Странная парочка
Шрифт:
У него так мало опыта заботы о ком-то, кому он сам не безразличен. Ему отчаянно нужна ее любовь, даже если сам он никогда не научится любить так же. И снова она поймала себя на мысли, что хочет поддаться соблазну быть нужной, впервые в жизни по-настоящему нужной.
А может быть… ну… может быть, ей удастся научить его любви, научить взаимности, подумала Анджи с первым проблеском надежды. Она и сама об этом не очень много знает, учитывая ее прошлое, но у нее были дедушка и бабушка как пример того, во что могут превратиться человеческие отношения ценой времени
И это все? Она чуть не улыбнулась впервые после того, как забилась в свой дом, сбежав из офиса.
Все-таки у них есть шанс. Но только если она будет открыта с ним. Она ничего не сможет, ничем не поможет ни себе, ни ему, если замкнется. Подброшенная новой решимостью, она встала и, на ходу развязывая поясок халата, пошла в спальню.
Рис безуспешно пытался расслабиться, приняв теплый душ и переодевшись в удобный тренировочный костюм овечьей шерсти. В начале десятого, когда он пытался сосредоточиться на «Уолл-стрит джорнэл», в дверь позвонили. Он удивился, но не сомневался в том, кого обнаружит за порогом. С забившимся от предчувствия сердцем он распахнул дверь.
Анжелика казалась очень юной и беззащитной в мягком розовом свитере, поношенных линялых джинсах и стоптанных кроссовках, со стянутыми в конский хвост розовой ленточкой волосами.
– Ты был прав, Рис, – хрипловато сказала она. – Не со всем я могу справиться сама. Мне нужен ты.
Он раскрыл объятия, и она вошла в них.
– Вот я, Анжелика, – сказал он. Прижавшись к мягкому ворсу его куртки, Анджи вздохнула от удовольствия снова слышать его голос. Может быть, это не навсегда, предупредила она себя, но сейчас он принадлежит ей. Ей не на что жаловаться.
– Ты хочешь поговорить? – спросил Рис, затаскивая ее в дом.
Она колебалась только мгновение. Потом улыбнулась и скользнула руками под куртку.
– Нет.
Мощная грудь вздымалась под ладонями. Он мог только вздохнуть.
Опуская руки ниже и ниже, пока кончики пальцев не добрались до пояса, она спросила с лукавой улыбкой:
– Может быть, ты предпочитаешь поговорить?
Он яростно откашлялся.
– Ты дурачишься?
Руки опустились ниже. Она как раз успела обнаружить, до какой степени он возбужден, когда самообладание Риса было сломлено и он подхватил ее на руки.
– Если бы ты только знала, что ты делаешь со мной, – проговорил он, торопливо неся ее к лестнице.
Доверчиво прижавшись, Анджи положила голову ему на плечо и закрыла глаза, зная, что очень скоро он покажет, что она с ним делает. Успокоенная сознанием того, что их связывает не только физическое влечение, как бы сильна ни была взаимная страсть, она не волновалась сейчас, долго ли это продлится и переживет ли она конец. Сейчас у нее были более приятные мысли. И более приятные занятия…
Следующие две недели Анджи и Рис часто бывали вместе за пределами
Анджи постоянно удивлялась, открывая в Рисе все новые стороны. Хотя последние несколько лет он не позволял себе тратить время на кино – равно как и на другие развлечения, – на самом деле кино он очень любил, особенно хорошие комедии и приключенческие фильмы. Она взяла напрокат несколько новых видеокассет и, проводя время перед экраном, наслаждалась не столько самими фильмами, сколько явным удовольствием, которое получал от них Рис.
Однажды она открыла шкаф в его кабинете и обнаружила там обширную коллекцию старого рока и дорогой проигрыватель.
– Я не знала, что ты так любишь музыку! – воскликнула она.
Он чуть смущенно поднял глаза от журнала.
– Да, я всегда ставлю что-нибудь, когда бываю здесь один.
– А мне почему не говорил?
– К слову не приходилось.
Она перебирала альбомы, удивляясь подбору коллекции. «Битлз», «Роллинг Стоунз», Элвис, Бади Холли, «Дорз», Джо Кокер, «Кантри Джо» и десятки других, большинство из которых она слышала, но о некоторых даже не знала.
– Похоже, твоя коллекция заканчивается перед временами диско, – улыбнулась она.
– И нечего смеяться, – рыкнул Рис. – С тех пор ничего хорошего не записали.
Анджи топнула ногой, готовая к бою.
– Ерунда, – задиристо начала она. – За последние десять лет появилась масса хорошей музыки.
– В основном у тех групп, которые записываются с шестидесятых, – парировал он, отбросив журнал и настраиваясь на спор. – «Стоунз», «Бич Бойз», Тина Тернер, «Ху», Род Стюарт.
– Бон Джови, «Эй Си/Ди Си».
– Ты шутишь!
– Но ведь у тебя же здесь есть «тяжелый металл», «Лед Зепелин», Айрон Батерфлай.
– Классика, – надменно заявил он.
Она воинственно набычилась и уперлась руками в бедра.
– Мадонна!
Он застонал и театрально содрогнулся.
– В сравнении с Тиной Тернер? Почему бы не вспомнить еще Барри Манилова, раз уж на то пошло?
– Мне нравится Барри Манилов, – холодно сообщила она, подавляя улыбку.
– А еще тебе нравится пицца с ананасами. Мы уже согласились на том, что вкусы у тебя сомнительные.
Она задохнулась от преувеличенной ярости и с такой силой плюхнулась к нему на колени, что Рис охнул, на мгновение потеряв дыхание.
– Самодовольная крыса, – объявила она, обвивая руками его шею. – Прими к сведению, что еще я люблю тебя. Как это свидетельствует о моем вкусе?
– Многих это окончательно убедило бы в его извращенности, – беззаботно ответил Рис, обхватывая ее талию.
– Это у них сомнительный вкус, – возразила Анджи и крепко поцеловала его.
Когда она оторвалась, Рис улыбался.