецов — тогда, товарищ Раков, введу Вас в курс дела — начало войны с Японией намечается на май — июнь 1945 года, основными задачами флота будут высадки десантов на Курилы, Сахалин, острова в Корейском проливе и, возможно, Хоккайдо. Ввиду того, что резко усилить корабельный состав ТОФ к указанному сроку не представляется возможным (что-то может быть получим от союзников, но особой надежды нет), именно авиация должна будет взять на себя основную часть работы. То есть, в задачу ВВС ТОФ, помимо захвата господства в воздухе в зоне будущих операций и воздушной поддержки десанта, войдет и противодействие японскому флоту — возможно, главным его силам, включая авианосные соединения с опытом четырех лет войны, нашим противником будет мощная японская палубная авиация, сумевшая нанести американцам несколько очень болезненных ударов. Вам предстоит сделать расчеты сил и средств, необходимых для решения этих задач, прикинуть, какая техника и материально —
— Со своей стороны, хотелось бы обратить Ваше внимание, товарищ Раков — мягко заметил Лазарев, явно не желая меня задеть — значительная часть наших самолетов рассчитана на применение на восточноевропейском ТВД, и, соответственно, имеет небольшой боевой радиус; возможно, вы сочтете, в каких-то случаях, более полезным широко использовать американскую или трофейную технику, тем более, что очень на то похоже, что вскоре у нас будет широкий выбор немецких самолетов — так вот, если Вы сочтете это целесообразным, не сомневайтесь, я Вас поддержу.
В переводе на русский язык это значило: «мы вам доверяем, используйте те машины, которые удобней будет использовать — а от обвинений в непатриотизме мы вас прикроем».
Я коротко поблагодарил Кузнецова и Лазарева за доверие, заверил, что не подведу.
Кузнецов кивнул, и, подводя итог короткого совещания, сообщил, что группе выделены помещения в здании наркомата, ну а нужные материалы для работы секретчики доставят немедленно. После короткой беседы в кабинете Лазарева, где контр — адмирал кратко изложил мне свой первоначальный замысел, я попросил разрешения приступить к своей части работы. И схватился за голову — ясно было, что имеющихся сил и средств катастрофически не хватает — и дополнение их вверенной мне дивизией проблемы не решает и решить не может. Как прорвать оборону японского авианосно — линейного соединения, добившись решительного результата, и, что очень важно, не понеся при этом катастрофических потерь?
Имевшийся у нас опыт сводился к атакам слабо прикрытых, по тихоокеанским меркам, конвоев и одиночных кораблей, не крупнее эсминца. Атаки конвоя из 5–7 транспортов, каждый из которых был вооружен 10–15 зенитными автоматами калибра 20–37–мм, прикрытых несколькими 'шнелльботами', также вооруженных 6–8 зенитными автоматами калибра 15–20–мм, или, как максимум, еще и парой эсминцев с десятком 20–мм зениток, и, что очень важно, обычными, а не универсальными, пушками — отличалась как день и ночь от удара по корабельному соединению, имеющему в своем составе несколько современных линкоров и линейных крейсеров (на каждом из которых имеется до сотни 25–мм зенитных автоматов, плюс универсальные орудия калибра 127–мм) и пяти — шести тяжелых авианосцев, с совокупной авиагруппой до четырехсот самолетов, не менее половины из которых, это истребители; плюс тяжелые и легкие крейсера, и эсминцы, также с множеством зениток.
Да, спустя годы я могу только низко поклониться неизвестным героям — разведчикам, сумевшим добыть подробные сведения о японских вооружении и тактике — благодаря им мы уже тогда знали сильные и слабые стороны японских кораблей, ТТХ вооружения, тактику палубной авиации и ПВО. Их подвиги на невидимом фронте сделали очень многое для того, чтобы не только стало возможно то сражение, которое сами японцы называют «русской Цусимой», но и то, что мы добились этой невиданной со времен Ушакова и Нахимова победы ценой относительно малых потерь. Сейчас иные западные исследователи любят рассуждать о том, что, дескать, русские раздавили ослабленный в сражениях с американцами Императорский флот, впервые в истории массированно применив управляемое оружие класса 'воздух — корабль' против многочисленного, но технически отсталого японского флота. Судите сами, уважаемые читатели — можно ли назвать ослабленным флот, несмотря на потери, на тот момент еще продолжающий делить второе — третье места в мировом «табеле о рангах» с английским Королевским Флотом? Еще имеющий в строю более полутора сотен кораблей основных классов, с опытными и храбрыми экипажами, находящимися под командованием талантливых адмиралов? А в японской морской авиации числилось более полутысячи палубных самолетов и свыше четырех тысяч базовых машин!
Да, по сравнению с американскими системами корабельной ПВО, в то время бывшими лучшими в мире, японцы изрядно отстали; да, японские универсальные орудия заметно уступали американской 127/38–мм стабилизированной пушке (хотя 100мм орудия новейших эсминцев «Акицуки», эти же пушки стояли на «Тайхо», имели сопоставимые характеристики и СУО); да, 25–мм японский зенитный автомат, являвшийся переделкой вовсе уж допотопного французского 'гочкисса' не шел ни в какое сравнение с действительно великолепным американским 40–мм 'бофорсом', что очень важно, стабилизированным; да, у самураев и в помине не было ни радарных систем управления зенитным огнем, ни радиовзрывателей для снарядов — вот только равноценных аналогов вышеперечисленных американских систем тогда не производила ни одна из морских держав. Если же сравнивать с общим уровнем — у японцев были приличные универсальные орудия, морально устаревшие автоматы (зато очень много), и совсем не было новейших систем управления зенитным огнем и радиовзрывателей — как и у всех остальных. А если добавить к этому списку отсутствие у нас опыта массированных атак вообще, а не только корабельных соединений противника, имеющего сильную палубную авиацию и ПВО, в открытом море, то картина вырисовывалась и вовсе грустная.
Номинально, в составе ВВС ТОФ и ВВС Северной Тихоокеанской флотилии (последняя защищала Камчатку, отделенную от Приморья «японской таможней» Курильской гряды) числилось 1549 самолетов. В ВВС ТОФ входили четыре дивизии:
10я бомбардировочная дивизия в составе 33го и 34го полков (по 33 Пе-2), во втором из них имелась еще четвертая эскадрилья на Ту-2, и 19го истребительного полка (32 Як-9).
2–я минно — торпедная дивизия, в составе 4го, 49го, 52го полков. Самолеты ДБ-3, которыми был полностью вооружен 52й полк, и по одной эскадрилье в остальных двух — безнадежно устаревшие, снятые с производства еще до войны, да к тому же и сильно изношенные, не имели почти никакой боевой ценности и подлежали списанию. Реальную силу представляли лишь 44 «бостона» в 49 бап. Ил-4, которыми были вооружены две эскадрильи 4 бап, также не отвечали требованиям последнего года войны.
15я смешанная дивизия имела в составе 58й и 59й истребительные полки (на Як-9), и 117й разведывательный полк (гидросамолеты МБР-2 и Каталина). Первые два полка отвечали за ПВО объектов флота, от устья Амура до Татарского пролива. А гидросамолеты не имели никаких ударных возможностей.
12я штурмовая авиадивизия — полки 26й штурмовой, 14й и 38й истребительные, прибывал с запада 37й штурмовой. В истребительных полках, наряду с Як-9, были Лагг-3, в Действующей Армии давно ставшие анахронизмом. 26–й полк был вооружен новейшими Ил-10, однако же не имевшими перед Ил-2 37го полка никаких преимуществ относительно дальности и приборно — навигационного оборудования для полетов над морем.
В состав же единственной 7й авиадивизии СТОФ входил единственный же 17й истребительный полк, имевший даже не Лагги, а подлинные раритеты, И-153 и даже И-15бис (последние — считались устаревшими уже во время Халхин — Гола). Отдельные разведывательные эскадрильи летали на МБР-2. Не лучше было дело и у армейцев, дислоцированных на Дальнем Востоке — истребители И-16, И-153, бомбардировщики СБ и даже ТБ-3 (последние, правда, уже использовались скорее как тяжелые транспортники) были обычным явлением. Новая техника, как отечественная, так и ленд — лизовская, во время войны шла исключительно на фронт, на нужды ДВ для перевооружения оставались жалкие крохи. Не лучшим образом обстояли дела и с летчиками — если генерал — майор Дзюба, командующий ВВС СТОФ, отвоевал всю войну, под конец командуя ВВС Беломорской флотилии, а то того прошел Хасан и финскую, то командующий ВВС ТОФ генерал — лейтенант Лемешко, всю Отечественную провел на Тихом океане — нет, я не хочу сказать, что там был курорт, но боевого опыта у него не было, как и у большинства его подчиненных — такие, как полковник Барташов, командир 12–й шад, отлично себя показавший в командировке на Черном море в 1943 году, были в меньшинстве. И на уровне отдельных полков и эскадрилий было то же самое — если готовившийся к переброске на Дальний Восток 27–й Краснознаменный иап 6–й иад СФ, сформированный в 1942 году на базе двух эскадрилий 2–го сап СФ, знаменитого «сафоновского» полка, был стопроцентно боеготовой частью, то 39–й иап только заканчивал переход с И-16 и И-15бис и боевого опыта не имел; получше обстояли дела с 43–м иап, сформированным на ЧФ из резерва ВВС ВМФ, из летчиков, успевших хлебнуть войны. (прим. — указанная картина в целом соответствует нашей истории, положение на август 1945 — В. С.)
А тем временем, оснований для благодушия не просматривалось — по подробнейшим данным разведки, на аэродромах Курил могло базироваться до 600 японских самолетов, на юге Сахалина имелось 13 аэродромов, на которых могло разместиться еще несколько сотен машин, 11 из них имели ВПП до 1000–1100 м, 2 — бетонные ВПП длиной 1300–1500 м; и на Хоккайдо могло базироваться до 1500 самолетов. Помимо всего вышеперечисленного, не исключалась массовая переброска частей и соединений японских ВВС с Хонсю — а их там было очень много — разведка доложила о 6–7 тысячах самолетов, приготовленных для отражения американского десанта, правда, оговорив, что значительная их часть является устаревшими и учебными. Однако было известно, что немцы успели поставить в Японию крупную партию ФВ-190 и Ме-109, самых последних моделей, в том числе и в палубной версии — а бои в Атлантике 1943 года (рейды Тиле) показали, что и немецкая палубная авиация не уступала сухопутной. Известно было что в состав японского флота входят шесть полноценных авианосцев — «Тайхо», «Дзуйкаку», «Секаку» (прим. — напомню что Раков говорит еще о времени до битвы у Сайпана — В. С.), «Унрю», «Амаги», «Кацураги», а также какое-то количество авианосцев, перестроенных из гидроавиатранспортов и торговых судов. Да, разведка докладывала о паршивом качестве массовых японских самолетов, в особенности, их моторов, плохом авиабензине и маслах, малом налете основной массы самурайских летчиков — но я помнил, что подобные сообщения усыпляли бдительность англо — американцев еще перед Перл — Харбором. Потому я, исходя из своего опыта, считал нужным готовиться к худшему, а, именно, к тому, что драться придется в полную силу с врагом, не менее сильным, чем немцы. При том, что не исключалось и наличие в Японии какого-то числа немецких «добровольцев» — поскольку участие японских пилотов на стороне Рейха в Лиссабонском сражении было уже доказанным фактом, то и ответная услуга Гитлера, пославшего своих летчиков и моряков в помощь своему союзнику, казалась не столь невероятной.