Страна падонкаф
Шрифт:
– Убийцу, конечно, не поймали?
Валентина Николаевна сменила темп. Гнесина «Подготовительные упражнения к различным видам фортепианной техники». Раз, два, три, раз, два, три. Нога ритмично нажимает на педаль.
Аня аккуратно отрезала треугольный кусочек пиццы.
– Не знаю. Наверно, нет.
Мать бросила быстрый взгляд на дочку. Сказала многозначительно:
– Но одного человека забрали.
Аня, жуя с набитым ртом, невнятно:
– Кого же?
– Одного парня из нашего подъезда. Такого светлого,
«Витас!»
– Может, ты знаешь, кого убили?
– Знаю. Соседка была понятой на опознании. Пока ты весь вечер висела на телефоне, мы с ней на кухне чаю попили. Убили девочку из вашей школы. Наверняка ты её там видела. Какая-то Даша Палашова. Ужас!
«Палашова!»
Пицца больше не лезла в горло. Витас убил Палашову! Офигеть можно!
– А за что он её?
Валентина Николаевна принялась за аккорды. Это Нейгауз «Аккорды на форте играются более низкой кистью, аккорды на пиано – более высокой. Свобода руки от плеча до кисти при полной сосредоточенности пальцев». Велик и мудр Генрих Густавович! Хоть и немец.
Небрежно повела плечами:
– Понятия не имею. Я никогда бы на него не подумала. Вежливый такой. Всегда в двери пропустит. Интеллигентный юноша.
Пока дядя Коля отсутствовал, чаепитие закончилось. Мама унесла чашки на кухню. Мыть-сушить. Лена сложила недоеденные сухарики и сушки в хлебницу. Хлебницу Куролятины держали теперь в комнате. В кухне слишком накладно для семейного бюджета. С некоторых пор Фарида стала путать свою и чужую. А у Баимовых семья большая. Плюс постоянные родственники из области. Тоже люди не богатые. Хлеба все едят много.
Ссориться с соседями не хотелось. Всё-таки Салават полисмент. Человек со связями. В прошлом году, зимой, с Салавата по пьяному делу сняли шапку. Чуть-чуть не успел до дома дойти. Какие-то нарколыги. Салават же мелкий, да ещё не в мундире был. А шапка хорошая – норковая формовка. Фарида дождалась, пока муж проспится, и, с матюгами, отправила его на поиски. К себе в полицию, правда, Салават не пошёл. Стыдно было перед коллегами. Поговорил с местными жуликами. На следующий день шапку ему вернули. Конечно, другую, плоскую, как блин, из крола, но всё же. Связи! Влияние. С такими людьми кухонные войны лучше не устраивать. Поэтому теперь куролятинская хлебница стояла на столе в комнате. Да оно так и удобнее.
Вернулся отчим. С пунцовыми пятнами на впалых щеках. Восстал. Заседание в «кабинете» пошло на пользу. Да и на кухне поправил здоровье. Хлопнули с Салаватом по стопарику «Хлебного дара». Соседу сегодня дежурить в ночь. Значит, утром позволено остограммиться. Закусили холодцом.
– Интересная тема, – дядя Коля поцыкал языком, что-то обдумывая.
Лена, собирая свой розовый с чёрными вставками рюкзачок, посмотрела на отчима.
– Вы о чём?
– Салават говорит, эту школьницу на нашем проспекте задушили. Про которую сейчас в телике говорили.
Лена замерла.
– И кто это?
– Не знаю. Салават не запомнил имени.
– А кто убийца?
Отчим хихикнул.
– Какого-то пацана арестовали. Думают, что эта педовка дискотечная к нему приходила.
– Зачем ты так про бедную девочку, Николай? – вступилась за жертву зашедшая с полным тазиком Наиля. Она начала развешивать влажное бельё на верёвке, натянутой на двух крючках.
Дядя Коля легко сморщил лицо. Как пустой целлофановый пакет. На его собственном мимическом языке это означало: «Не учите меня жить. Лучше помогите материально!» Потом усмехнулся и со значением произнёс:
– Ясно, что схватили первого попавшегося. К бабке не ходи. Они бы лучше к этому придурку из двадцатого дома присмотрелись.
– А Лябин-то тут при чём? – удивилась Лена.
Дядя Коля наклонился в её сторону и обдал водочным перегаром, усугублённым запахом холодца с чесноком. Лена машинально отвернула голову. Дыхание спёрло. Ух, крепенько!
– Вот помяни моё слово – это он! И ту девку возле пляжа он завалил. Выпердыш кровавый.
– Угомонись. Как тебе не стыдно наговаривать на убогого! – возмутилась Наиля.
– Ничего себе убогий! Ё-пэ-рэ-сэ-тэ! Нам бы его здоровье. Всю зиму каждый день на морозе по улице шляется и ни одна зараза его не берёт! – запальчиво возразил жене дядя Коля.
– Не завидуй! – оборвала его Наиля. – Лучше скажи: ты что-то про него знаешь? Или просто так мелешь?
Дядя Коля понизил голос:
– Я его вчера вечером видел в том самом дворе, где чуть позже девчонку убили.
Наиля обидно усомнилась:
– Тебе, поди, спьяну померещилось? Что ему там делать? Он же возле «Сметаны» живет. Недалеко от нас.
– Вот именно! А вечером этот неадекват болтался в чужом дворе у школы.
Между делом дядя Коля выдернул толстую чёрную волосину из носа и принялся её внимательно разглядывать. Зефиринка вылезла из-под стола и, запрыгнув к отчиму на диван, тоже стала помогать смотреть на волос. Поощрительно погладив любопытное животное, дядя Коля добавил:
– Я трезвый был. Ещё только шёл к мужикам.
– Ну и что Лябину там было нужно? – спросила Наиля.
Дядя Коля насмешливо посмотрел на жену.
– Откуда я знаю? Я же не Гарри Поттер.
Наиля рассмеялась:
– Нашёл маньяка. Лябин! Штаны на лямках!
Отчим посерьёзнел:
– Ты, Наиля, не смотри, что он дебил с игрушечным пистолетом. У него плохая наследственность. Гены от крокодила Гены! Между прочим, его папашка мотает срок за то, что его мамашку по пьяни пырнул ножом и о голову пустую трёхлитровую банку разбил. Там целый триллер был! Весна на улице Вязов! Кошмар на Заречной улице!
Дядя Коля невзначай бросил взгляд на часы.