Страна скрытых людей (= Девушка из джунглей)
Шрифт:
– Скажи мне, - внезапно обратился он к Фоу-тан.
– Ты никогда не ехала в джунглях на огромном слоне в сопровождении эскорта солдат в медных доспехах?
– Ехала, - ответила она.
– И ты говоришь, что ты из Лодидхапуры?
– продолжал он.
– Я как раз оттуда.
– Ты когда-нибудь слышала о священнослужителе по имени Вай Тхон?
– Он верховный жрец Шивы в городе Лодидхапуре, - вымолвила она.
Кинг растерянно потряс головой.
– Трудно понять, - пробормотал он, где кончается сон и начинается явь.
– Я не понимаю тебя, - она удивленно подняла брови.
– Я и сам себя не понимаю, - согласился он.
– Ты странный человек, - проговорила Фоу-тан.
– Не знаю, верить тебе или бояться. Ты не похож ни на кого из тех, что я видела в жизни. Что ты хочешь делать со мной?
– Наверно, лучше всего тебя отвести к Че и Кенгри, а завтра Че может отвести тебя в Лодидхапуру.
– Но я не хочу возвращаться в Лодидхапуру.
– Почему?
– Слушай, Гордон Кинг, и я расскажу тебе, - сказала Фоу-тан.
Глава 5. ПЛЕН
– Давай сядем на поваленное дерево, - сказала Фоу-тан, - я расскажу тебе, почему не хочу возвращаться в Лодидхапуру.
Сидя рядом с девушкой, Кинг поражался ее удивительному физическому обаянию. Каждое движение ее гибкого тела, каждый грациозный жест, меняющееся выражение прекрасного лица и глаз буквально притягивали. Она излучала магнетизм. Он ощущал его кожей, глазами, ноздрями. Создавалось впечатление, что годы бережной селекции были употреблены на то, чтобы создать ее для того, чтобы в каждом мужчине при виде ее возникало желание обладать ею, но в то же время ее окружал ореол удивительной чистоты, вызывавшей у Кинга желание защитить, нормальное для каждого мужчины по отношению к женщине, посланной ему Провидением.
– Почему ты так на меня смотришь?
– внезапно спросила она.
– Прости меня, - сказал Кинг просто.
– Продолжай свою историю.
– Я из Пном Дхека, - начала Фоу-тан, - где король Бенг Кхер. Пном Дхек больше Лодидхапуры, а Бенг Кхер могущественнее Лодивармана.
Бхарата Рахон желал меня. Он хотел взять меня в жены. Я умоляла отца моего... умоляла отца не отдавать меня Бхарате Рахону; но он сказал, что я сама не знаю, чего хочу, просто мне кажется, что я не люблю Бхарату Рахона, что он будет мне хорошим мужем и что после свадьбы я буду счастлива.
Я знала, что нужно что-то сделать, чтобы убедить отца, что я и сердцем и разумом против брака с Бхаратом Рахоном, поэтому решила бежать в джунгли, чтобы показать, что предпочитаю смерть жизни с человеком, которого выбрал для меня отец.
Я не хотела умирать. Я хотела, чтобы меня быстро нашли, а когда пришла ночь, я испугалась. От ужаса я забралась на дерево. Я слышала, как Господин Тигр бродил во мраке, и я так боялась, что думала, что потеряю сознание и упаду прямо к нему в пасть; но когда наступил день я все еще продолжала думать, что лучше попасть в лапы к повелителю джунглей, чем к Бхарате Рахону, самому отвратительному человеку, даже имя которого я ненавижу.
Но я все же пошла по направлению к Пном Дхеку, то есть я так тогда думала, а теперь-то я понимаю, что шла в противоположном направлении. Я надеялась, что люди, которых мой отец послал на поиски, найдут меня, потому что я не хотела сама возвращаться в Пном Дхек.
День склонился к вечеру, но я никого не встретила и опять испугалась. Я поняла, что заблудилась в джунглях. Потом я услышала тяжелую поступь слона и бряцанье оружия и человеческие голоса, и преисполнилась облегчения и благодарности, потому что думала, что эти люди разыскивали меня.
Но когда я увидела воинов, то поняла, что на них латы Лодивармана. Я перепугалась и попыталась убежать, но они увидели меня и догнали. Они легко захватили меня, и велика была их радость, когда они меня разглядывали.
– Лодиварман нас хорошо вознаградит, - кричали они, - когда увидит, кого мы привели из Пном Дхека.
Так что они посадили меня на слона и направились в Лодидхапуру, где меня немедленно доставили к Лодиварману.
О Гордон Кинг, это был страшный момент. Я испугалась, когда оказалась так близко от прокаженного короля Лодидхапуры. Он был покрыт большими язвами. В этот день он был в скверном настроении и невнимателен. Он едва взглянул на меня, но приказал, чтобы меня отвели в покои к апсарам, и так я стала придворной танцовщицей у прокаженного короля.
Никогда, о Гордон Кинг, не объяснить мне, как я страдала каждый раз, когда мне приходилось танцевать перед Лодиварманом. Каждая его язва, казалось, тянется ко мне и заражает меня. Я, почти теряя сознание, должна была продолжать ритуальные танцы.
Я старалась прятать лицо, потому что знала, что красива, и знала какая судьба ожидает красивых женщин при дворе короля Лодивармана.
Но однажды я поняла, что он обратил на меня внимание. Я видела, как он следил за мной своим мертвым взором. Мы танцевали в огромном зале, где он развлекался со своими придворными. Лодиварман сидел на троне. Крытые свинцом стены были богато разукрашены картинами и драпировками. Полированные каменные плиты у нас под ногами казались мне мягче сердца Лодивармана.
Танцы наконец закончились, и нам было разрешено удалиться в наши покои. Там ко мне сразу же подошел капитан королевской стражи в сверкающем парадном мундире.
– Король смотрел на тебя, - сказал он, - и хочет воздать тебе почести как того требует твоя красота.
– Танцевать во дворце короля Лодивармана, - ответила я, - большая честь для меня.
– Тебе предстоит удостоиться более явного выражения почестей от короля.
– Я довольна и тем, что имею, - сказала я.
– Не тебе выбирать, Фоу-тан, - заявил посланец.
– Король выбрал тебя в наложницы. Возрадуйся, быть может, тебе предстоит когда-нибудь стать королевой.
От ужаса я готова была упасть в обморок. Что мне было делать? Я должна была выиграть время. Я подумала было о самоубийстве, но я молода и мне не хочется умирать.
– Когда я должна предстать перед королем?
– спросила я.
– Тебе будет дано время подготовиться, - отвечал посланец.
– Три дня женщины должны будут купать и умащать твое тело, а на четвертый ты предстанешь перед королем.
Четыре дня! За четыре дня я должна найти какую-нибудь возможность избежать ужасной судьбы, на которую меня обрекла моя красота.
– Иди, сказала ему я.
– Оставь меня в покое на четыре дня, что мне осталось жить и чувствовать хоть что-то похожее на счастье.