Страницы, выпавшие из книги "История" часть 2

С Т Р А Н И Ц Ы, В Ы П А В Ш И Е И З К Н И Г И

«И С Т О Р И Я»

(часть вторая)

Славяне мы, русичи!

Миллер Герхард Фридрихович, приехал в Россию в 1731 году, в возрасте 25 лет. В те времена, в России, с почитанием относились ко всем иностранцам. В отличие от россиян, заморские гости могли разговаривать на иностранном языке, а вместо штанов они носили красивые короткие панталоны с высокими чулками и пестрые камзолы, от прославленных зарубежных кутюр. А Герхард Фридрихович Миллер, сверх того, был привержен и к занятию разными гуманитарными науками. Так что, всего через шесть лет после приезда, он стал профессором, и членом Петербургской Академии Наук, по разделу «История».

В

своей диссертации «Происхождение имени и народа российского», Герхард Миллер продемонстрировал, зародившийся у него в Петрбурге, фундаментальный российский патриотизм. Основываясь на глубоких научных изысканиях и не менее глубоких научных размышлениях, Герхард Фридрихович довел до сведения мирового сообщества чрезвычайно важное открытие. Приведем лишь несколько строк из него: «Чухонцы шведов называли россалейна, и, услышав сие, новгородцы стали называть русью всех народов, от запада приходящих». «Рурик, с родом своим, услышав, что новгородцы их называют русью, назвались и сами русью, а после того и весь народ славенский назвался русью». Упоминал он также варягов Трувора и Синеуса, которые, по мнению герра Мюллера, внесли свой немалый вклад… упорно стремились… во многом способствовали, и так далее… Вся диссертация была создана на столь же высоком научном уровне. Опираясь на эти незыблемые, как каменные основы Уральских гор, факты, герр Мюллер, научно указал, что население всея Руси, включая жителей Великого Новгорода и Рязани, а также Пензы, Тамбова, Козельска, и Елабуги, исторически, произошло от миролюбивых, прогрессивных и культурных норманнов. Далее следовал естественный вывод, что все жители Руси являются именно норманнами, и только норманнами… А в связи с этим, вся территория Руси, от Рязани до Казани, а далее: от Чебоксар и до Уральского хребта, – есть единая и неотделимая часть исторически сложившейся коренной Европы.

Представляете себе значение этого открытия для современного мира?! Причем совершил его не какой-нибудь русский самоучка, а ученый немец, герр Мюллер! Приняли бы в те годы россияне, в основу своей идентичности, эту прогрессивную, научную и весьма популярную, в определенных кругах, норманнскую теорию, и были бы мы все, сейчас, в тесном Европейском Союзе, вместе с высокомерной Англией, которую норманны завоевали еще в одиннадцатом веке. И, естественно, вместе с галантными французами, потомками славных завоевателей Нормандии.

Такое прекрасное и трогательное единство дружественных и родственных народов вполне могло произойти. И никаких противоречий, никаких конфликтов, никаких санкций и анти санкций, никаких виз, списков Магницкого, никаких военных баз с атомными бомбами, созданных, исключительно в оборонительных целях. Заседали бы наши депутаты в старинном городе Брюсселе, нюхали тюльпаны в Амстердаме, судились в известной своей справедливостью Гааге, а отдыхали на Елисейских полях в Париже… И везде боролись бы за демократию и права всех, кто чего-то хочет, поступали бы, в своей внутренней и внешней политике, исходя из принципов свободы совести, однополых браков и нерушимых правил толерантности. А Шойгу, с его твердым характером, вместо того, чтобы возглавлять Министерство обороны России, вполне мог бы стать начальником штаба НАТО, активно бороться за разоружение, всеобщую демократию и всеобщую оборону. И, исключительно в мирных целях, устанавливал бы ракетные комплексы, с атомными боеголовками, на границе Мексики и США. Эстонские десантники и польские танкисты проводили бы маневры по отражению вражеского американского вторжения на берегах Кубы… Представляете, какими приятными, дружелюбными и взаимно уважаемыми были бы сейчас международные отношения? Как говориться: «вы норманны – мы норманны, у нас общие карманы (в смысле «закрома»). И делить нам нечего».

Так не прошло ведь… Потому что появился Михайло Ломоносов. Помор, из Архангельской области, он пешком добрался до Петербурга и освоил все, существовавшие в те времена, науки. Михайло Ломоносов прочел эпохальный труд герра Мюллера, и на корню зарубил норманнскую теорию.

«Славяне мы! Русичи!» Громко, на весь мир, заявил Михайло Ломоносов. Его не только услышали, ему поверили… С тех пор, и до сих пор, Западная Европа, гордая своим родством, с норманнскими завоевателями, существует

сама по себе. А Россия, гордая своими пращурами русичами – сама по себе. Без всяких намеков на норманнских предков, в лице Рюрика, Трувора и Синеуса. Так и живем. Рядом – но врозь. И место начальника штаба НАТО нашему Шойгу не светит.

Индейцы.

Сейчас все знают, что «индейцы» – это не в Индии, а в Америке (в Индии индусы). А в шестнадцатом веке об этом даже не подозревали. В те далекие исторические времена, во всей Европе, нельзя было найти ни одного глобуса, ни одной приличной географической карты мира, и даже самые ученые и продвинутые европейские бизнесмены и политики не имели никакого представления об Америке. Когда испанские мореплаватели увидели Америку, они были уверены, что прибыли в Индию, потому и посчитали местных жителей индейцами…

Наука утверждает, что Американский континент существует со дня сотворения Земли. Он был создан одновременно с Африканским. Но «местных жителей» в Америке, очень долгое время не было. Представляете – Громадная Америка и ни одного американца. Несмотря на прекрасный климат, богатейшую флору и фауну, большое количество разнообразных обезьян, человек там не произошел. В Африке произошел, а в Америке – нет. Такая, вот, несправедливость… Но почему великая Америка была столь обижена?.. Если бы, в свое время, догадались спросить об этом у Чарльза Дарвина, он бы непременно объяснил, что в Америке, в нужное время, просто не оказалось нужной обезьяны, для дальнейшего происхождения.

Вообще-то, обе Америки, Северная и Южная были континентом благодатным. В необозримых прериях Северной паслись бесчисленные стада благородных оленей, могучих бизонов и быстроногих ланей. В дремучих лесах царили косматые медведи гризли. А в подлесках шустрили пованивающие скунсы, хитрые лисы, беспощадные волки, коварные койоты… И ни одного индейца, чтобы охотиться на них и этим самым регулировать численность отдельных видов животного мира.

В Южной Америке не было ни прерий, ни бизонов. Но зато там были необозримые пампасы, по которым бегали эскадроны легкомысленных страусов нанду и неторопливо паслись эскадры невозмутимых броненосцев. А бассейн реки Амазонки, зарос такими густыми джунглями, что ходить по ним, особенно в ночное время, было совершенно невозможно. В этом бассейне в изобилии водились змеи: громадные анаконды и маленькие, но очень ядовитые фрелянги. На высоченных деревьях устраивали гнезда хохлатые гарпии и отличающиеся мощными клювами туканы. На берегах рек терпеливо ожидали подходящей пищи крокодилы, а в реках плавали небольшие, но очень зубастые, хищные и всегда голодные рыбки – пираньи. И в этих густозаселенных различной фауной краях, тоже – ни одного индейца…

По данным современной науки, много тысяч лет тому назад, жители Алтая (можно сказать – наши земляки по Азиатским просторам), которым очень захотелось что-нибудь открыть, двинулись на восток, добрались до самого мыса Дежнева (в те времена, никто из них не знал, что мыс так называется), перешли по льду Берингов пролив (который Витус Беринг тогда еще не обнаружил и поэтому пролив никак не назывался) и открыли Америку. Вот тогда-то на американскую землю, и ступила впервые нога человека (нашего с вами земляка и Азии). А поскольку наши алтайцы определили для себя постоянным местом жительства Американский континент, то со временем у них стали появляться различные американские обычаи, американские привычки и американские потребности, а из них сформировался специфический американский характер. Тогда-то они и стали превращаться в индейских аборигенов.

…Таким образом, алтайцы (наши земляки) стали индейцами. Они теперь жили не в хижинах, а в вигвамах, ходили не в лаптях, а в мокасинах, и охотились не на лосей, а на бизонов. Вместо боевых секир, они стали пользовались томагавками. С этими топориками индийские воины уходили на тропу войны. В отличие от настоящих топоров, томагавки были небольшими и время от времени, их зарывали в землю. Зарыв томагавки, индейцы переставали воевать, садились в кружок и коллективно курили «трубку мира», передавая ее из рук в руки. О том, что курить вредно, и что капля никотина убивает лошадь, они еще не знали. Потому что лошади в те времена, в Америке, еще не водились.