Страна мурров

Скидневская Ирина Владимировна

Айлин достала из сумочки носовой платок и поднесла к глазам. Похоже, девчонка опять что-то натворила…

– Что случилось? – прямо спросил Эдам.

– Вчера Фанни пнула Сантэ. Кошка до сих пор хромает. Вы понимаете, чем это грозит?

– Хранители, – проронил Эдам, чувствуя, как по спине пробежал холодок.

Айлин кивнула.

– Все знают, я обожаю свою внучку, и не из-за родства, хотя одного этого было бы достаточно. За ум и доброе сердце. Она великодушна и способна на красивые поступки. И у неё много талантов. Мне приходится тренировать

память, а у неё она феноменальная…

Эдам отвёл глаза. Никакой личной заслуги наследницы, лишь природный дар, хотя, приходится признать, удивительный.

– Она легко учится. В семь лет самостоятельно выучила язык глухонемых.

Из желания разведать, о чём разговаривают взрослые. Девочка тихо сидит с игрушками где-то в уголке, а сама исподтишка читает по губам…

– У неё сильные пальцы.

Настолько сильные, что учитель музыки отказался давать ей уроки – в её исполнении любое произведение превращалось в бравурный марш. Эдам, как мог, боролся с раздражением.

– Сила у неё от деда – мой покойный супруг Анчи гнул монеты пальцами. А память, конечно, от кого-то из Монца. Наверное, все эти умения могут ей очень даже пригодиться, но её безрассудство… Моя жизнь превратилась в кошмар. Я так за неё боюсь…

Айлин смотрела выжидающе, и Эдам был вынужден поведать ей очевидную банальность:

– Возраст. Отрицание и протест, авторитетов нет. Всё наладится.

– Когда? И как приблизить этот счастливый день? Не знаю, как её убедить, какие найти слова… Я приняла на себя заботу о кошках, а стало быть, и о городе, верчусь с утра до ночи, чтобы поддерживать в людях оптимизм в отношении кошек и, не хочу говорить «страх» перед ними, уместнее слово «уважение»… А в это время в моём собственном доме зреет катастрофа… Да ещё детки пропадают… Как тут не бояться за Фанни?

Эдам уже не раз слышал эти жалобы, и они ему порядком надоели. Всё труднее оставаться

вежливым, сохранять невозмутимый вид, кланяться. Но что поделаешь, служба есть служба…

Видимо, она всё прочла на его лице.

– Кажется, я выгляжу жалкой… вы правы, это ужасно. – Эдам протестующее поднял руку. – Нет, нет! Не нужно… Иногда трудно остановиться… говоришь, говоришь, как заведённая… Вы мне друг, я так сказала, но и друзей нечестно нагружать жалобами без меры. Вы можете идти. – Отвернувшись, она смахнула слезу.

– Чем я могу помочь, госпожа Айлин?

– Вы и так столько для нас делаете… даже не знаю, как вас благодарить…

– Нет, пожалуйста, прошу вас! – Эдам был искренен.

Помедлив, она достала колоду карт из сумочки, лежащей на столе.

– Нужно перетасовать не переворачивая и вытянуть одну карту. Всего одну. Подождите, я не стану смотреть. – Айлин встала и отошла к окну. Голова кружилась, и, чтобы не упасть, она ухватилась рукой за портьеру. – И в этот момент думайте о Фанни.

Эдам знал, что с недавних пор она балуется гаданием на старинных картах, с закруглёнными углами и странными рисунками. Но это никому не мешало жить. О Фанни. Хорошо.

Он тщательно перетасовал тяжёлую колоду и вытянул из середины карту. С чёрных полукружий на него смотрели два лица, одно юное весёлое, другое застывшее, покрытое мертвенной бледностью.

Айлин заглянула через его плечо, и он почувствовал, что её колотит.

– Видите? – страдальческим шёпотом произнесла она. – Всегда одно и то же. Самое страшное сочетание. Девочка и смерть. О, моя бедная девочка…

– Разрешите измерить вам давление, – отрезвляющим тоном предложил Эдам, хотя случившееся его тоже неприятно поразило.

Глава 4. На кухне

Ночь прошла спокойно – невзирая на протесты Айлин, Эдам вкатил ей приличную дозу снотворного. Крепкий сон определённо пошёл на пользу. Утром хозяйка хорошо позавтракала, не забыв похвалить повариху, и прошлась по дому. Потом случилась ставшая почти обязательной перепалка между ней и Фанни, возмущённой тем, что всю последнюю неделю ей приходится ездить в школу в сопровождении охранника.

– Бабушка, ты меня позоришь! – чуть не плакала Фанни. – И шофёр, и охранник! Почему за мной присматривают, как за маленькой?! Вот увидишь, я перестану ходить в школу!

– Хорошо, – подумав, сказала Айлин. – Кто тебя сегодня забирает? Хейго? Я попрошу, чтобы он не провожал тебя до школьного крыльца.

– И всё?

– И чтобы встречал в машине.

– И всё?!

– Всё, – твёрдо сказала Айлин, села в свой шикарный чёрный автомобиль – Гордон целыми днями наводил блеск на его полированные бока – и умчалась в неизвестном направлении.

После завтрака у Эдама по плану был профилактический осмотр обслуживающего персонала, проще говоря, слуг. Госпожа Монца пеклась о здоровье всех окружавших её людей, считая это делом чрезвычайной важности. Нельзя сказать, что двадцать слуг, видя такую заботу, служили с утроенным рвением, напротив, кое-кто из них злоупотреблял добротой и щедростью хозяйки. Её стоило лишь попросить. Так, например, Эдам стал регулярно бывать у некоего Котая, с которым сожительствовала сестра кастелянши Бомбаст. Эдам уже не раз и не два спасал от неминуемой смерти этого пьяницу, употреблявшего неочищенный алкоголь, но причины быть недовольным десантами в предместье у него не было – Айлин щедро вознаграждала его за труды.

Во время осмотров слуг Эдам волей-неволей узнавал самые разные новости. Сегодня они были весьма мрачными, но именно такие возбуждают общественный интерес: вчера подземщики провели очередную газовую атаку, а предместьях порезвился Дикий кот. Это рассказал Эдаму Мартон, выполнявший в доме все технические работы, а горничная

Гриватта поделилась уже прокисшей новостью: Фанни пнула Сантэ.

К сожалению, красавица Гриватта была довольно высокомерной и язвительной особой, общение с ней не доставляло Эдаму никакого удовольствия – возможно, ещё и потому, что он ощущал некоторое родство их характеров.