Страна восходящего солнца
Шрифт:
Интересно, что центром распространения католицизма остается Нагасаки – здесь построен самый крупный в Японии собор Мира Христова. Однако и сегодня, как отмечают современные католические публицисты, «миссия сталкивается с многочисленными предрассудками, культивировавшимися японским правительством на протяжении 200-летнего периода самоизоляции». Впрочем, некоторые из них все же говорят о том, что, «несмотря на все трудности, японская католическая община с оптимизмом смотрит в будущее, и, возможно, Страну восходящего солнца когда-нибудь будут считать христианским оазисом в Азии».
Сосредоточившись на социальной сфере и образовании, католики в сегодняшней Японии помогают обездоленным и лишенным средств к существованию, а также создают
И все же, вправе спросить читатель, почему при очень неплохих стартовых позициях, ошеломляющих начальных успехах и непростой дальнейшей судьбе христианство (в его католическом варианте) все же не стало в Японии основной или хотя бы широко распространенной религией и была ли альтернатива тому ходу событий, который изложен в этой главе? Пожалуй, доля загадочности и даже случайности здесь все же присутствует – не зря наша книга посвящена великим загадкам истории страны Ямато. Кто с уверенностью может сказать, что движет историей? Целенаправленная Божественная сила? Некие экономические, политические, ментальные закономерности? Воля великих людей? Географический фактор? Сочетание всего, перечисленного выше? Или хаотичный набор случайностей? Что было бы, если бы Нобунага стал христианином и завершил бы объединение страны или Кониси Юкинага со своими союзниками выиграл битву при Сэкигахара? Или раздробленность в Японии просто затянулась на более долгий срок? Ждали бы в этом случае страну завоевание и колонизация западными странами под прикрытием христианских лозунгов – то, чего так боялся сёгунат Токугава? Или Южная Япония стала бы аналогом христианизированного французами Южного Вьетнама? Мы не можем дать однозначного ответа на эти вопросы.
«Успешной христианизации Японии в XVI–XVII веках, проводимой талантливыми и Боговдохновенными отцами церкви, помешали репрессивные меры японского правительства, без сомнения, наущаемого Князем тьмы. Вот уже несколько веков христианский мир является удивительно способным к развитию, творчеству, нахождению выходов из системных кризисов, умению осознавать ошибки и перестраиваться. Японский же «особый путь развития» завершился непреодолимым системным кризисом, в котором находится сегодня экономика этой страны и ее общество в целом», – скажет не без тени жалости историк-католик.
«Миссионеры были, по сути, орудием западных государств, чьи цели на Востоке были весьма далеки от духовного сближения. Прагматичные японцы уважали католиков до тех пор, пока не поняли, к чему может привести излишнее доверие. Вряд ли японцы боялись влияния католичества на свою жизнь. Сама структура японского общества, главенствующая роль в котором отводится группе, общине, а не индивиду, не приспособлена для христианства, прагматический ум японцев не склонен к абстрактно-мистическому христианскому учению», – возразит ему приверженец социальной истории, претендующий на понимание особенностей японского менталитета.
«Все дело в том, что в окончательном военно-политическом раскладе действующих лиц в начале периода Эдо (Токугава) большинство южных князей-христиан оказалось на стороне проигравшей коалиции. Вот если бы страну объединили, к примеру, христиане Арима или хотя бы Симадзу…» – не без меланхолии отметит военный историк старой закалки, с гордостью поглядывая на раритетный самурайский клинок на стене своего рабочего кабинета и втайне продолжая верить в то, что на самом-то деле историю творят не болтуны-политики или наемные писаки, а воины.
«Христианство было лишь лозунгом людей, сражавшихся за свое социальное освобождение от пут феодализма и репрессивной системы! Тогда они не смогли победить, но мы продолжаем их дело сегодня. Да здравствуют свобода, равенство и братство!» – прокричит пылкий приверженец левых убеждений, возвращаясь с митинга, на котором, конечно, жгут уже не изображения сёгуна Токугава, а куклы Джорджа Буша и Билла Гейтса – символов глобализации и власти над Человеком еще более всеобъемлющей и могущественной Системы, чем та, которая существовала в Японии триста лет назад.
«Чушь! Антихристианские законы при всей их жестокости и бесчеловечности спасли Японию от иноземного порабощения, дали возможность следовать собственным самобытным путем, не дали привиться на земле Ямато идеологии рабов и трусливых пацифистов, растлевающему души учению, чуждому японскому духу ( ямато-дамасии). Европейцы-католики пристально следили за политической жизнью Японии, которая оставалась раздробленной, что было им выгодно. Поэтому они поддерживали феодалов, выступающих в оппозиции к централизованной власти. Однако японцы не хотели, чтобы их постигла участь Филиппин, завоеванных Испанией. Поэтому в Японии запретили исповедовать христианство», – выпалит с ходу сторонник крайне правых взглядов, ревнитель японских традиций.
Хвала Аматэрасу, сегодня вдумчивый читатель уже не требует от автора прочитанной им книги невозможного – объяснить все-все загадки и дать ответы на все-все вопросы. Поэтому скажем – каждыйиз перечисленных нами выше небезразличных к истории Японии людей можетоказаться прав. Что касается скромного мнения самого автора, то оно в чем-то созвучно идее, талантливо озвученной его любимым японским писателем, неоднократно цитировавшимся уже в этой главе Акутагава Рюноскэ.
Собственно, вся новелла «Усмешка богов» является попыткой дать ответ на те же вопросы, которые мы поставили перед собой. Герой новеллы – известный уже читателю нашей книги падре Органтино, проповедующий в Осака во времена Хидэёси. От имени досточтимого падре автор пишет: «Живя здесь, в Японии, я понемногу стал понимать, как тяжела моя миссия. В этой стране и в горах ее, и в лесах, и в городах, где рядами стоят дома, везде сокрыта какая-то странная сила. И она исподволь противится моей миссии. Если бы не это, я не впадал бы в беспричинное уныние. А что это за сила, я не понимаю. Но как бы то ни было, эта сила, словно подземный источник, разливается по всей стране. Сокруши эту силу, о милосердный, всемилостивый Боже! Не знаю, может быть, японцы, погрязшие в ложной вере, никогда не узрят величия парайсо [от японизированного лат.Paradisum – рай. – Д. Ж.]. Из-за этого мукой мучаюсь столько дней. Ниспошли своему слуге Органтино мужество и терпение…» Далее падре воочию увидел знаменитую сцену из японских мифов, связанную с явлением в этот мир богини Солнца Аматэрасу и буйной радостью прочих богов-ками и духов синто, представших в облике толпы «мужчин и женщин непривычного вида, с нанизанной на нитку яшмой вокруг шеи. Они наливали друг другу сакэ, плясали, смеялись и веселились». Когда Аматэрасу выглянула из грота, все боги и духи закричали: «Всюду, куда ни посмотришь, твои горы, твои леса, твои города, твои моря! Нет никаких новых богов! Все твои слуги!»