Страна падонкаф
Шрифт:
«В настоящее время выясняется, при каких обстоятельствах и когда был сделан данный ролик. Следователи продолжают проверять информацию о возможном нахождении Никитиной у родственников», — сказал наш собеседник. Следствие возбудило уголовное дело о похищении. Поиски девушки продолжаются».
Прискорбно, но никто это не смотрит, не слушает, не запоминает. Никому не интересно. По барабану.
Из новостей не столь унывных.
Экономика. Непросыхающему дяде Коле мухачинский Углебанк навязал кредитную карту. Как бывшему шахтеру. Под невероятно высокий процент. Дядя Коля отказываться не стал. Ему на процент было параллельно. На опохмелку денег не было. Он сразу снял весь халявный капитал с карты и за неделю пропил. Подорвал собой банковскую систему родной страны. Зато укрепил ликероводочную промышленность. Так сказать, перекачал деньгу из финансового сектора в производственный.
Образование. Витас усердно посещает институтские лекции. Он хорошо учится. На твердое «удовлетворительно». Мандинго в десятом классе. Ждет Катю домой. Знает, что напрасно, но ждет.
Здравоохранение. Невинную жертву скинхедов, Марка, выписали домой, под наблюдение участкового врача. Марк уже лежит в постели с компьютером и делится кошмарными подробностями с шестью тысячами своих интернет-друзей.
Правоохранительные органы. Куда же без них! Тех самых скинхедов, Леху и Димаса, выпустили до суда под подписку о невыезде. Опять глубоко копают на кладбище. Кавказца в белой рубашке снова ловят.
Вот вроде и все новости. Ах, да! Еще Валерик постригся.
Вторник, двадцать шестое сентября
Мухачинск нарядился и украсился. Стяги, знамена, флаги, флажки. Плакаты, транспаранты, лозунги. Гирлянды огней. Скоро праздник — День города. Последняя суббота сентября. Можно будет оглянуться назад, на пройденный путь. На эволюцию Мухачинска от маленькой крепости до огромного промышленного и культурного центра Урала. Длинный тернистый путь, усеянный мелкими и крупными отметинами: сначала восстание башкиров, восстание Пугачева, восстание башкиров, восстание крестьян, восстание башкиров, железная дорога, революция и Гражданская война, «Ура, товарищи!», коллективизация и электрификация, враги народа и вредители, переименование улиц: Дворянскую в Советскую, Торговую в Рудзутака, Полицейскую в Троцкого, опять война — Великая Отечественная, «Вставай, страна огромная…», Мухачинский добровольческий танковый корпус, воздушные тараны, закрытые грудью амбразуры и «Ни шагу назад!», после войны новый вокзал, переименование улиц: Советскую в Сталина, Рудзутака в Кагановича, Троцкого в Жукова, потом хрущевская оттепель, «Догоним и перегоним!», Третья мировая война на следующей неделе, хлеб по норме, переименование улиц: Сталина в Ленина, Кагановича в Гамаль Абдель Насера, Жукова в Хо Ши Мина, потом застолье и взасосье, война в Афганистане, брежневское «Да, мы бахаты!», однако вместо «богаты» талоны на колбасу и масло, переименование улиц: Ленина оставили в покое, Насера в маршала Гречко, Хо Ши Мина в Октябрьской революции, потом перестройка-гласность-ускорение, талоны на все и вся, нет даже курить и водки, переименование улиц проскочили при ускорении, дальше демократия-клептократия-либерализм, переименование улиц: Ленина не тронули (вдруг встанет, вернется и опять революция!), маршала Гречко в космонавта Гречко, Октябрьской революции в Джона Леннона (хотя логичнее и дешевле было бы Ленина в Леннона — оба хорошо пели народу и меньше букв менять), теперь стабильность-стабильность-стабильность-стабильность…
Не верите? Читайте «Историю Мухачинска».
На улицах заметно прибавилось пьяных. Ничего, что до праздника еще целых три дня. «Кто празднику рад, тот заранее пьян!» Власти города обещают жителям грандиозную огненную потеху. В День города свое искусство продемонстрируют четыре команды фейерверкеров — из России, Украины, Беларуси и Казахстана.
«Отдыхаем хорошо!»
Мандинго пришел на «Сметану» сразу после уроков. Время — полдень. Домой не хочется. Что там делать? Двойняшки уйдут на занятия во вторую смену, мать на работе. Рулит своими ремонтниками. Дома один Пусик. Уссатый-полосатый. Лучше уж на свежем воздухе посидеть, покурить. Рядом со «Сметаной» лес, дальше река. С той стороны тянет сыростью. Осень.
Вчера Мандинго опять отнес цветы к дому Ани Макидон. Пятнадцать роз. Семь белых и восемь алых. Миновал очередной месяц со дня гибели Ленки и Ани. Если честно, Мандинго уже плохо помнит Ленку. У него не осталось ни одной ее фотографии. В памяти какой-то невнятный силуэт. Милый, светлый, добрый образ, но без четких очертаний. Наверное, это время действует. Время все лечит.
Другое дело Катя! Пропавшая старшая сестра. Без нее дома плохо. Марисабель совсем распустилась: «Латойя, ты мне сахар в чае не размешала! Мама, я за хлебом не пойду. Пусть Сержик сходит. Я не могу с дурацкой сумкой по улице. Некрасиво…» Принцесса-засранка!
У Мандинго заболела голова. Она теперь часто болит. В том самом месте, по которому Шамхалов двинул трубой. Правда, потом сам неслабо получил этой же трубой. Так ему и надо. Маньяк, серийный убийца, нелюдь! Его сейчас, наверно, вся полиция Мухачинска ищет!
Рядом с Мандинго присел Лёня-трансвестит. Устроился поудобнее на лавочке и улыбнулся. Есть разговор.
Лёня как-то незаметно появился на «Сметане» в начале лета. Стал постоянно сидеть в компании девчонок из ближнего училища, курил, смеялся с ними. Короткая стрижка, с бесконечно длинной прядью челки на глаз — эмо-бой, резкие, но не грубые черты лица, темный пушок над верхней губой. Нормальный пацан. Остальной народ на «Сметане» с фозанами не особо. У птушников своя компания, свои интересы. Лёня учится в фазанке на повара-кулинара. В группе — одни девки. Живет в училищной шараге. На лето шарагу закрыли, и Лёня куда-то уехал. Наверное, домой. С сентября он снова появился в Мухачинске. И все-таки с этим парнем что-то не то. Какой-то он не комильфо. Бедра, грудь, голос. Чувствуется в нем некоторый дуализм. Хотя никто точно не знает, откуда взялся этот слушок, но на «Сметане» к Лёне сразу накрепко приклеилась погремуха «трансвестит» — «Лёня-трансвестит». Иначе его за глаза и не называют. Есть еще один Лёня, приходит иногда на «Сметану», но тот вообще дурак — второй Лябин.
Убийца разглядывает себя в зеркальце. Поправляет волосы. То, что он видит, наполняет его чувством глубокого удовлетворения. Так ему гораздо лучше. Убийца вспоминает Катю. Да, пришлось на этот раз повозиться. Проявить недюжинную смекалку и выдумку. Ну и поприкалывался же он! Даже видеоролик сделал. Надел Катькину одежду — предварительно пришлось отстирывать кровь. Брр! Светлее покрасил волосы. Старался снимать больше со спины. Получилось похоже. Талант! Эх, сам себя не похвалишь — никто не похвалит! Кто оценит? Это нетрезвое быдло, которое шляется по улицам с бутылкой пива в каждой руке? Или быдло в погонах, которое гоняется за ним? Не смешите мои коленки! Он же не дегенерат какой-нибудь! Понятно, что органы работают. Ищут. Ну и пусть ищут. Может быть, когда-нибудь он сам объявит о себе. Убийца отогнал заманчивую мысль. Но не сейчас, конечно! Позже, позже!
А видеоролик вышел убедительным. Немного грима, и результат превзошел все ожидания! Когда выложил ролик в интернет, догадался позвонить в полицию. Хорошо, что мобильник Палашовой был у него. Убийца пользовался им очень осторожно. Чтобы не засекли. Короткие звонки. Он знает, сколько нужно времени, чтобы установить, откуда звонят. Конечно, странно, что номер до сих пор не заблокировали, но, скорее всего, он зарегистрирован на кого-то постороннего. Да и полиция может надеяться выйти на убийцу через мобильник. Наивные болваны! Теперь Дашкин сотик лежит на дне Мухачи, а у него взамен есть Катин.
— Я слышал, у тебя сестра пропала? — Лёня протянул Мандинго пачку сигарет. Тот вытащил одну штуку. Прикурил от Лёниной жиги.
— Ну да. А что?
— А то. Не хочешь узнать, что с ней случилось?
Мандинго насторожился.
— Ты что-то знаешь про Катю?
Лёня-трансвестит отрицательно покачал головой.
— Не знаю.
— А чего тогда моросишь?
— Может быть, я хочу узнать.
Мандинго с удивлением посмотрел на Лёню.
— Тебе-то что за дело?
Лёня как-то нехорошо усмехнулся. Одними губами. Глаза, как два кусочка серой пластмассы. Страшные.
— Значит, есть дело. Считай, что у меня имеется веская причина найти этого упыря.
Лёня замолчал, глубоко затянулся никотином. Потом опять начал. Мандинго слушает.
— Я прикинул. Все началось в мае. Сначала у нас на районе убили Палашову, потом убили Светлану Синебрюхову…
Мандинго перебил:
— С Дашкой Палашовой и Светкой я учился в одном классе — девятом «б». У Светки была кликуха Марго. Ее все наши так звали.